Северный мир. Южные земли. Часть первая

Татьяна Волхова

В Южных землях власть ускользает из рук Горина под давлением купцов, недовольных своим правителем. Они организовывают восстание и выдвигают князю невыполнимые условия. Тем временем в Северных землях Млада беспокоится о своей дочери, не желающей возвращаться из града Яромира. Материнское сердце чует опасность, но не в силах предотвратить беду.

Глава 2

Покой Северных земель

Пока в далёком южном крае приближённые выступали против своего князя, в моём доме всё было тихо и мирно. Дети подрастали, даже Лучик стала спокойнее — особенно после «посещения» нами источника и свидания с родными. Дочь после этого выглядела очень задумчивой, и странно было видеть на её хорошеньком детском личике такую вдумчивость и глубину. Они покинули мою девочку довольно быстро, но в тот момент я успела различить в Лучезаре осознание её пути: душа ребёнка была стара и мудра и, несмотря на беспомощность тела, уже знала своё предназначение.

Их связь с Радой с того дня стала ещё сильнее. Порой мне казалось, что песни, что поёт моя старшая дочь Славемире, качая малышку на руках, слышит и её сестра. А когда княжеская чета вместе с девочкой вернулась домой, то Рада просто начала приходить к Лучику во сне и баюкать её.

Я была уверена, что Радамила что-то замышляет. Слишком ярко горели её глаза, когда я наблюдала за дочкой в своих видениях. Пылало сердце, и мысли бежали далеко вперёд. Она научилась скрывать их от меня, пользуясь своим новым даром, прохода в который у меня не было. Я знала, что для Лучика таких секретов нет, но спросить у неё, увы, не могла.

Все надежды я возлагала на то, что рядом с Радой оставался Демид, он удержит нашу дочь от необдуманных поступков. Да и свадебный огонь со Светозаром был всё ближе. Молодым было пора возвращаться в свои земли и готовиться к торжеству, о котором они так долго мечтали. Но домой Рада не спешила.

Я была ей благодарна за то, что дочь осталась рядом со своим братом. Вид изуродованного ядом лица сына заставлял болеть сердце и стремиться к своему мальчику. Но, понимая, что никак не могу к нему поехать, я передала Раде все полномочия по уходу за ним. Порой мысленно дотягивалась до неё и советовала дочери попробовать нанести на шрамы тот или иной взвар, добавить в отвары новую травку, прочитать над зельем новый шепоток. Девица прислушивалась ко мне, и мы обе чаяли скорейшего выздоровления Милослава.

В ответ Рада спрашивала, как наши дела. Здоровы ли её братья и племянники, спокойно ли в селении.

После событий, произошедших у нас прошлой осенью, когда нам пришлось бороться с наследием Тимиры и спасать Вассу, в наших краях воцарились мир и покой. Селяне ещё долго обсуждали произошедшее, особенно сватовство наследного княжича к Раде. Интересовались они и жизнью Вассы и Боремира, но те оберегали своё пространство от посторонних, никого не зовя в гости и общаясь лишь с нами. Жена моего деверя чувствовала себя с каждым днём лучше. Остатки яда Тимиры и Оланы полностью покинули её тело, и женщина готовилась к материнству. Она мечтала подарить мужу сыновей, видя, как многочисленна и чадородна наша семья. Но я знала, что малыш придёт к ней не раньше следующей осени, так как должно пройти целое солнце после событий на их свадебном огне.

Васса беспокоилась о своём сыне, который уехал служить в дружине князя. Незадолго до посевной, когда уже сошёл снег, она уговорила мужа съездить в город, чтобы проведать Всеволода. Боремир, не любящий покидать свой дом, долго не соглашался, но потом уступил жене. Только-только обретя своё счастье, он боялся вновь потерять его. А их последняя поездка в город, когда они сопровождали сына Вассы на службу, чуть не закончилась для Вассы уходом в Навь.

— Хорошо, поедем, — сказал ей в один из вечеров Боремир, устав видеть грусть в глазах жены, — только в этот раз заезжать никуда не будем: ни к старым знакомым, ни новых заводить. Ночевать будем в повозке, в городе проведаем твоего сына, заедем к отцу — и домой.

— Спасибо, лю́бый, — ответила Васса, прижимаясь к мужу, — сделаем всё, как ты скажешь. Только позволь успокоиться моему сердцу — увидеть сына. Он много солнц был моей единственной отрадой, и пусть он уже вырос, но я не могу сразу отпустить его. С прошлой осени я не видела своего мальчика и грущу по нему.

— Тогда завтра поедем, собирайся в дорогу, — проговорил мужчина, — и возьми с собой воду из нашего родника, которой Милослав велел тебе умываться каждый день.

— Я всё возьму, — улыбнулась Васса, видя заботу мужа.

Сердце женщины радовалось тому, что ей достался такой супруг. Столько понимания и любви, что давал ей Боремир, она не видела за всю свою жизнь и уже и не мечтала, что и ей выпадет женское счастье.

Дорога до города прошла спокойно. Проезжая мимо того селения, где Вассу настигла хворь в прошлую поездку, Боремир подстегнул упряжку лошадей, чтобы поскорее миновать это место. Васса почувствовала лёгкую дрожь от воспоминаний о том, как яд жёг изнутри, стирая её собственное сознание и пытаясь дать место другому.

Женщина прижалась к мужу, ища в нём защиту и успокоение. Боремир, почувствовав страх жены, обнял её, переложив вожжи в одну руку.

— Всё хорошо, я рядом, — сказал он, осторожно гладя её по спине. — Я больше не позволю причинить тебе боль.

Васса доверчиво кивнула, благодаря Богов за посланного ей мужа.

В городе они сразу поехали к казармам. Попросили шастающих там мальчишек, что выполняли различные работы, сообщить Всеволоду, что его ждут родные. Пойманный ими паренёк ответил, что может сказать своему главному, а тот уже постарается найти их сына.

Всеволод вышел не скоро. Дружинники проводили учения, сражаясь друг с другом и оттачивая технику боя. Выйти к родным он смог лишь по окончании поединков.

Увидев мать, он улыбнулся. А та ахнула от того, как изменился сын. Он возмужал, раздался в плечах, стал даже выше ростом, хотя и был не маленьким. Взгляд Всеволода стал серьёзным и прямым, не допускающим обмана и метаний. Всё это было следствием воспитания, которое новобранцы получали в дружине, а также общения со взрослыми воинами. Юноша жалел, что не обладает даром огня, так как сыны Перуна вызывали у него великое уважение.

— Сынок, — проговорила Васса, обнимая Всеволода, — как ты вырос, стал совсем взрослым!

— Здравствуй, матушка, — ответил сын, — я рад, что вы приехали. Сам я смогу поехать домой лишь будущей осенью.

Молодой человек повернулся к Боремиру и поприветствовал его. Потом Васса стала расспрашивать сына о том, как идёт его жизнь. Тот рассказал о распорядке, обучении тактике личного боя и больших сражений, поединках с другими дружинниками, когда они учились атаковать и обороняться. В его глазах светилась радость принадлежать к войску князя и обеспечивать безопасность своих родных земель.

Васса слушала с упоением, очень гордясь своим сыном. Сердце матери радовалось от того, что она смогла привить ему благородство и заботу о ближних, несмотря на то, что он рос в атмосфере самолюбования и стяжательства, которые были присущи семье Бартана.

Передав сыну испечённые с любовью лепёшки, вяленое мясо и целебный взвар, который можно было наносить на тело при ушибах, Васса попрощалась с Всеволодом, обняв его напоследок. Провести с матерью больше времени он не мог. Но сказал, что завтра сможет выйти ещё на некоторое время.

Пообещав заехать к нему перед отъездом, Боремир с женой направились к капищу, где жил Ведмурд, планируя переночевать у него.

Ведмурд был рад приезду сына. Он приветливо протянул ему руки, чтобы обнять, и взглянул на Вассу, отметив, что та стала прежней. Даже не той, что была до яда Тимиры, а совсем юной, доверчивой, жаждущей счастья и доверяющей людям девицей, какой он успел её застать в момент своего приезда в дальнее северное селение.

— Рад вас видеть, гости мои, — проговорил он, — давно я вас ждал. Вижу, что вы в добром здравии.

— Приветствую вас, отец, — ответил Боремир, — это благодаря вам, ведь вы спасли мою жену от уготованной ей участи.

Ведмурд улыбнулся.

— Нет, это ваше отношение друг к другу и надежда на будущее дали возможность развернуться той части полотна судьбы, сотканной матушкой Макошью, где вы вместе и счастливы, — ответил он. — А я лишь был проводником воли Богов, они и позволили мне спасти твою жену.

Васса с любовью посмотрела на мужа и с благодарностью — на свёкра.

— Проходите, — сказал тот, распахивая дверь в своё жилище.

Оно было скромным, даже аскетичным. Но волхв хорошо чувствовал себя в этой обстановке, где ничто не отвлекало его от общения с Богами и путешествий по трём мирам.

— Как дела в селении? — продолжал Ведмурд, хотя мог и сам посмотреть на тот край через пространство.

— Старейшины, которых определили при участии Демида прошлой осенью, управляют по справедливости, решают вопросы и споры, помогают обездоленным, — ответил Боремир. — У нас на охоте прошлой зимой погиб старший сын одной вдовы, у которой ещё много детишек по лавкам осталось. Так им принесли зерна и тушу того зверя, которого её сын одолеть не смог. Мясом и хлебом они теперь надолго обеспечены.

— Это хорошо, когда человек о человеке заботится и выжить помогает, — кивнул волхв. — Любо это Богам, и дающему окупится благом.

— А как дела в Южных землях? — спросил Боремир. — Млада тревожная ходит, всё вдаль куда-то смотрит, Лучик только на её руках успокаивается.

— Там не всё ладно, — ответил волхв, — но мои внуки справятся. Много силы в них, а с разумением Демид им поможет. Хотя вернутся они сюда нескоро, много солнц пройдёт, пока ступит их нога на родную землю.

— Милослав с Радой попадут в плен? — испуганно спросила Васса.

— Нет, то будет добровольное пребывание в чужих краях. Но если в судьбе моего внука прослеживаются редкие следы в наших краях, то Раду я нескоро здесь вижу.

Боремир удивлённо посмотрел на отца.

— Но всё меняется, — продолжал Ведмурд, — единожды свернув, все мы можем оказаться в совершенно другой части нашей судьбы.

— С ними всё будет хорошо? — спросила Васса.

Волхв ничего не ответил. То, что для спрашивающей было бы счастьем, для другой женщины могло оказаться бедой. Поэтому ответить на её вопрос было невозможно.

— Они будут живы, — проговорил волхв, — а остальное зависит от них самих.

Родственники ещё немного поговорили и стали собираться на ночлег. Ведмурд предложил им скромный ужин, а Васса добавила к нему запасы, что взяла с собой в дорогу.

На следующее утро встали рано. Распорядки в поселении волхвов были строгие. Ведмурд требовал выполнения заведённых правил и неизменного порядка, благодаря этому всё было чётко организовано, и каждый знал своё дело и место.

Потворники, которые проходили обучение у Ведмурда, после подъёма обращались к Богам, потом готовили пищу и шли на капище. Там наставник проводил для них занятия, рассказывая о Богах, чьи кумиры стояли внутри ограды. Потом отроки проводили несложные ритуалы, учились общаться с животными и птицами, понимать их по взгляду, повадкам, движениям, чуять, что они хотят и говорят. Для этого потворники ходили в лес, окружающий город, проводили там по нескольку дней в одиночестве, забредая в самую чащу.

Вот и сегодня несколько отроков собирались на такое обучение. Они брали с собой лишь немного еды, а воду и огонь добывали на месте. Ведмурд напутствовал их, говорил, как связаться с ним, если они заблудятся и не смогут найти дорогу обратно.

Васса заметила, что на шее каждого отрока висел амулет с камушком внутри. Сердцевинки светились собственным светом и отражали качества хозяина.

Оглянувшись, женщина заметила юную девицу, помогающую потворникам собрать походные мешки. Она показалась ей чем-то знакомой. Присмотревшись, женщина поняла, что это Богдана, дальняя родственница Тимиры. Именно её мать Милиса пыталась извести Вассу на её собственной свадьбе.

Она не держала на девицу зла, считая, что дети не отвечают за поступки родителей. Но подходить не стала. Дыхание змеи ощущалось от девицы. Глядя на неё, Васса вспоминала, как по её жилам разливался яд, отравляя и меняя её суть. Поэтому общаться с Богданой побаивалась.

Посмотрев на мужа, женщина заметила, что тот готов к поездке. И, попрощавшись с Ведмурдом, они двинулись в путь.

Юная потворница смотрела им вслед. Она узнала ту, которой её мать причинила вред, видела в её глазах страх и тревогу. Но сделать с этим ничего не могла, зная, что воспоминания о пережитом навсегда останутся с Вассой, их не вычеркнешь и не забудешь.

С момента своего переезда в город Богдана жила на капище. Ей здесь нравилось. Она будто попала в родную стезю. Ритуалы, обряды, прославления Богов — всё было близко ей, именно этого так не хватало в её прежней жизни, когда она жила с родителями, работала на земле и считала проведение ритуалов делом избранных.

Кроме изучения своего дара, постичь который ей помогал Великий волхв, Богдана присутствовала и на обучении потворников, узнавала о привычках и особенностях Богов, запоминала, к кому и зачем можно обратиться.

Также на ней была обязанность по приготовлению пищи, которую она делила со всеми отроками. Только в лес для общения с животными и духами не ходила. Ведмурд говорил, что её дар в другом.

— Когда ты будешь готова, — говорил он, — змейка сама найдёт тебя, если захочет стать твоей спутницей.

А ещё волхв как-то поведал ей, что скоро её ждут большие перемены, и она окажется в совершенно других условиях. А её умения и навыки очень пригодятся близким ей людям. И для этого Ведмурд учил её быть чуткой, внимательной, прислушиваться к себе и видеть за словами и поступками людей их истинные желания и намерения. И ориентироваться на них, а не на слова, которые произносят их уста.

— Сказать можно что угодно, — напутствовал её Ведмурд, — но за каждым словом может стоять совсем не то, что произнёс человек. Учись слушать то, о чём он думает, а не то, что он говорит. Для этого настройся на него, увидь душу, а не тело, и почувствуешь истинные устремления собеседника.

Богдана кивала, жадно впитывая знания. Она была открыта новому, ей всё было интересно, и она с нетерпением ждала тех изменений в своей жизни, о которых говорил волхв. Какие они будут и что приготовила ей матушка Макошь, девица не знала. Но была готова служить свету, так как чувствовала себя наполненной им.

Дар змеи не тянул её на тёмную сторону. Очищенный от влияния Оланы и Тимиры, он давал ей мудрость, хитрость и умение скользить между сложными обстоятельствами, выбирая наилучший путь.

Богдане уже очень хотелось начать применять свои новые способности, но пока не было повода. И она послушно училась и выполняла наставления Ведмурда, чуя скорые перемены и неожиданные события.