Северный мир. Южные земли. Часть первая

Татьяна Волхова

В Южных землях власть ускользает из рук Горина под давлением купцов, недовольных своим правителем. Они организовывают восстание и выдвигают князю невыполнимые условия. Тем временем в Северных землях Млада беспокоится о своей дочери, не желающей возвращаться из града Яромира. Материнское сердце чует опасность, но не в силах предотвратить беду.

Глава 6

Тяжёлые дни

На рассвете, как и ожидал Демид, к городу Яромира подошло войско южан. Выглядело оно устрашающе. Дружинники были обвешаны кинжалами, а их лица закрыты повязками из кожи, расписанными узорами, в которых каким-то образом сквозила жестокость. Головы лошадей украшали повязки с такими же узорами. Прибытие войска сопровождалось ударами в большие бочки, обтянутые кожей. Всё это вызывало трепет у тех, кто наблюдал за этим действом. Прибывшие выглядели так самоуверенно, будто они уже выиграли эту битву.

Глядя на всё это с высоты наблюдательной башни, Демид думал о том, что южане умеют производить впечатление. И понимал, почему после нескольких кровавых побед, которые они одержали над малочисленными поселениями много солнц назад, их стали бояться все остальные: завоеватели изначально вели себя как победители, даже не являясь ими.

От нападавших отделилась группа людей и подъехала к воротам города. Это были переговорщики.

Один из них протрубил в рог и заговорил:

— Мы предлагаем вам открыть ворота города, — начал он. — Так вы сохраните жизни своих воинов и простых селян, которые укрылись за стенами. Мы обещаем справедливый суд над теми, кто виновен перед нами. Остальные станут нашими верными подданными. Иначе, — он сделал паузу, набирая воздуха, — вы все погибнете от мечей и кинжалов, направленных сейчас на город. Ваши головы, все до единой, будут вывешены на деревьях, растущих в округе. А оставшиеся сиротами дети — станут нашими рабами, выполняющими самую грязную работу!

Яромир, стоящий рядом с Демидом, сжал кулаки.

— Неужели они и правда думали, что я соглашусь на их предложение? Это же чистое самоубийство, — сказал он.

— Нет, — покачал головой мой Ладо, — они преследуют другую цель: ищут предателей среди наших людей. Тех, кто купится на обещание сохранить жизнь и тайно откроет ворота. Слова переговорщиков слышали многие, они должны были посеять смуту в умах и сердцах людей, особенно простых селян, испытывающих сейчас сильный страх и панику. Заставить их поверить в хороший исход войны, если поскорее сдаться.

— Среди моих людей нет предателей, — ответил князь.

— Но есть трусы, — парировал Демид, — надо усилить контроль. И не пропустить момент, если осада затянется, и людей начнёт покидать надежда. Тогда они могут решиться на необдуманные шаги.

— Мы победим раньше, — уверенно проговорил Яромир.

— Я тоже на это надеюсь, — продолжал Демид, — а ещё, думаю, Горин пошлёт своих людей на штурм в ближайшее время. — Говоря это, мой Ладо не знал, что южный князь мёртв. — Надо посмотреть, на что они способны. Людей у них достаточно много.

— Мой сосед никогда не отличался умом, — ответил ему князь, — но всегда был хитёр и изворотлив. Посмотрим, что он придумал на этот раз.

Переговорщики тем временем, не получив ответа, отошли к своему войску.

Весь день их воеводы с советниками занимались распределением дружинников вокруг города, изучали местность и обсуждали планы осады.

Обороняющиеся тоже не спешили нападать. Яромир хотел сначала посмотреть замысел южан. Но близко к своим стенам врагов не подпускал. Когда передовые отряды купцов попытались подойти ближе к городским стенам, в них полетел град стрел. Часть дружинников осталась лежать на земле, выжившие отошли на расстояние, недостижимое для лучников. Это всё равно было достаточно близко и составляло около трехсот шагов от укреплений Яромира.

Осаждающие заняли дома селян, расположенные вокруг стен города. Хорошо, что люди заранее покинули свои жилища. Но те, кто не смог или не захотел уйти, оказались пленниками, многие лишились жизни.

Под покровом ночи южане предприняли вылазку, атаковав город с нескольких сторон. Дозорные Яромира вовремя заметили их и закидали стрелами с привязанной к ним горящей соломой. Благодаря этому можно было отследить, произошло ли поражение, осветить место нападения и, конечно, причинить бо́льший вред нападающим.

Первый штурм закончился безрезультатно. Но было понятно, что это только начало. Южане, соскучившиеся по разбою и завоеваниям, горели желанием новых побед.

Утром они продолжили свои попытки. Шли под прикрытием больших деревянных щитов, поджечь которые лучникам не удавалось. Так нападающие успевали без потерь пройти три сотни шагов, разделяющие их со стенами города Яромира.

Под щитами они несли длинные лестницы, с помощью которых планировали забраться наверх. Но как только край лестницы касался верхушки стены, её сразу же отталкивали защитники города. А их лучники посылали град стрел на нападавших. Те в ответ посылали свои стрелы в обороняющихся. Обе стороны несли потери, но проникновения захватчиков в город не допустили.

Подобные атаки продолжались ещё несколько дней, пока нападающие не выдохлись и не потеряли часть своих воинов. Тогда решено было остановиться и продумать другую тактику.

А вот согласовать её никак не получалось. Это происходило из-за того, что у каждого купца был свой воевода, который имел собственное, единственно правильное мнение о том, как надо действовать. Поскольку избранного предводителя, который своим словом мог бы снять противоречия в стане южан, не было, то принятие решений сильно затягивалось. А обсуждения часто переходили в ожесточённые споры. Торговцы начинали подсчитывать, сколько у них погибло людей, и предъявлять своим соратникам претензии, что те бросили в бой меньше воинов, чем они.

Ведь у них был уговор: чьё войско добьётся наибольшего успеха и привезёт домой больше добычи, тот и станет новым князем. При этом завоеватели желали сохранить как можно больше своих людей для решающей делёжки. Когда же стало понятно, что быстро город не взять и предстоит долгая осада, то начали считать потери и ругаться между собой, обвиняя друг друга в хитрости и коварстве.

Штурмы временно прекратились. Это дало передышку обороняющимся, в стане которых тоже было не всё гладко. Стрелы, которыми южане осыпали защитников города, были пропитаны ядом. Не таким сильным, как тот, что плеснула Калиса в лицо Милославу, но достаточным, чтобы усугубить ранение и отсрочить выздоровление воина.

Рада с момента первого штурма находилась рядом с ранеными. Она помогала лекарям днём и ночью, часто забывая поспать. В первые часы она не сразу поняла, почему кровь из ран пострадавших никак не хочет останавливаться, а сами воины находятся в спутанном сознании, даже если ранение не слишком глубокое и лихорадка ещё не началась.

Но, сосредоточившись на своих ощущениях, она почувствовала горьковатый запах, который источали раны воинов. Он был знаком ей по повреждениям Милослава, когда она лечила его.

Тогда запах был таким сильным, что ей приходилось постоянно держать дверь в лазарет открытой, иначе он пропитывал всё вокруг. Сейчас от раненых этот запах чувствовался гораздо меньше, ведь яд, которым были пропитаны стрелы, не обладал той силой, что была в пузырьке Калисы. Да и делали его гораздо более слабые колдуньи. Но он всё равно пагубно действовал на раны, разъедал их, не давал останавливаться крови, ослаблял тело.

Рада сначала пыталась лечить привычными ей методами, но вскоре поняла, что без нейтрализации яда ничего не поможет. Лекари Яромира применяли испытанные зелья и навары, а пользы от них не наблюдалось. И моя дочь приняла решение расходовать на раненых чудотворную воду из источника.

Фляга была небольшой. На сколько человек её хватит, было неизвестно. А также это означало, что когда вода закончится, сама Рада и вся наша семья останутся без защиты южных духов. И если кто-то из близких будет поражён, то помочь ему будет нельзя.

Но Радамила не могла смотреть на то, как мучаются воины, пронзённые отравленными стрелами, и принесла в лечебницу дар источника. Использовала его очень осторожно, боясь нанести вред. Ведь наслоение одной магии на другую для непосвящённых ещё опаснее, чем просто дурное действие. Важно было выдержать меру.

Над каждым воином моя дочь читала шепотки, сдерживающие на время действие яда, и в этот момент наносила на раны зелье, смешанное с водой из источника. Когда от повреждённых участков тела пострадавших переставал исходить горьковатый запах, Рада понимала, что яд больше не властен над ним, и передавала раненого в руки лекаря.

Первые дни пострадавших от отравленных стрел было очень много: почти все поступавшие в лазарет с ранениями страдали от яда. Но к концу первого периода штурма, после которого последовало относительное затишье, таких ранений поубавилось.

Рада даже подумала, что у нападающих кончился яд, и была довольно близка к истине. Просто купцы изначально посчитали, что быстро возьмут град Яромира, и пустили в атаку все имеющиеся у них средства. Но когда стало понятно, что молниеносно крепость соседа не падёт, то подход к ведению боевых действий начали пересматривать. И использовать взятый с собой яд решили осторожно.

Его приготовлением занимались женщины, оставшиеся в Южных землях. Они должны были изготовить ещё отравляющего вещества и отправить его купцам с обозами продовольствия для их войска. Продуктов ведь тоже взяли немного, не успев собрать перед скорым выходом. Но новых поступлений пока не было, а имеющегося запаса яда не хватало на всех. Так что его решили приберечь для важных будущих штурмов, которые ещё только планировались. Поэтому пропитывать стрелы стали меньше, что принесло облегчение защитникам города.

Милослав, который чувствовал себя уже лучше, пытался помочь Раде. Он, как никто, знал действие яда и даже выработал для себя защитные настрои: повторяя их, он настраивал своё тело на здоровый лад, помогал ему вспомнить чистое, не отравленное состояние и двигаться к нему. Эти послания молодой волхв вкладывал в зелья, которыми Рада обрабатывала раны воинов.

Больше всего северян заботил вопрос, когда к ним подойдёт Доброслав с подкреплением. Сомнений в том, что князь поспешит на выручку своему сыну и близким друзьям, а также родственникам жены, ни у кого не было. Но на сердце всё равно была тревога. И вскоре стало понятно, почему.

Когда первая волна штурмов прекратилась, обороняющиеся начали зализывать раны, постоянно глядя на кольцо осаждающих, сомкнутое вокруг городских стен, и ежечасно ожидая нападения. Яромир с Демидом подсчитывали выбывших воинов и думали, на сколько ещё хватит их сил. Дружинников было пока достаточно для защиты, однако ни о какой вылазке и отбрасывании неприятеля от стен города речи не шло. Для этого сил осаждённых не хватало.

Сколько смогут держать осаду южане, было непонятно, но хороших вестей с этой стороны не ждали. Пути снабжения и восполнения войска были у них открыты. И они могли сколь угодно долго подпитывать свою дружину новыми людьми, набранными на своих землях. А кормить их можно было, грабя владения Яромира и сохраняя тем самым свои собственные ресурсы.

Князю с моим Ладо было неизвестно, что Горин свергнут, а его власть делят между собой купцы, успевшие переругаться друг с другом. Это бы сильно поменяло их с Демидом планы и предположения, ведь всем известно, что для победы необходимы единство и сплочённость. Но пока защитники рассчитывали только на себя, а не на распри между противником.

А собственные силы были у них не бесконечны, как и запасы провизии. Своевременный подход Доброслава с войском был залогом их спасения. И ждали его в ближайшее время. По расчётам Демида его гонец должен был уже добраться до княжеского терема. И войско северян должно было выйти на помощь.

Так все думали, пока одним утром Рада не подошла к отцу с плохими вестями.

— Батюшка, — сказала она, — я не чувствую помощи, идущей к нам. Я даже не вижу, чтобы Цветана с Доброславом знали о нашей беде.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Демид.

— Я отследила путь отправленного тобой гонца, — кусая губы, продолжала наша дочь, — он обрывается в лесах неподалёку от границ Северных земель.

Отец внимательно посмотрел на неё, осмысливая услышанное.

— Ты уверена? — уточнил он.

Радамила с грустью кивнула.

— Я покажу тебе его путь, — сказала она, беря отца за руки: так она хотела открыть Демиду пространство, которые видела внутренним взором, и показать, что случилось с гонцом. — Я долго не могла понять, почему тревога не покидает меня, пока не догадалась посмотреть вслед ушедшему за подмогой воину. Долго искала его, а потом обнаружила погибшим.

С этими словами Рада развернула перед отцом своё видение.