Забыть тебя невозможно

Тори Майрон (2022)

Она: Парень моей лучшей подруги — мерзавец, каких ещё поискать. Я нарадоваться не могла, когда он навсегда покинул город. Увы, его «навсегда» продлилось всего три года. Алекс снова здесь. И он совсем не изменился. Такой же красивый, уверенный, неповторимый и… насквозь гнилой. Он: Я вернулся в родной город с надеждой попытаться вновь обрести интерес к жизни, но даже подумать не мог, что он сам меня найдёт в виде дерзкой и вредной девчонки. С первой же встречи она умудрилась вызвать во мне ярое желание поиграть с ней. А она, в свою очередь, никак не может забыть мои мерзкие поступки в прошлом и мечтает как можно скорее избавиться от меня. Данный факт лишь сильнее подогревает мой интерес, ведь эта вредина не осознает один важный момент… Я не тот парень, за которого она меня принимает.

Глава 2

Веро́ника

Алекс Уокер.

Это полный пакет всего, от чего верещат все девчонки.

Самоуверенный.

Умный.

Веселый.

Всеми любимый.

Идеально сложенный.

Красивый.

Неповторимый.

Но весь этот список перекрывает одно смачное «НО», которое мне повезло просечь довольно быстро.

Этот «Мистер идеальность» насквозь гнилой!

Мы познакомились с Алексом на первом курсе в университете. И все начиналось очень даже неплохо. Он сам подошел к нам и любезно предложил провести ознакомительную экскурсию по универу, после познакомил с компанией его друзей. А для двух новеньких девочек это можно было назвать настоящей удачей.

Мы с Аланой никогда не были тихонями или стесняшками, боящимися открыть рот. В старшей школе мы, наоборот, были теми, к кому тянулись все остальные ученики. Но в университете нас никто не знал, и нам еще предстояло добиться той же репутации. Однако нам даже делать ничего не пришлось. Встреча со старшекурсником, самым популярным парнем в Спрингфилде, сама все организовала.

Благодаря знакомству с Алексом мы быстро влились в новую среду, обзавелись множеством друзей и популярностью. Буквально с самого начала будни в университете ничуть не отличались от будней в старшей школе. Мы тусовались с Уокером и его друзьями. Все нас любили, а мы наслаждались всеобщим вниманием.

И все бы ничего, если бы Алана столь предсказуемо не влюбилась по уши в Алекса. Это и стало ключевым моментом, который впоследствии довел Лану до удручающего состояния, а нашу дружбу — до грани разрушения.

Вовсе не потому, что Алекс не разделил ее чувства, а запал вместо Ланы на меня. Нет, это как раз-таки было бы хорошим исходом, который с легкостью можно было бы разрешить. Наоборот, он ответил ей взаимностью, и они начали встречаться.

И вроде бы что тут такого? Двое молодых людей встретились, влюбились и захотели быть вместе. Да только проблема состояла в том, что Алексу одной Ланы было недостаточно. И по чистой случайности именно мне посчастливилось об этом узнать первой.

Каким образом?

Самым что ни на есть избитым.

Однажды после окончания дополнительных занятий я спешно отправилась в университетскую библиотеку, надеясь, что она еще не закрылась. И мне повезло. Да так сильно, что я не только успела попасть внутрь, но и напоролась на сюрприз в виде Алекса, трахающего другую. Причем не кого-то из студенток, а… барабанная дробь… саму библиотекаршу.

Но самое поразительное было не то, что вечно тихая миссис Краус была прижата к книжным стеллажам и рвано стонала от каждого толчка Алекса, а то, что этот наглец, увидев меня, не прервал их горячее сношение, не начал оправдываться и просить меня ничего не говорить Лане. Нет. Он просто улыбнулся и, не отрывая от меня взгляда, продолжил долбиться в стонущую женщину, что была как минимум лет на двадцать старше его.

Я настолько оторопела от его вопиющей наглости, что даже испортить ему весь кайф не смогла. Просто застыла как истукан и смотрела на них до тех пор, пока Уокер с хриплым стоном не кончил в миссис Краус. А затем выбежала из библиотеки и на всех парах помчалась к Лане с целью быстрее ей все рассказать. Однако, сделав это, я получила еще один неприятный сюрприз.

Лана не поверила ни одному моему слову! Ни одному! Нормально? И это учитывая то, что с Алексом на тот момент она встречалась всего несколько месяцев, а со мной дружила практически с пеленок. Но что бы я ей ни говорила, как бы ни заверяла, что я воочию видела измену Уокера, она наотрез отказывалась мне верить, неустанно повторяя, что я, видимо, обозналась.

Подруга настолько была влюблена, что у нее напрочь отключился мозг. Даже когда начала постоянно видеть Алекса, обнимающегося с разными девицами, Алана все равно не расставалась с ним. Каждый раз устраивала истерики, разборки, выяснение отношений, но по итогу все заканчивалось тем, что она его прощала. И я ничего не могла с этим поделать.

Все мои доводы о том, что нужно слать этого козла куда подальше, а не слушать его лживые бредни, напрочь игнорировались.

Алекс для нее стал чуть ли не пупом земли. А она для него — кем-то вроде преданной фанатки, которая пылинки с него сдувала и верила всему, что он говорит.

Уокер вскоре настолько оборзел, что даже не пытался скрывать свои похождения. Да и, собственно, зачем? Он ведь знал, что Лана в любом случае спустит ему с рук все выходки и измены. Парить голову по поводу конспирации не было необходимости.

Ссорились эти двое чуть ли не каждую неделю. И если Лана тяжело переживала их ссоры, постоянно плакала, не высыпалась и мучилась от вечных подозрений в измене, то Алекс оставался абсолютно спокойным.

Скажу даже больше: он кайфовал от их вечных с Аланой скандалов, и я ни капли не шучу.

Если нормальные парни терпеть не могут женские истерики, то Уокер словно питался ими, наполняя себя живительными силами. Он специально доводил Алану до слез и держал ее возле себя в роли своей постоянной девушки.

Он драма-вампир. Отвечаю! А еще нахал, эгоист и негодяй, которому в итоге стало недостаточно просто изменять Лане. И он решил поссорить еще и нас… Но вновь прокручивать в голове тот случай я сейчас не желаю, иначе немедленно отыщу его в коридорах университета и задушу собственными руками.

— Как думаешь, зачем он пришел сюда? — взволнованным голосом спрашивает Лана, когда мы входим в здание Спрингфилда.

— Не знаю, но точно не для того, чтобы повидаться с лекторами.

— А зачем вернулся в город? Он же должен быть сейчас в Нью-Йорке.

— Откуда ты знаешь, где он должен быть? Вы что, общаетесь? — Бросаю я на подругу настороженный взгляд.

— Нет, он просто есть у меня в «Твиттере».

— И почему ты до сих пор на него подписана? В кайф следить за жизнью урода, который обращался с тобой как с ничтожеством?

— Я не слежу за ним, Рони. Не заводись.

— Я не могу не заводиться, пока знаю, что ты можешь с ним столкнуться.

— Да не собираюсь я с ним сталкиваться.

— Ага. Так я тебе и поверила. Я засекла твой взгляд на улице. По нему без слов понятно, что ты счастлива его видеть.

— Неправда. Я просто удивилась. Прекрати выдумывать то, чего нет.

— Даже если я выдумываю что-то, мы не можем быть уверены, что Алекс сам не собирается вновь ворваться в твою жизнь и испортить ее, — с раздражением выдвигаю свой домысел. И при этом сама не понимаю, что меня бесит больше — новость о возвращении Алекса или нескрываемая радость подруги?

— Так ты думаешь, он вернулся из-за меня? — повеселев, выдает Алана, мигом отвечая на мой мысленный вопрос.

Меня бесит второе. Определенно второе!

— Нет. Я не знаю, зачем он сюда приехал. И умоляю тебя, даже думать не смей искать с ним встречи, чтобы узнать причину его возвращения.

— Я же сказала, что не буду нарочно его искать!

— Значит, если он сам подойдет, ты его не отошьешь?

— Рони, хватит капать мне на мозги!

Теперь в тоне Ланы я слышу раздражение, но мне плевать. Хватаю ее за локоть, заставляя остановиться.

— Я буду капать, сколько потребуется, лишь бы ты не вступила в одно и то же уокерское дерьмо в стотысячный раз. Неужели ты забыла, до какого состояния он тебя довел, а потом бросил?

— Я все помню, Рони, но…

— Никаких «но»! — резко пресекаю ее лепет. — Ничего не хочу слышать, кроме твоего обещания, что ты не станешь с ним даже разговаривать.

— Слушай, я вообще-то не маленькая девочка и могу сама принимать решения, — она резко вырывает руку из захвата моих пальцев. — Может, хватит играть мою вторую мамочку, Верόника?

— Скорее первую, Лана. Ведь только я в прямом смысле подтирала тебе сопли и помогала выйти из депрессии после его отъезда. Катрина была занята делами поважнее, — на эмоциях давлю на ее больное место, сразу же жалея о сказанном.

— Спасибо, что напомнила, — бурчит подруга, и ее зеленый взгляд наполняется влагой.

Черт!

Я частенько не могу контролировать свой язык. А именно — говорю людям в порыве злости или волнения до жути неприятные вещи, которые говорить совсем не стоит, даже если они правдивые. И особенно их не стоит говорить любимым людям. А уж тем более самому ранимому из них.

Я намереваюсь сейчас же извиниться перед Ланой, но она не позволяет.

— Я не хочу продолжать разговор с тобой. Мне пора на лекцию.

— Лан, прости, я не хотела, — кричу я ей вслед, но подруга даже не оборачивается и совсем скоро скрывается за поворотом.

Я запрокидываю голову назад и шумно выдыхаю.

Шикарное начало дня, ничего не скажешь.

Интересно, что ждет меня дальше?

В целом — не знаю, но по расписанию первой стоит лекция по медиафилософии. А это значит, мне нужно поторопиться, чтобы успеть войти в аудиторию раньше, чем туда явится вечно недовольная всем Урсула.

Так мы прозвали лектора Скарлетт Донован за ее поразительную схожесть со зловещей морской ведьмой из диснеевского мультика «Русалочка».

Она мрачная, тщеславная, властолюбивая и такая же объемная, как Урсула. Седые короткие волосы, синеватые тени, ярко накрашенный красной помадой рот, даже кожа немного напоминает серо-лавандовый цвет мультяшного персонажа.

В общем, видок у нее жуткий. А характер еще круче. Каждый студент в курсе, что этой дамочке лучше не перечить, иначе зачет в конце года не удастся получить, даже если вызубришь предмет назубок.

А что касается опозданий на лекцию… Ох, в этом плане Урсула совсем строгая. Всех, кто порывается войти в аудиторию после ее появления, она незамедлительно разворачивает и выгоняет в коридор. И плевать ей хотелось на причину опоздания. Она даже не дает возможности оправдаться.

Я ускоряю темп до максимума и добираюсь до нужной аудитории в кратчайшие сроки. К счастью, мне везет — Урсулы еще нет. Как, впрочем, и свободных мест на задних рядах, подальше от неприятной лекторши.

Но ладно, это уже мелочи. Главное, я успела прийти вовремя. И стоит мне только уместить свою пятую точку на стул в первом ряду, как в аудиторию входит Урсула, мгновенно вынуждая всех заткнуться. Без слов, без требовательных взглядов, всего лишь своим появлением. За несколько секунд в помещении воцаряется абсолютная тишина, и Урсула, как всегда пропустив приветствие, сразу приступает к теме лекции.

Разумеется, сейчас мне нет никакого дела до монолога миссис Донован, нудного от долголетней работы. Все мои мысли заняты неожиданным появлением Алекса и теми последствиями, что оно может повлечь. А также Ланой, которую я нечаянно обидела.

Не люблю с ней ссориться. И уж тем более задевать ее за живое. Как только лекция закончится, побегу искать подругу, чтобы поскорее уладить наш небольшой конфликт и еще раз убедиться, что она не станет искать встречи с Алексом.

Я помню, какой неадекватной, по уши влюбленной овечкой Лана была рядом с ним три года назад. И мне очень страшно, что подобное может повториться. Я не хочу переживать вместе с ней тот же кошмар еще раз. Нет уж! Увольте!

Варясь в тревожных мыслях, я ни в какую не могу сосредоточиться на скучном бормотании Урсулы. Приободряюсь, лишь когда минут через десять ее голос внезапно затихает.

Предположив, что ведьма заметила, что я витаю где-то далеко от аудитории, расправляю плечи и фокусирую взор на ней. Но тут же расслабляюсь — ее внимание обращено не к моей рассеянной персоне и даже не в сторону студентов. Она смотрит на входную дверь.

— Прошу прощения за опоздание. Был у ректора.

Слышу до боли знакомый мужской голос и торопею. А стоит в помещение войти тому самому высокому, статному мудаку, я и вовсе впадаю в ступор.

Он выглядит именно таким, каким я его помню. Каштановые волосы слегка растрепаны, щеки и подбородок покрыты легкой щетиной, те же широкие плечи, узкие бедра и жилистые руки, усыпанные реками вен. Только черты лица за три года еще больше заострились, и одет Уокер почему-то во все черное, хотя всегда говорил, что черный цвет терпеть не может. Взгляд карих глаз какой-то безучастный, а на губах ни намека на улыбку, что «душе компании» и «змею-искусителю» Алексу в корне не присуще.

Но все эти странности второстепенны.

Главный вопрос — какого черта происходит?! Что Алекс здесь забыл? И что за спектакль он решил устроить? Соскучился по университетским годам и решил во второй раз на выпускной курс заглянуть? Да еще и на факультет чуждой для него журналистики? Что за бред?!

Хотя я даже рада! Ведь совсем не к тому лектору он без спроса заявился на лекцию. Сейчас Урсула быстренько поставит его на место и выгонит отсюда как безнадежного двоечника.

— Все в порядке, Уокер. Мистер Изнер предупредил, что ты можешь опоздать. Проходи и включайся в тему лекции, — сухим, но нисколько не возмущенным голосом проговаривает женщина.

Что, простите?!

Я сплю?

Как это понять?

Что значит «проходи и включайся в тему лекции»?

Урсула после летнего отпуска еще не пришла в себя?

Алекс сейчас должен за тысячу километров включаться во что угодно, а не быть здесь!

Но так, видимо, считаю только я одна. Урсула вновь возобновляет свой монолог, а Алекс преспокойно, уверенной походкой топает к единственному свободному месту на пятом ряду, которое я каким-то образом умудрилась не заметить.

Я ничего не понимаю! От слова совсем! Чуть ли не разинув рот от удивления, я слежу за каждым движением парня, словно зачарованная. И делаю это в открытую, позабыв обо всем на свете, вплоть до тех пор, пока Урсула не рявкает на меня:

— Майлз, может, мне стоит позвать Уокера вести лекцию вместо меня, чтобы ты свою шею так не сворачивала?

Вот же дерьмо!

Все студенты, включая самого Алекса, мигом переводят взгляд на меня.

Я быстро разворачиваюсь и извиняюсь перед Донован, а затем потупляю взгляд в стол, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Но не от смущения. Тут что-то иное. Ведь кроме тотального недоумения я сейчас ничего испытывать не могу. Особенно когда в ответ на высказывание Урсулы я не слышу ни одного комментария от вечно болтливого Алекса.

Ни колкости. Ни флирта с девчонкой, обратившей на него внимание. И ни одной шуточки, от которой засмеялся бы в голос весь курс.

Как так?

Почему он молчит?

Это на него совсем непохоже.

Смачная порция новых вопросов захламляет мозг и усиливает состояние шока настолько, что меньше чем через пару минут я вновь не сдерживаюсь и аккуратно оглядываюсь назад.

Но увы, украдкой посмотреть на него не получается. Только я нахожу ненавистное мне лицо, которое все девушки Спрингфилда считали поистине красивым, как тут же встречаюсь с карим взглядом Алекса.

Оказывается, он тоже по-прежнему пялится на меня. Пристально. Будучи абсолютно спокойным. Без тени улыбки на губах.

Наверное, мне стоит резко отвернуться, но почему-то не получается. Даже несмотря на то, что кожа моего лица прямо-таки кипит от его прицела. Дикое любопытство примагничивает мой взгляд к его персоне в надежде раскрыть тайну: какого черта он тут забыл?

И если бы не крупица разума, истошно напоминающая мне, что Урсула во второй раз одним язвительным комментарием не ограничится, я бы так и пялилась на него до конца пары.

С трудом заставляю себя перевести взгляд на тучную женщину, всерьез задумываясь о вероятности, что я попала на программу «Розыгрыш» и вот-вот оператор со всей съемочной командой выскочит из ниоткуда и сообщит, что все происходящее — подстава.

И честно говоря, это была бы лучшая новость за сегодняшнее утро. Потому что если Алекс действительно вернулся в Спрингфилд, решив на сей раз повеселиться столь странным способом, то я официально заявляю: совсем скоро случится беда.