Забыть тебя невозможно

Тори Майрон (2022)

Она: Парень моей лучшей подруги — мерзавец, каких ещё поискать. Я нарадоваться не могла, когда он навсегда покинул город. Увы, его «навсегда» продлилось всего три года. Алекс снова здесь. И он совсем не изменился. Такой же красивый, уверенный, неповторимый и… насквозь гнилой. Он: Я вернулся в родной город с надеждой попытаться вновь обрести интерес к жизни, но даже подумать не мог, что он сам меня найдёт в виде дерзкой и вредной девчонки. С первой же встречи она умудрилась вызвать во мне ярое желание поиграть с ней. А она, в свою очередь, никак не может забыть мои мерзкие поступки в прошлом и мечтает как можно скорее избавиться от меня. Данный факт лишь сильнее подогревает мой интерес, ведь эта вредина не осознает один важный момент… Я не тот парень, за которого она меня принимает.

Глава 3

Веро́ника

Сначала во время перерыва я хотела найти Лану, но неожиданное появление Алекса в аудитории внесло в мои планы коррективы.

Все бесконечно долгие минуты лекции я представляла, как сразу после ее окончания подлечу к Уокеру и вытрясу из него правду — почему он вернулся сюда и что именно задумал? Однако сделать это у меня не получилось благодаря противной Урсуле.

После пары она подозвала меня к себе и в наказание за незаинтересованность в лекции задала написать доклад о сегодняшней теме. Когда же мне наконец удалось освободиться от злобной карги, Алекса в аудитории уже не было.

— Прекрасно! Лучшего начала года и не придумаешь, — шагая по коридору университета, недовольно бурчу я и в уме ужасаюсь тому, сколько времени мне придется потратить на выполнение дополнительного задания Урсулы.

И когда мне кажется, что этот паршивый день не может стать еще паршивее, я издалека замечаю Райана, спускающегося по лестнице с другом.

Сердце пропускает удар, когда среди толпы мой мозг выделяет спортивную фигуру бывшего. Его песочного цвета волосы красиво переливаются в лучах солнца, проскальзывающих из окон, а звонкие ноты родного смеха словно дротиками прокалывают мою грудную клетку.

Я не хочу так на него реагировать, ведь сама была инициатором нашего разрыва, но ничего не могу поделать. Два года отношений и море совместных счастливых моментов так просто не вырвать из памяти.

Райан был моим первым во многих смыслах этого слова. До него у меня не было серьезных отношений с парнями. Так, чисто непродолжительные романы, не заходящие дальше второй базы.

Только с Райаном я осмелилась продвинуться дальше. А все потому, что очень любила его. Да что уж там. Я и сейчас люблю. Проблема лишь в том, что я не влюблена в него больше. И уверена, что он в меня тоже. Просто Райан наотрез отказывается это признавать, то и дело пытаясь возобновить наши потухшие отношения.

Несмотря на то что убегать от проблем совсем не в моем стиле, я как последняя трусиха намереваюсь скрыться, до того как Райан меня заметит.

Правда, когда я резко оборачиваюсь, то даже шагу ступить не успеваю, со всей силы врезаясь в чей-то огромный корпус.

— Я тебя не преследовал! — испуганно выпаливает парень, а я роняю сумку, и все содержимое вываливается на пол.

— Черт! — Спешно опускаюсь вниз.

— П-прости… Я… Я… Не хотел… Т-так получилось… — бурчит он, заикаясь, и неловко помогает мне собрать все вещи.

— Да ты-то за что извиняешься? Это я на тебя налетела.

— Я… Я… Н-нечаянно… Я… — он продолжает лепетать что-то бессвязное, но я уже не вникаю в суть.

Максимально быстро забрасываю вещи в сумку и оборачиваюсь назад. В толпе Райан меня не видит, но он уже довольно близко. И если я сейчас же что-нибудь не предприму, то нашей встречи будет не избежать.

Вновь смотрю на дерганого парнишку, в которого я впечаталась. Бегло оцениваю его немалые габариты и мигом нахожу решение.

— А ну-ка, иди сюда, — хватаюсь руками за его майку и тяну за собой в сторону окна.

Прислоняюсь задом к подоконнику и плотно прижимаю парня к себе, прячась за ним, как за стеной.

Хотя почему как? Ботан настолько пугается моих действий, что его тело в одно мгновение превращается в бетон.

— Т-ты… т-ты… что де-делаешь? — Еще больше ужасается он, когда я обвиваю его шею, заставляя наклониться ко мне ближе.

— Спасаю себя от встречи с бывшим. Не паникуй! Я ничего тебе не сделаю, — шепчу я возле его губ.

— Я… я… не паникую.

— Ага. Заметно. Просто, пожалуйста, постой спокойно еще несколько секунд, и я тебя отпущу.

— Л-ладно, — выдавливает он так, словно я огромный тарантул, а не девушка.

Что за неописуемый страх? Не понимаю. Да и плевать, если честно. Сейчас главное — остаться незамеченной. И, к моему превеликому облегчению, мне это удается.

Украдкой отследив, что Райан прошел мимо и скрылся с поля зрения, я протяжно выдыхаю и утыкаюсь лбом в окаменевшую грудь паренька.

А как его сердце бьется! Рехнуться можно. Словно он барабан проглотил, который застрял в клетке ребер и отбивает там сумасшедший ритм.

— Да расслабься ты. Чего так напрягся? Я же сказала, что ничего тебе не сделаю, — с усмешкой успокаиваю парня, но, увы, он остается таким же напряженным.

Лишь когда я наконец отпускаю его шею, позволяя сделать шаг назад, он с облегчением выдыхает.

— Ничего себе! Я что, настолько страшная? — хмурюсь от удивления, и густые брови ботана взлетают вверх.

— С-страшная? Н-нет… Н-нет… Как ты… м-могла такое п-подумать?

— Сужу по твоей реакции.

— Ой! Н-нет… Н-наоборот… Ты чересчур к-красивая, — нервно лепечет он, поправляя съехавшие с носа очки, а затем проводит пятерней по темно-русым, идеально приглаженным волосам.

— Значит, от моей неземной красоты так окаменел? — едва сдерживаю улыбку, наблюдая за его неуклюжими, дергаными движениями.

— Д-да.

— Прям везде-везде окаменел?

Первые пару секунд парень не врубается, о чем я, а потом все его лицо начинает стремительно покрываться красными пятнами.

И тут я не сдерживаюсь и срываюсь на смех.

— Боже! И откуда ты такой милый появился? — Легонько ударяю парня по плечу, желая его расслабить.

— Я… я всегда здесь был.

— Да? И почему я тебя раньше не видела?

— Меня никто н-никогда не в-видит, — серьезно произносит он, потупив взгляд в пол, и весь мой смех разом улетучивается.

Теперь понятно, почему он такой зажатый и зашуганный. Но непонятно, как такой громила мог остаться невидимкой? Тем более для меня — той, что всегда обращает внимание на интересных, нестандартных по внешности людей. А этот парень именно такой.

Рубашка в клетку, очки как у Кларка Кента. Да и по размерам он вылитый Супермен. Парень ростом метра два, если не больше, и довольно крупный. Нет. Не толстый, а именно крупный. Настоящий бугай, который одним толчком с легкостью может откинуть человека на несколько метров. Но при этом черты лица у него довольно милые: губы красивой формы, нос чуть большеват, но общую картину не портит, а темные испуганные глаза с опущенными уголками делают его похожим на добряка, что и мухи обидеть не способен.

— Тебя как зовут?

— С-стив Райт.

— Приятно познакомиться, Стив. Я Верόника Майлз. — Протягиваю руку своему застенчивому спасителю.

— Я… знаю, — отвечает он и, недолго помешкав, сжимает мою ладонь своей огромной ручищей.

— Знаешь?

— К-конечно. Тебя все знают. И я тоже.

— В таком случае ты также должен знать, что я не кусаюсь и не ем на завтрак таких внушительных мужчин, как ты. Прекрати так нервничать. Я тебе никак не наврежу. Боюсь, это ты мне сейчас руку сломаешь, если продолжишь так сильно сжимать.

— Ой! — Стив резко расслабляет пальцы и прижимает ладонь к своему животу. — П-прости… Я не хотел делать тебе б-больно.

— Да все нормально. Я же шучу. Выдохни уже наконец и лучше ответь: почему ты меня преследовал?

— Я? — Он в ужасе округляет глаза. — Я же с-сказал, что не п-преследовал.

— Чем себя и выдал, — дружелюбно улыбаюсь. — Давай колись. Зачем ты это делал? И советую не отнекиваться и не тянуть время. Я все равно докопаюсь до правды.

Гигант-милашка Стив поджимает от волнения губы, но все-таки решает признаться.

— Я шел за тобой, чтобы дать тебе это. — Он вынимает из портфеля продолговатую коробочку и неуверенно протягивает ее мне.

— Что это? Неужели подарок?

— Д-да… П-подарок, — тихо бормочет он, но как только замечает, что я намереваюсь развязать бантик, вдруг повышает голос: — Нет! Ты только не открывай!

На сей раз округляю глаза я.

— Почему мне нельзя его открыть?

— П-потому что он не для тебя.

Стиву удается вконец ввести меня в замешательство. И он это явно считывает по моему лицу.

— Я х-хотел попросить, — от нервов он до побелевших костяшек сжимает пальцы на ручке портфеля. — Ну… если т-тебе не сложно, то ты м-могла бы… — Стив опять поджимает губы и морщится так, будто все слова превратились в гвозди и встали поперек горла.

— Ну, что могла бы? Рожай уже. Я не убью тебя. Максимум откажу, если мне не понравится то, что ты попросишь.

— Ты могла бы передать этот подарок Алане? Он для нее, — спешно тараторит парнишка и вновь покрывается пунцовым румянцем, заставляя мои губы расплыться в улыбке.

Значит, Стив запал на Лану? Эх, бедняга! Каким бы огромным милашкой он мне ни казался, к сожалению, он полная противоположность ее любимого типажа парней. Однако говорить я ему об этом не собираюсь. К чему расстраивать парня? Он и так, вероятнее всего, несколько дней набирался смелости, чтобы подойти ко мне, а сейчас десятью потами облился, пока выдавливал из себя эту просьбу.

— Хорошо. Без проблем. Передам, — отвечаю я, но вместо радости на лице Стива замечаю крайнюю степень удивления.

— Серьезно?

— Конечно. Мне несложно. К тому же не хочу, чтобы ты рухнул в обморок или еще хуже — наложил в штаны от страха, если попытаешься сам отдать подарок Лане.

— Б-боже… Сильно заметно, что я н-настолько плох, да? — почесывая затылок, спрашивает Стив.

— Нет. Ты как раз-таки весьма неплох, но вот твоя уверенность в себе уж очень сильно хромает.

— Я знаю, — с сожалением соглашается он.

— Знаешь и ничего с этим не делаешь?

— А что я т-тут могу п-поделать?

— Очень много чего, Стив. Для начала в зеркало на себя посмотреть и понять, что ты один такой большой, красивый и неотразимый на белом свете. Второго такого нет. И хотя бы только за это тебе нужно себя хвалить и любить, — с улыбкой хлопаю его по плечу и вдруг даже сквозь гам студентов различаю мелодичный голос Ланы.

Стив тоже слышит и предсказуемо превращается в камень. А стоит мне повернуть голову вправо и увидеть, с кем именно подруга столь активно разговаривает, и я тоже окаменеваю.

Алана, мать ее, разговаривает с Уокером!

Разговаривает, улыбается во все тридцать два зуба и откидывает копну волос за спину, еще больше открывая перед Алексом вырез декольте.

Флиртует дура!

Я так и знала, что она не сдержится! Грабли — однозначно ее любимый инструмент. Но никак не мой! И я не намерена переживать с Аланой все, что непременно случится, когда этот козел опять вытрет об нее ноги!

— У тебя т-такой взгляд, б-будто ты собираешься кого-то убить, — констатирует Стив, а я и не думаю отрицать.

Я на конкретном взводе. И не передать, каких титанических усилий мне стоит спокойно стоять и ждать на расстоянии, пока Алана наболтается с Уокером и изящной походкой направится в сторону нужной аудитории. А как только подруга скрывается из виду, я тут же срываюсь с места.

Всего мгновение — и вот я уже стою за широкой спиной подонка.

Еще одно — грубо хватаю его за плечо, заставляя повернуться ко мне.

Третье — и я злостно бросаю ему в рожу:

— Только попробуй опять начать играть в свои мерзкие игры, Уокер, и я лично тебе член оторву! Клянусь!

А дальше… дальше происходит нечто непонятное. Алекс не огрызается, не шлет меня на хрен, как он частенько любил это делать с теми, кто смел на него наезжать, а лишь немного удивляется и начинает молчаливо изучать меня своими шоколадными глазами так, будто никогда прежде не видел.

Секунду, пять, десять, двадцать, а затем он просто слабо улыбается. Впервые за сегодняшний день. И от его улыбки складывается ощущение, будто пол проваливается под ногами, а вся кровь в теле начинает бурлить, гудеть и лететь по венам, ударяя мощным потоком по всем нервам и артериям.

Мне кажется, впервые в жизни я физически ощущаю этот внутренний процесс. Помимо всего остального, что со мной творится.

Лицо буквально сгорает под его изучающим взглядом, дыхание сбивается, а голова кружится, словно я только что сошла с карусели.

Это что еще за странности со мной происходят? Я уже давно не смущаюсь и никого не стесняюсь, но под его прицелом сейчас ощущаю себя такой же растерянной, какой была на сцене во время первого школьного выступления.

— Грандиозные у тебя планы на мой член, однако, — приподняв одну бровь, Алекс нарушает затянувшееся молчание. — Уверена, что он тебе еще не пригодится?

Его наглость поражает до немоты, а плутоватый взгляд, медленно сканирующий меня с головы до пят, вконец сжигает кожу лица и до запредельных скоростей разгоняет сердце.

Да что такое со мной творится?! Это же Алекс! Алекс! Да, он хорош собой, ничего не скажешь. Но он — редкостное чмо, при виде которого меня всегда воротило. И сейчас ничего не изменилось. Он все тот же мудак! А я все так же хочу уберечь от него мою дурную подругу.

А ну живо приди в себя, Верόника, и выскажи этому клоуну все, что надо!

— Я повторяю, — проигнорировав его вопрос, медленно выдыхаю, чтобы вернуть себе пошатнувшееся равновесие. — Если попытаешься опять привязать к себе Алану и начнешь издеваться над ней, я тебя кастрирую. Моя рука не дрогнет. Слово даю, — цежу я, сильнее сжимая сумку пальцами, которые почему-то предательски подрагивают.

— Так ты о своей подружке беспокоишься? О той, с которой я сейчас разговаривал? — уточняет он.

Причем с таким искренним недоумением, будто в самом деле не понимает, о ком я говорю.

— Слушай, я не знаю, что за театр ты здесь устраиваешь и зачем вообще вернулся в универ, но я тебя предупредила.

— Твое предупреждение больше смахивает на угрозу, — он слегка наклоняется ко мне, обдавая до жути приятным ароматом парфюма. — Алана была куда более приветливой, чем ты. Взяла бы с нее пример, — ухмыляется он.

И эта его ухмылочка вдребезги разбивает мою сдержанность.

— Не смей к ней даже подходить, Алекс! — повышаю голос я.

— Вообще-то, она сама ко мне подошла, — спокойно отвечает Уокер, и у меня, черт побери, все мысли покидают голову.

Он слишком близко ко мне стоит. Слишком пристально изучает лицо. И слишком бурные процессы вызывает в моем организме.

— Что здесь происходит, Рони?! Ты что вытворяешь?!

Я вздрагиваю от неожиданности, и мы с Алексом одновременно поворачиваем головы в сторону вернувшейся Ланы, что буравит меня негодующим взглядом.

Но мне плевать. Пусть злится, сколько пожелает. Это лучше, чем потом месяцами слушать ее жалостливые рыдания.

— Я ничего не вытворяю. А просто рассказываю Алексу о том, что его ждет, если он вновь попытается тебя обидеть, — скрестив руки на груди, сообщаю я и отступаю от Уокера, возвращая себе способность нормально дышать.

— Он меня не обидит, Верόника! — уверенно парирует она.

Я безрадостно усмехаюсь, закатывая глаза. Опять двадцать пять!

— Конечно, обидит. Алекс только это и умеет делать. И честно говоря, я вообще не понимаю, почему ты заступаешься за него?

— Потому что он — не Алекс, — бросает подруга, словно ударяя меня кирпичом по голове.

В полнейшем замешательстве я перевожу взгляд на парня, который стопроцентно является Алексом, и все понять никак не могу, что за ерунду только что сморозила Лана.

— Очень рад познакомиться, Верόника, — Уокер произносит мое имя с такой бархатной интонацией, что вся кожа внезапно покрывается мурашками. — Ты действительно что-то попутала. Я не Алекс, я его брат — Мэтт.