Серебряные облака

Эли Макнамара (2022)

Скай следит за своей жизнью как за погодой — тщательно, выверен-но и с научным подходом. Но когда она упускает работу своей мечты, ей ничего не остается, как устроиться метеорологом в маленький портовый городок Сент-Феликс. На новом месте Скай чувствует себя не в своей тарелке. А еще ей приходится работать с Сонни, телевизионным ведущим, который едва может отличить шторм от цунами. Скоро Скай замечает странное поведение облаков над островом, а местные жители рассказывают о пророчествах ведьмы, предвидевшей скорую гибель города. В поисках правды Скай придется не только погрузиться в тайны острова, но и открыть сердце для новых чудес и любви.

Глава 5

— Имейл мы вам посылали, — во второй раз повторяет Джемма из отдела кадров Центрального Лондонского метеорологического бюро. — Очень жаль, что вы его не получили.

Я тяжело вздыхаю. Разговор, кажется, зашел в тупик. Похоже, от Сонни мне не избавиться, сколько бы я ни старалась. Но я все равно делаю новую попытку:

— Несправедливо, что Талия должна жить в городе. Это же ее учебная практика.

— Талия против этого совершенно не возражала, сказала, что у дяди ей жить удобно, — отвечает Джемма, явно тоже начиная раздражаться. — Я не понимаю, Скай, в чем проблема? Если, конечно, причина не в том, что вы не хотите жить в одном доме с мужчиной. Если это так, мы вас вполне поймем и нам всем придется попробовать пересмотреть ситуацию.

Чтобы сделать этот звонок, я специально вышла на улицу, но все-таки озираюсь по сторонам, опасаясь увидеть Сонни поблизости. От этого разговора и тона Джеммы у меня возникает ощущение, что в центре «пересмотра ситуации» окажусь я, а не Сонни.

— Дело не в том, что он мужчина, — возражаю я, тщательно подбирая слова. — Меня беспокоит, что он не… профессиональный метеоролог.

— Конечно! Зачем ему быть метеорологом? — удивляется Джемма. — Он телеведущий, который рассказывает о погоде. Вы, Скай, прекрасно знаете, что они не все столь же высококвалифицированные синоптики, как вы.

— Но тогда зачем он здесь? Мы же сюда приехали не чтобы передавать отсюда прогнозы погоды, а чтобы собирать для анализа научные данные и проводить дальнейшие исследования.

Теперь вздыхает Джемма:

— Скай, поймите меня, я буду с вами откровенна. Вы ведь умная женщина и сами видите, что не все так просто.

Она замолчала — я жду. Предчувствие меня не обмануло: здесь что-то не так.

— Сонни послали к вам на остров, потому что ему надо ненадолго исчезнуть.

— Почему? Что он такого сделал?

— Видите ли, я, безусловно, не могу вдаваться в подробности — это информация конфиденциальная, — но Сонни исключительно популярен, он прекрасно представляет Метеорологическое бюро на экранах телевизоров. Мы не хотим его потерять. Цифры его просмотров вдвое выше, чем у некоторых других ведущих.

— Вот и пусть делает то, что у него так хорошо получается. Зачем посылать его туда, где он ничего не делает, а только меня раздражает?

— Это причины личного характера — вот, к сожалению, все, что я могу вам сказать. Нам надо сделать, чтобы он на некоторое время уехал, и тут как раз представилась эта возможность: отдаленный остров у корнуолльского побережья. Это показалось прекрасной идеей… — Она колеблется, продолжать или нет.

— Показалось кому? — допытываюсь я. Что-то тут не вяжется. — Кто это предложил?

— Я же сказала, я вам больше ничего сообщить не могу, — повторяет Джемма со все возрастающим недовольством.

А меня раздражает, что я не имею полного представления о ситуации, особенно если в центре ее стоит человек, с которым я вынуждена жить в одном доме.

— Скай, хочу вас заверить в том, что Бюро готово всячески содействовать вашему полному выздоровлению, и вы прекрасно понимаете, что успех в этом проекте откроет вам множество новых интересных творческих возможностей. А пока вы просто должны поверить нам на слово. Сонни Самуэлз останется на острове — это не обсуждается. Но вам самой, Скай, пойдет на пользу, если вы постараетесь с ним поладить. Нам бы очень не хотелось вас потерять…

Вот, наконец, и всплыла настоящая правда. Речь идет не о пребывании на Авроре Сонни. Это мое пребывание здесь стоит сейчас под вопросом.

Мы разговариваем, а я смотрю с острова на Большую землю, на открывшуюся начавшимся отливом длинную — от края и до края — полосу золотого песка. Фишер был прав: море приходит и уходит очень быстро, и там, где совсем недавно нос нашей лодки разрезал волны, теперь блестит мокрый песок и уже видны кирпичи, которыми вымощена дорога между островом и Сент-Феликсом. Вдруг на острове под скалами у кромки воды происходит какое-то движение, и оттуда, весь мокрый, вылетает Фиц, за ним Комета, а за ней, наконец, и Сонни.

Кажется, я никогда не видела Фица таким счастливым. Мой пес — настоящий сгусток энергии, и мне зачастую совестно, что я не в силах дать ему вволю побегать и поноситься столько, сколько ему нужно.

Но зато теперь я могу дать ему с кем поиграть — нового четвероногого товарища, собаку, с которой он уже успел подружиться.

Сонни замечает мой взгляд, приветственно поднимает руку и, не опуская ее и повернувшись спиной к ветру, проводит пальцами по растрепанным и упавшим на лицо волосам.

Инстинктивно нащупываю тугой хвостик у себя на затылке — мои волосы стянуты так крепко, что с ними ничего не может поделать даже свежий морской ветер.

Я смотрю, как Сонни играет с собаками, и мне впервые приходит в голову, что, возможно, жить с ним на острове будет не так уж и ужасно. Он души не чает в Комете — это видно с первого взгляда, — и Фиц ему вроде бы тоже понравился. Разве может заядлый собачник быть плохим человеком? И не заслужил ли мой маленький любимец, который так сильно помог мне в трудную минуту, немножко собачьих радостей? Если Фиц готов на мирное сосуществование с Сонни, мне, наверное, тоже стоит с этим человеком смириться.

— Скай? Вы меня слышите? — раздается в трубке Джеммин голос. — Вы куда-то пропали.

Я почти забыла, что мой разговор еще не закончен, и торопливо откликаюсь:

— Нет-нет, я вас слушаю. Джемма, меня нынешняя ситуация мало устраивает, и мне бы хотелось, чтобы это было официально зафиксировано. Но я готова попробовать. С условием, что Сонни должен признать, что на нашей метеостанции первую скрипку играет не он, а я. Надеюсь, он уже осведомлен о том, кто здесь главный?

— Конечно-конечно, — мгновенно, но не слишком убедительно реагирует Джемма. — И Сонни, и Талия прекрасно знают, кто их начальник. Вот и хорошо. Я очень рада, что мы с вами уладили все вопросы. Простите, Скай, мне пора бежать, у меня через пять минут встреча. Уверена, у вас в Корнуолле будет райская жизнь. Я даже завидую. Желаю вам удачи.

«Вот спасибо, — думаю я, прощаясь с ней. — Удача — это именно то, что мне больше всего нужно».

— Ну, как? Со всем разобрались? — спрашивает Сонни, встречая меня у порога.

— Похоже, мне от вас не избавиться. — Я изо всех сил делаю вид, что шучу. Раз уж я решила смириться, надо стараться видеть во всем только плюсы. А вдруг я ошиблась и, не зная Сонни, напрасно строго его сужу?

— Да я вовсе не такой уж плохой, — говорит Сонни, улыбаясь именно с тем энтузиазмом, который так меня раздражает. — Вот познакомитесь со мной поближе — сразу увидите преимущества моей компании. Мне все говорят, что со мной хорошо. — Поверх солнечных очков он бросает на меня тот же двусмысленный взгляд и подмигивает так же многозначительно и игриво, как на станции.

Нет, в том, с кем имею дело, я, скорее всего, все-таки не ошиблась. Но я дипломатично отвечаю:

— Поживем — увидим. Фицу нравится играть с Кометой. Если он может поладить с незнакомцами, придется и мне постараться.

— Для такой маленькой собаки у него уйма энергии.

— Бывает, что чересчур, — говорю я и вхожу в дом.

Сонни идет следом и спрашивает:

— А почему он Фиц?

Я протягиваю ему полотенце, которое заранее приготовила, чтобы он вытирал Комете лапы у входа, а сама беру полотенце для Фица.

— Что вы имеете в виду? — переспрашиваю я, старательно обтирая песок с маленьких лапок и со спины моего пса. Спину ему можно не тереть, но он это очень любит.

— Почему вы его так назвали? Очень необычное имя, но оно здорово ему подходит.

— В честь Роберта Фицроя. — Я нарочно не вдаюсь в объяснения.

— Основателя Метеорологического бюро? Классно вы придумали!

Я удивлена. Не ожидала, что Сонни знает о Фицрое. И в свою очередь, с надеждой интересуюсь:

— А вы свою Комету назвали, случайно, не в честь прибора, который произвел первый компьютерный прогноз погоды?

«Может быть, все-таки у нас больше общего, чем я сначала подумала?»

— Не-е. Ее вообще не я назвал — это моя жена. Ей просто так захотелось. Комета сначала была ее собакой.

Да-да, припоминаю, о жене Сонни вроде что-то говорил начальнику гавани. Я даже думаю, что видела его с женой на фотографии в одной из газетных колонок светской хроники. Не то чтобы я читала эти рубрики от корки до корки, но, кажется, видела фотографию их гламурной парочки на фоне лондонской вечеринки.

— А почему вы взяли ее с собой, если Комета собака вашей жены?

— Потому что моя жена скоро станет моей бывшей женой, — говорит Сонни, складывая полотенце и бросая его в корзину. — Мы несколько раз безуспешно пытались наладить отношения и вот уже некоторое время живем порознь. Со дня на день должны получить развод.

С тех пор как мы встретились, Сонни в первый раз звучит не как теле-Сонни, а как нормальный человек. В его голосе слышны и горечь, и печаль.

— А Комета — результат раздела имущества.

Он потрепал собаку по голове, и она убежала за Фицем в кухню к миске с водой, оставив нас с Сонни в прихожей одних.

— Очень жаль, что вы разошлись, сочувствую, — искренне говорю я. Я хорошо знаю, каким болезненным может быть разрыв, особенно если это решение не обоюдно. Мне кажется, что между мной и Сонни протягивается первая ниточка связи.

— Ничего не поделаешь, бывает. — Он пожимает плечами. — Такова жизнь.

— Да уж.

— А вы замужем? — Я ловлю его взгляд на своей левой руке. Но кольца там нет, и он добавляет: — Или просто кто-то есть?

— Нет, — коротко отвечаю я, не желая вдаваться в подробности.

— Весьма категоричное «нет». — Сонни расплывается в улыбке, и я вижу, как на его лицо возвращается его типичная жизнерадостная мина. — За этим «нет», похоже, скрыта какая-то история?

В кухне собаки громко и жадно лакают воду.

— Пить хотят, — говорю я. — Надо не забывать давать им побольше жидкости. Наверное, морской воды налакались, а она соленая. Они к такому еще не привыкли. — Желая прекратить этот разговор, я прохожу в кухню.

Сонни меня догоняет.

— Может быть, все-таки расскажете мне, как получилось, что вы оказались на острове в Корнуолле и, кроме меня, компанию вам составить некому. Что у вас за история?

— Почему обязательно должна быть какая-то история? — Я наклоняюсь налить собакам воды в их уже пустые миски. — Может, мне просто захотелось сюда приехать?

— Да бросьте вы! — Сонни берет стул и садится у кухонного стола. — В это не верим ни я, ни вы сама.

Наливаю воды в одну миску и ставлю ее на пол.

— Ничего интересного я вам рассказать не могу.

— Никто не думает, что его история кому-то покажется интересной, — по крайней мере, интересные люди так не думают. Сколько раз я сталкивался с теми, кто считает происходящее с ними сплошь исключительным и необыкновенным и только и думает, как бы всему миру об этом поведать — чаще всего в сетях. Это самые скучные и надутые людишки.

Налив воды во вторую миску, я на мгновение оборачиваюсь. Как бы меня это ни раздражало, не могу не признать, что, когда телемаска Сонни на время спадает, в нем проглядывает нечто любопытное.

Я меняю тему:

— Вы свои чемоданы распаковали? — Из второй миски вода уже льется через край. Отливаю немного и поспешно ставлю ее на пол.

Сонни пожимает плечами:

— Успеется. По-моему, раз уж нам придется все лето прожить здесь вместе, гораздо важнее сейчас познакомиться. Давайте я чайник поставлю. Посидим, поболтаем.

И вот, устроившись наверху в гостиной, мы пьем чай и смотрим на поразительный вид из нашего окна. Откинувшись на подушки, Сонни вольготно разместился на диване, я присела на край кресла, а собаки свернулись у наших ног.

— И когда же мы начнем регулярные наблюдения за погодой? — спрашивает Сонни, кивая на приборы. — Главная проблема в облаках? Правильно? Талия, кажется, о них в поезде говорила.

— Начнем завтра утром. Облака — это не проблема. Погода, какой бы она ни была, — вообще никогда не проблема. Если известно, как с ней справляться.

— Разве? — Сонни удивленно поднимает брови. — А как же цунами? Разве это не проблема, вызванная природными отклонениями? С цунами люди справляться еще не научились.

— Если бы вы что-то понимали в метеорологии, вы бы знали, что причина цунами не в плохой погоде, а в вызванных землетрясениями сдвигах морского дна. Есть и другие причины: массивные оползни, вулканическая активность, и — в самых редких случаях — падение метеорита.

Я пью чай и изо всех сил стараюсь смягчить свой торжествующий тон. Как всегда, я оказалась права: в погоде он ничего не смыслит.

— Наконец-то вы меня просветили. — Сонни подносит к губам чашку.

От затянувшегося молчания мне становится неловко.

— Мы сюда приехали не просто за облаками наблюдать. Здесь в последнее время погода в целом какая-то… необычная. Прогноз с прогнозом не сходится, зафиксированные показатели приборов друг другу противоречат. Нас прислали не только затем, чтобы необычные облакообразования исследовать, но и чтобы разобраться, что тут вообще происходит.

Сонни кивает и опять смотрит на приборы, а я продолжаю гнуть свою «просветительскую» линию:

— Хотите, я вам объясню, что у нас за приборы? Думаю, чтение суфлерской строки на телевидении не прибавляет вам познаний ни в гигрометрах, ни в анемометрах.

— Это в тех, которые влажность воздуха и скорость ветра определяют? — мгновенно парирует Сонни. — В цунами я, может, и не силен, но для чего эти приборы нужны, все-таки знаю.

Помолчав секунду, он говорит:

— Вы, кажется, не слишком хорошо обо мне думаете?

— С чего вы взяли?

Я невинно поднимаю на него глаза и наклоняюсь взять на руки Фица. Комета крепко спит у ног Сонни.

— Да так… Вы этого особенно и не скрываете.

— Простите. — Я добавляю в свой тон покаянную ноту. — Просто я плохо переношу неожиданности, а ваше появление — большой сюрприз. Мне всегда нужно знать, что предстоит; так я могу к этому подготовиться и, если потребуется, приспособиться.

Сонни смотрит на меня вопросительно, и я уже жалею, что наговорила ему лишнего. Он улыбается:

— Для многих мое появление у них на пороге — сюрприз вполне приятный.

— Возможно. Только, боюсь, я не из их числа. — И торопливо добавляю: — Вы тут ни при чем, дело не в вас.

Я стараюсь, я, честное слово, очень стараюсь; но Сонни — один из тех людей, которых я всегда тщательно избегаю. Шумный, чересчур говорливый, да и слишком самовлюбленный; чуть только у меня начинает теплиться надежда, что он хоть немного успокоился, он снова выскакивает с энтузиазмом попрыгунчика, слишком долго просидевшего в коробке и накопившего слишком много энергии. Он отнимает у меня силы, которых и без того нет, а те, что есть, я сейчас всячески экономлю.

— Я что думаю, то и говорю, — продолжаю я, пытаясь объяснить ему ситуацию. — Я очень честная и этим горжусь. Ненавижу двуличных людей: они в лицо с тобой милые и ласковые, а за спиной бог знает что о тебе наговорят. И тех, кто невесть что из себя строит… — Голос у меня слегка дрожит. Я совсем не о Сонни сейчас говорю: я отлично понимаю, что судить его по другим не надо. Но сдержаться все равно не могу. Пробую смягчить свой ненужный всплеск и, будто чтобы дружески чокнуться, поднимаю чашку с чаем. — Просто, к сожалению, мы с вами как небо и земля.

— Это непоправимо! — Сонни трагически хватается за сердце. — Я смертельно ранен! Сейчас умру! — Потом опускает руки и говорит уже другим тоном. — А если всерьез? Что во мне такого плохого? В какую из ваших категорий вы меня записали?

— Вот вы мне сами и скажите, куда вас отнести, — предлагаю я в надежде на его честность и готовая зачесть в плюсы его откровенный ответ.

— Ладно… давайте рассудим. — Сонни на мгновение задумался. — Двуличным я бы себя не назвал, так что, надеюсь, для начала это мне уже в плюс. Ни у кого за спиной я никаких гадостей не говорю — это второй плюс. Ну что, пока все идет нормально?

Я киваю.

— Правда, у меня есть пара секретов, о которых мне, видимо, следует вам рассказать.

— Вперед! Рассказывайте!

«Интересно, что он сейчас скажет?»

— Во-первых, Сонни не мое настоящее имя.

— Да, вы об этом уже говорили во время нашей первой встречи.

— Разве?

— На станции. Вы сказали, что друзья зовут вас Джейми.

— Теперь вспомнил. — Он хлопнул себя по лбу. — Какая у вас хорошая память! Родители назвали меня Джеймисон Самуэлз, но это имя напоминает мне название виски. — Здесь публика, видимо, обычно смеется, и он делает для меня паузу. Но, увидев, что я его шутку игнорирую, продолжает как ни в чем не бывало: — Да и выговорить это трудно. Поэтому, когда я стал работать на телевидении, поменял это имя на Сонни — так короче. Правда Сонни Самуэлз звучит лучше?

— Наверное, лучше. По крайней мере для ведущего раздела погоды. Но мне больше нравится Джейми.

— Не может быть!

— Честное слово.

— Почему?

— Не так нелепо, как Сонни.

Сонни смеется:

— Правду вы сказали: у вас что на уме, то и на языке.

— Конечно, правду. Зачем мне вас обманывать?

— Ну, тогда и зовите меня Джейми.

— Хорошо, договорились.

— А Скай — ваше настоящее имя? Для метеоролога лучше имени не придумаешь.

— Настоящее.

— Класс! Метеоролог по имени «небо»! Вы всегда хотели изучать погоду?

— Сколько я себя помню.

— Вот видите, я подкинул вам шанс слегка приукрасить вашу историю. — Он улыбается, как будто меня подбадривает. — Расскажите мне что-нибудь о себе.

— Зачем?

— Как зачем?

— Зачем вам что-то обо мне знать?

— Мне интересно.

Я вздыхаю. Мне хочется избежать лишних резкостей. Но я устала, я действительно очень устала, и мысли у меня становятся мутными, как будто голова набита ватой. Но до тех пор, пока я ему что-нибудь не расскажу, он не отстанет, в этом можно не сомневаться.

— Так и быть. Значит… я еще была маленькой, а мне уже было интересно все про погоду. И я всегда хотела быть метеорологом. А первым наблюдать за погодой меня научил дедушка. Он построил у себя дома мини-метеостанцию, и, когда я к нему приезжала, мы вместе вели наблюдения.

Рассказываю и про себя думаю: «Вот они, самые счастливые воспоминания моего детства».

— Здорово! Как же я вам завидую! Я вообще всегда завидовал людям, которые с детства знали, чего хотят в жизни. А я на телевидение попал случайно.

— Кто бы мог подумать, — съязвила я, не успев прикусить язык.

Джейми наклоняет голову набок и смотрит на меня не то озадаченно, не то с любопытством.

— Вы смешная.

Как на это реагировать, я не понимаю.

— Это вы к чему?

— Не знаю, просто вы не такая, как мои знакомые: прямая, говорите что думаете, даже если это не то, что от вас хотят услышать.

— Значит, говорите, отличаюсь от ваших телеприятелей. Я вас о своей честности сразу предупредила.

Он улыбается:

— Да уж, в честности вам не откажешь. Знаете, Скай, вы мне нравитесь. Думаю, мы подружимся, когда вы перестанете так напрягаться.

— Что значит «перестанете так напрягаться»?! — Я это чуть ли не выкрикнула. По крайней мере, Фиц вдруг проснулся у меня на коленях. — Напрягаюсь я или нет, я собой довольна. И менять ничего не собираюсь.

— А жаль. — Джейми многозначительно оглядывает меня с головы до ног и тут же замечает мой испепеляющий взгляд. — Ой, что вы, что вы! Я только пошутил.

— Я была бы вам исключительно благодарна, если бы свои двусмысленные шуточки вы оставили при себе. На вашем постоянном месте работы они, может быть, и сходят вам с рук, хотя я не понимаю как. Но сюда мы с вами приехали работать, эффективно и профессионально. И кроме этого я от вас ничего не жду.

Джейми открыл было рот, чтобы что-то ответить, но в этот момент снизу раздался голос:

— Привет! Кто-нибудь есть дома?

— Талия, мы здесь, наверху! — кричу я, вздохнув с облегчением: она — мое избавление от неуемной Сонниной болтовни. — Поднимайтесь сюда!

Талия уже поднялась и стоит в дверях.

— Вот это да! Все по высшему классу! — Оглядываясь, она ахает от восторга. — Приборы-то у нас какие отличные! А вид какой! — Она подходит к окну.

— Для Корнуолла совсем неплохо. — Джейми встает с дивана и присоединяется в эркере к Талии. — Должен признаться, увиденное здесь меня приятно удивило, хотя обычно я приберегаю свои восторги для заморских стран с более экзотическим климатом.

«Кто бы мог подумать», — готово вырваться у меня, но на сей раз мне удается промолчать.

— Но теперь мне безумно повезло провести все лето в таком замечательном месте, да еще с двумя такими прекрасными дамами.

Талия смущенно улыбается ему в ответ.

— Спасибо, Сонни. Я тоже жду не дождусь начать работать с вами обоими.

— Пожалуйста, зовите меня Джейми. — Он ей тепло улыбается, а мне подмигивает. — Меня так все друзья называют. Правда ведь, Скай?

Я киваю. А что мне еще остается?

Ясно как дважды два: с этими двойниками Сонни и Джейми моя летняя жизнь тут будет похожа на переменную облачность; природе не обойтись ни без солнца, ни без туч. Но солнца всегда ждешь, а тучи все-таки раздражают.