Последняя из рода Энтаров

Юлия Арниева (2025)

Я — последняя представительница древнего рода Энтаров, обладающих способностью видеть демонов и подчинять их своей воле. После двадцати пяти лет скитаний, я возвращаюсь в родовой замок, но от некогда величественного строения остались лишь обугленные стены, хранящие память о ночи, когда мой род был уничтожен. И чем больше я погружаюсь в тайны своего наследия, тем больше возникает вопросов. Почему демоны, загнанные древними родами в разлом и запечатанные там более века назад, снова появляются в мире? Какая тёмная тайна кроется за истреблением рода Энтаров? И почему теперь охотятся за мной? От автора: Благодарю за комментарии, звездочки и комментарии! Каждый ваш отклик приносит мне радость и вдохновляет на создание новых историй. Ваша поддержка значит для меня очень много — она мотивирует продолжать творить и делиться с вами новыми произведениями. ЧЕРНОВИК, подписка График: 4 раза в неделю

Глава 11

— Ну что, удалось что-нибудь разузнать? — тихо спросила, устраиваясь на потёртой войлочной подстилке и, протягивая озябшие руки к пляшущему пламени.

— Только это, да у храмовника спросил про древние кланы… ох и болтливый старикан оказался, пока до рода Энтаров добрались, чуть голова не лопнула. — Со смехом ответил Дорл, передавая мне ветхий пергамент с неровными краями.

— И что поведал твой словоохотливый собеседник?

— Сильны, говорит, были, демонов, что с нижнего мира лезли, обратно загоняли. Да только если верить храмовнику, то слухи одни. А записей нет, сказал, два десятка лет назад пожары случились в храмах по всему королевству, и ни одной книги не уцелело.

— Хм… какое удивительное… совпадение, — протянула, ясно читая в этих словах отголоски чьего-то тщательного умысла.

— Ты это… храмовник намекнул, что стоит поискать в Диких землях. Говорят, они когда-то разграбили один из храмов, — добавил Дорл, самый образованный из нас, единственный, кто закончил пять классов в обители при монастыре Святого Альдара.

— Странно, — задумчиво произнесла, машинально потирая висок. — Зачем дикарям понадобились книги?

В памяти же невольно всплыли воспоминания той, другой меня — два красных диплома, бесконечные часы в библиотеках, сотни прочитанных книг. Пожалуй, даже все храмы королевства не могли похвастаться такой обширной коллекцией знаний…

— Поешь, пчелка, — произнес Базил, бесшумно скользнув на освободившееся место Дорла, когда парень ушел, я даже не заметила. — День был долгий, — добавил, протягивая мне глиняную миску. Горячее варево источало аппетитный аромат, напоминая, что за весь день я едва притронулась к еде.

Харди, устроившийся напротив, методично помешивал в котелке свое очередное зелье. Терпкий запах целебных трав перебивал все остальные ароматы, заставляя морщиться даже видавших виды наемников.

— Первый день прошел слишком спокойно, — заметила я, отставляя опустевшую миску. — Ни разбойников, ни королевской стражи…

— Да, и это настораживает, — кивнул Базил, задумчиво поглаживая седую бороду.

— Может, решили дать нам уйти подальше от города? — предположил Харди, не отрываясь от своего варева.

— Или выжидают более удобного момента, — мрачно добавил Базил. — Ладно, чего уж… ложись спать Мел. Мы с ребятами посторожим.

— Разбуди меня, когда придет мой черед, — произнесла, откидываясь спиной на подстилку. И, завернувшись в теплый плащ, прислушалась к ночным звукам: потрескивание углей в костре, тихое ржание стреноженных лошадей, шелест листвы над головой. Где-то вдалеке тоскливо ухала сова, а в траве стрекотали ночные насекомые.

Но сон не шел. Мысли против воли возвращались к событиям минувшего дня. Слишком легко нас отпустили, слишком спокойным был путь. За годы жизни наемницей я усвоила — такое везение часто предвещает большие неприятности. Но что замышляет король? Почему никто не попытался задержать? И главное — что ждет нас в землях Энтаров?

Приподнявшись на локте, я окинула обеспокоенным взглядом спящий лагерь. Часовые темными силуэтами маячили на границе освещенного костром круга. Базил, опершись спиной о толстый ствол сосны, делал вид, что дремлет, но я знала — его чуткий слух улавливает малейший подозрительный шорох. Харди, наконец, оставил свое зельеварение и теперь похрапывал, укрывшись потертым одеялом. А ночь тем временем медленно плыла над лагерем, но я все не могла уснуть, терзаемая смутными предчувствиями, что-то подсказывало — эта обманчивая легкость пути не продлится долго…

Словно насмехаясь над моими тревогами, следующие дни пути выдались на удивление безмятежными. Боги, казалось, благоволили нам — погода стояла ясная, дороги оставались сухими, а в небольших деревушках, где мы пополняли запасы, местные жители встречали наш отряд без привычной настороженности.

Мы неспешно продвигались по извилистым просёлочным дорогам, минуя основные тракты. Придорожные трактиры и постоялые дворы оставались в стороне — Базил предпочитал устраивать ночлег в укромных местах, подальше от любопытных глаз. Каждый вечер, когда солнце клонилось к закату, мы разбивали лагерь у опушек лесов или в защищенных от ветра ложбинах.

Раненые, благодаря целебным настойкам Харди, быстро шли на поправку. Даже Корх, чье плечо было пробито стрелой, уже мог держать меч и нести дозорную службу. Но эта обманчивая идиллия только усиливала мою тревогу — слишком уж гладко все складывалось, словно кто-то намеренно расчищал нам путь…

— Держи клинок свободнее, Корин! Меч должен стать продолжением руки. Вот так, правильно. Теперь защита… Нет, локоть выше! — прервал мои тягостные мысли зычный голос Базила. — Куда?! Уходи влево!

— Кхм… больно грозен Базил сегодня… держи, это придаст тебе сил, — проговорил Харди, протягивая мне глиняную кружку с дымящимся отваром, — Мел, ты третий день молчалива и мрачна, что тебя тревожит?

— Кхм… слишком лёгкий путь, — усмехнулась, делая глоток ароматного напитка, — в «Пьяном гоблине» было полно ушей и глаз, весть о королевском золоте наверняка разлетелась по всей округе. Но за столько дней пути — ни одной попытки нападения.

— Возможно, слухи не просочились за стены таверны, — пожал плечами лекарь. — К тому же мы держимся подальше от торговых трактов, где обычно промышляют разбойники.

— И все же…

— Не накликай беду раньше времени, — оборвал меня Харди и, с шумом втянув аппетитный запах, доносящийся от походной кухни, где вокруг дымящегося котла уже собрались часть проголодавшиеся наемники, громко выкрикнул. — Клянусь всеми богами, Том, твоя стряпня заставляет забыть обо всех невзгодах. Где ты научился так готовить?

— В молодости служил коком на торговом судне, — отозвался повар, довольно улыбаясь и, не переставая помешивать варево в закопченном котле. — Когда на исходе третьей недели плавания в трюмах остается лишь подпорченная крупа да черствые сухари, приходится проявлять настоящие чудеса стряпни. А уж если шторм затянется, и вовсе доводилось творить невозможное из горстки припасов.

— Отмерь-ка мне немного, — попросил Харди, а вскоре и остальные наемники, привлеченные дразнящим ароматом Томовой стряпни, потянулись к костру, устраиваясь на потертых плащах и седельных сумках. Через несколько минут воздух наполнился звоном ложек о глиняные миски и довольным причмокиванием — после долгого дня в седле даже простая походная похлебка казалась настоящим пиром.

— А помните тот переход через Волчий лог? — заговорил Корх, вытирая усы рукавом. — Когда мы неделю питались одними сухарями да вяленым мясом.

— Потому что кое-кто, — хмыкнул Том, метнув выразительный взгляд на Зелима, — перепутал тропы, и мы забрели в такую глушь, где даже зайца не встретишь.

— Эй! Я не путал! — тотчас возмутился Зелим, но его протест потонул в дружном хохоте. — Просто карта оказалась… неточной.

— Неточной? — прыснул Брондар, ударив себя по коленке. — Да она была древнее моей прабабки! Помню, как ты уверял, что за тем холмом должна быть деревня…

— А там оказалось волчье логово, — закончил Харди, прихлебывая из кружки свой травяной отвар. — Хорошо хоть волки были сытыми.

— Зато теперь у Зелима целая коллекция карт, — усмехнулся Базил, примирительно добавив. — И каждую он проверяет не меньше часа, прежде чем выбрать маршрут.

Новая волна смеха прокатилась над поляной. Даже обычно молчаливые дозорные у края лагеря повернули головы, привлеченные весельем товарищей. А Зелим, изобразив оскорбленную гордость, демонстративно отвернулся, но его плечи подрагивали от едва сдерживаемого смеха.

— А помните тот бой у Змеиного перевала? — заговорил старый Гвин, передав соседу флягу с крепким травяным настоем, который Харди настаивал на каких-то только ему известных кореньях.

— Еще бы не помнить, — усмехнулся Корин, машинально потирая длинный шрам на подбородке. — Если бы не твой меткий выстрел, Гвин, мне бы сейчас нечем было истории рассказывать.

— Да уж, — подхватил Брондар, подбрасывая в костер сухую ветку. — Тот здоровяк с секирой чуть не снес тебе голову.

— Зато мы неплохо поживились их добром, — хохотнул Зелим, прислонившись к седельной сумке. — Помните тот сундук с самоцветами?

— Который оказался набит крашеными стекляшками? — насмешливо фыркнул Харди. — Три дня потом эти «драгоценности» по всей дороге раскидывали.

— А тот раз в Соленых топях? — подал голос молодой Дин. — Когда наш обоз едва не сгинул в трясине?

— Если бы не чутье Мел, — проронил Базил, кивнув в мою сторону, — всем нам пришлось бы знакомиться с болотными демонами.

— Наша пчелка всегда знает, куда путь держать, — с гордостью произнес Гвин, поднимая флягу. — За тебя, Мел!

— За пчелку! — нестройным хором отозвались остальные.

Я молча улыбнулась, разглядывая обветренные лица, изрезанные шрамами и морщинами — свидетельствами долгих лет скитаний и бесчисленных сражений. Каждый из этих людей готов был прикрыть мне спину в бою, разделить последний кусок хлеба, отдать последнюю каплю воды. Они давно стали моей настоящей семьей, и ради них я тоже была готова на многое…

Ночь тем временем медленно опускалась на наш лагерь. Костер догорал, превращаясь в тлеющие угли, а разговоры становились тише. Один за другим наемники отправлялись к своим спальным мешкам, оставляя у костра лишь дозорных. И вскоре тишину нарушало только потрескивание углей да мерное дыхание спящих воинов…