Опус Серого Волка

Юрий Кирсанов

Сергей Волкий внезапно находит у себя под окнами Банду Архитекторов. Бродячих скульпторов, которые делают такое из снега, что даже местная пьянь не поднимает руку на столь прекрасные ваяния. Почему же они все таки Архитекторы? Они расскажут Сереже сами, когда тот резко окажется среди их рядов в поиске интересной жизни. Кто же они именно? Начиная с самых низов, Волкий быстро поймет, кто есть кто. Или ему будет так казаться? Постепенно снежный ком разрушит все на своем пути, падая с горы.

Глава четвертая Исповедь Энерго

Наша команда сгруппировалась. Поздоровался за руку с Энерго и Пахомом. Пахом посмотрел на меня с три секунды, потом на мою руку, будто одарив рублем, и все-таки пожал мне лапу. Мы отдали лопаты скульптурам и пошли приниматься за свое дело. Саня Энерго принялся катать маленький снежок. И вместе с этим покатился разговор.

— Так ты все-таки не сбежал?

— И не собирался. Не знаю, почему все кроме Коли так ждут этого от меня. У вас так со всеми?

— Да, можно и так сказать, — Саня сделал жест пальцами, означающий деньги по отношению к Пахому. Пахом укусил перчатку за два пальца и вытащил бежевый лопатник с надписью «Bad motherf*cker». Вытянул оттуда пару купюр номиналом сто рублей и протянул их Энговатову.

— Врешь, как дышишь… — проворчал Пахом.

— Почему же? Со мной было то же самое. Так же меня как тебя сейчас называл жуком со всеми производными: жукообразный, жучище, жукоед, жук — навозник и почему-то Жучка — псина сутулая.

Знаешь, как отец в семействе не хочет ничего слушать насчет собаки или кошки в семье, когда животное все-таки приносят в дом без его благословения, он в полном расстройстве, однако не запирается у себя, а всегда стоит где-то вдалеке от общего собрания вокруг новой животины в доме и наблюдает. Спустя пару месяцев их можно застать вместе, в обнимку уснувшими на диване — они лучшие друзья. То же самое… — протянул последнее предложение Энго. Жуками я их тоже называл… Жуками навозниками даже, странно…

— Да, ты был еще тем псом сутулым. Помнишь, как мы подрались у той бабы с копьем и крыльями? Мертв думаю, точно мертв. После такого не выживают.

— Ты имеешь в виду на Валькирии? Пьеро, представляешь, подраться, потому что нельзя было решить, кто полезет на статую снег убирать с пьедестала, на котором она стояла. В итоге оба забрались. Я все пытался старого столкнуть, чтоб он рассыпался, как песочный человек, а в итоге он поймал меня между ее ног, как любовника! И я получил спартанский пинок себе в грудину. Не успев ухватится, рухнул на наледь и думал, что у меня легкие схлопнулись.

— После этого даже не смешно было. Думал, что опять на лесоповал отправят. Потом, естественно, я оборжался, и он со мной тоже, когда понял, что жив, — мне понравилось, что смог пробудить в них старые, теплые, как бабушкины шерстяные носки, воспоминания. Будто два деда вспоминают былые военные преступления. Решил потешить их и спросил, как Энерго попал в команду. Почему-то начал рассказывать Пахом:

— Они из одной школы с Бобенко и Саня. Этот играл в настольный теннис. Равных ему не было, и поэтому, как это обычно бывает, против него вышел физрук. Кандидат в мастера спорта по этому дерьму.

Игра была действительно основательная. Но она все не заканчивалась. Играли до момента, когда у оппонента будет на два очка больше. Счет был одиннадцать — десять, потом одиннадцать — одиннадцать, двенадцать — одиннадцать, двенадцать — двенадцать и так до тридцати.

Физрук предлагал сыграть на одно очко больше и закончить. Предложил, чтобы предложить, потому что Санька он знал хорошо. Игра продолжалась и доходила до сорока. Собралось пол школы посмотреть на это. До пятидесяти дошли и все нос в нос. Наконец соизволил прийти царь «Ясно солнышко» посмотреть.

Смотрит, смотрит и подходит к физруку. Шепчет что-то. Непонятно, что это было, но это помогло ему выиграть. Счет был шестьдесят три — шестьдесят два. Саня начал его догонять, как все разошлись, и спрашивать, что он такое ему там нашептал. Бобенко отвечает, что расскажет, если он согласится пройти один его тест. Саня из любопытства соглашается.

Привязал, значит, наш злой гений резиновые лямки к его рукам и сказал отбивать шарик от стены. А перед ним стол, сложенный пополам, против стены поставленный. Начал отбивать, а он все тянет и тянет. Саня героически продолжал отбивать шарик, пока напряжение лямок не стало критическим.

— И тут я открыл впервые в себе эту силу. Какой-то ток прошелся по лямкам и шокировал его! Спрашивает, как у меня фамилия, а я и говорю — Энговатов. «Все теперь ясно. Фамилия у тебя электрическая!» Ну, Энго — Энерго, «ватты» там тоже есть.

— Лямки же резиновые, как по ним ток прошел? — спросил я, догадываясь, что это какой-то анекдот. После этого вопроса они рассмеялись.

— Мда… — заключил стоически двум насмешникам. А смех все продолжался. Смех у главного героя вышеуказанной истории был высоким, с интервалами. У рассказчика был, будто медведь рыбой подавился: грудной, нездоровый. Успокоившись, Энго — Энерго заявил:

— Все, сказочке конец, а кто слушал — молодец. Давайте теперь помогайте толкать этот навоз, жучье.

Прошло какое-то время, прежде треп продолжился.

— Кукла хренова, ты опять принялся за работу не спросив, что делать? — невдомек было деду, которому стало скучно.

— А разве и так не понятно? Коля все подробно разъяснил.

— Разъяснил и уплыл. Ты толкаешь снег не понимая, что ты делаешь.

— Что за бред ты несешь, старый маразматик?

— Сань, тебе не кажется, что он не понимает задачи? — они остановились смотря как толкаю снег в одного.

— Да! Определённо! Никакой уверенности в движениях, — когда толкать снег в одного перестало быть возможным. Все-таки спросил, переступив гордость. Видимо действительно у них так принято.

— О, мудрейшие, что же делать? — Пахом набрал полные легкие свои прокуренные и начал орать идентично с вчерашним днем.

— Ты что ничего не услышал на летучке?! Тебе же все максимально просто объяснили! Специально для таких пустоголовых, как ты! Рабы толкают снег, а скульпторы делают красивую оградку из палочек, снега и льда. Что за поколение полых кукол пошло?! — вот сейчас, именно сейчас мне хотелось применить вчерашние знания, почерпнутые из интернета. Причем те, которые не хотел использовать.