Дева Дракона

vladoum (2023)

Как исполнить мечту, увидеть Дракона, а затем стать его любовью? Всё просто. Быть нежеланным ребенком и быть проданной в рабство. По великой случайности, попасть во дворец и узнать тайны шести великих семей, благословленных Драконом.

Глава 5

Может Тени только наблюдают со стороны,

но без них Драконы теряют душу

и связь с Матерями.

Сестринство Отражения: тайны Тени

(засекреченное издание)

— Пусть платой за спасение маленькой Линды станут ваши уроки. Научите меня сражаться. Я знаю, кто вы, — выпаливаю я, сжимая запястье Брай, — Тень.

На мгновение в нос бьёт легкий едва уловимый запах дыма. Он растворяется также быстро, как появляется и оставляет лёгкий шлейф послевкусия. Женщина же садиться, перекидывает ногу на ногу и я больше не вижу в ней прежней взволнованной матери. На ее губах я замечаю лишь скользкую ухмылку. Сердце ускоряет ритм, ладони потеют и я отпускаю чужую руку.

О Сестринстве Отражения мне поведали сыновья богатых баронов. Однажды я подслушала их брань в лесу, сидя на дереве. Один из них выкрал у отца записи, в одной из которых писалось о людях-воинах: “Им нет равных в бою, двигаются они как тени, а убивают тихо и бесследно”. Когда же дети бросили записи и метнулись играть в салки, я схватила драгоценные книжки и изучила. Та крупица информации дала мне новые страхи и восхищение.

— Не думала, что дитя из бедной деревушки может знать этот герб, — тихо произносит женщина. Ее голос становится бархатным, отчего моя кожа покрывается мурашками.

От волнения перед глазами пляшут серебряные лучи. Быстро моргаю, чтобы согнать назойливые пятна. Я двигаюсь ближе, боясь, что выдам ее тайну, заправляю волосы за ухо и шепчу:

— Я никому не скажу. Обещаю.

Шелковый смех Брай разливается по комнате. Она качает головой, осторожно похлопывая меня по плечу. Но даже несмотря на улыбку, я заглядываю в ее глаза и только изредка замечаю тусклые искорки.

Ее глаза так похожи на глаза бабушки Тони.

Мое молчание дает женщине передышку, она успокаивается, а затем продолжает:

— Спасибо, Велия, за твою заботу, — Тень пристально разглядывает меня, пробегая по плечам, рукам и ногам, — но я сомневаюсь, что ты сможешь получить то, чего хочешь. Нескольких недель мало, чтобы быть одной из Сестринства.

— Я не мечтаю быть одной из Вас, — стыдливо признаюсь я, — я хочу хотя стать достойной хотя одного волоска Сестер Отражения.

Брай едва ли заметно приподнимает брови, задумчиво отводит взгляд, поправляет волосы и встает. Я подскакию вместе с ней, тоскливо ожидая вердикта, но даже и не надеюсь на да. Быть может она покажет пару приемов или расскажет что-то новое.

Я открываю рот, чтобы предложить ей что-то другое. Я не против историй, может даже знакомства с каким-нибудь графом или наездником. Говорят, что последние занимают высокое положение при дворе. Быть может мне даже удастся выторговать свободу и вернуться к бабушке. Эта мысль с тяжестью и злорадством шлёпает по макушке.

Почему я сразу не попросила ее помочь мне с деньгами? Быть может она сможет выкупить меня. Говорят, что Тени могут убивать за деньги. Но если так, то что дальше? Как вернуться домой без гроша? Может начать принимать роды у местных женщин? Смогу ли я? Выживу?

Как же страшно.

Неловкая пауза замирает всего на секунду. Я встряхиваю головой и хочу предложить вариант с деньгами. Сначала решу вопрос со своей свободой, а уже потом буду решать приходящие проблемы.

Уже начинаю говорить, как Тень восклицает:

— Хорошо, договорились! Жду тебя на закате на том самом балкончике. Посмотрим на что ты способна.

***

День тянется медленно. В предвкушении тренировки от Тени я забываю о надоедливом Адаме, об испорченном завтраке и даже поступке матери. Не могу забыть лишь о бабушке. Как она там? Думает ли обо мне? Скучает? Пень сказал, что выхаживал меня два месяца. Если так, то мать уже получила первые весточки от старушки и наверняка нагло врёт обо мне. Как скоро Тоня раскроет правду? Когда поймет, что ее любимая ягодка уже в пути на другой континент?

Вопросы вспыхивают в голове один за другим и также быстро гаснут. Мать всегда была грубой и хабалистой, часто могла поднять на меня руку, прикрикнуть или даже отпинать. Однако она никогда не осмеливалась выгнать меня из дерева или попытаться подложить под мужчину. Хотя в нашей деревеньке некоторые отродья и предлагали ей меня вышвырнуть. Кто-то из-за больных фантазий, другие из-за похоти. Причина была не важна. Мать никогда не шла на такие меры.

Неужели я ошиблась? Сделала что-то настолько плохое, чтобы навсегда быть изгнанной из дома?

Жалость к самой себе навевает дурь. Я подтягиваю колени к груди и прижимаюсь к подушке. Глаза мокнут, а губы едва ли вздрагивают.

И всё это после встречи с драконом?

Должно быть те, кто придумал ту глупость с приметой, сошли с ума. Они никогда и не видели ящеров, которые должны нести добрые вести. Мой дракон дал мне только очередные страдания и разлуку.

Мысль о драконе приводит меня к подаренной бабушкой книжке. На одной из старых страниц была легенда о Тенях, которых Драконихи подняли с земли. Они должны были охранять Драконов от них же самих. Когда в лапах так много власти, можно забыться и начать нести гибель. Мне не хватало смелости мечтать о встречи с Тенями. Теперь же с одной из них я вижусь каждый день.

Может в этом моя удача?

Мне хочется всё бросить, найти Брай и вывалить всё любопытство и страхи на нее, но я силюсь и продолжаю ждать. Меня обучат тайным знаниям? Заставят прятаться в темноте? Или сначала дадут учебник с теорией? Интересно, а такое вообще существует?

Весь день провожу в кровати в каюте и даже не замечаю, как проваливаюсь в сон. Мысли уносят в круговорот снов.

Просыпаюсь с первыми красными лучами заката, отряхиваю местами мятую одежду, протираю глаза и спешу наверх. Брай уже ждет меня на балконе. Ее волосы завязаны в пучок и перевязаны черной лентой, только несколько черных прядей челки касаются глаз. На женщине длинная и широкая ткань, похожая на кимоно, талия перевязана поясом, в руках два деревянных меча. Вид Тени напоминает бабушку. Такую одежду она часто надевает, возвращаясь домой. Говорит, что это память о ее сестрах, которые сгинули в мраке суровости Матерей Драконов.

Воспоминания оттягивают душу и ковыряются в гнилых ранах. Они как склизкие черви прогрызают плоть и вываливаются наружу. Больно.

С мешком в груди я подбегаю ближе и не успеваю произнести ни слова, как в меня летят черные длинные ленты, а затем приказ:

— Перевяжи ладони, чтобы не было мозолей. Дипак запретил мне тебя колечить, — монотонно произносит Брай, перевязывая свои ладони.

Я удивляюсь,что Пень знает о нашей тренировке, послушно киваю и быстро перевязываю ладони. Получается плохо и нелепо, но я отмахиваюсь. Мне не терпится начать обучение. Женщина кидает мне длинную палку, похожую на меч:

— Это катана, — поясняет она и берет такую же, — покажи мне, что ты уже умеешь, если, конечно, умеешь.

Я мнусь первые секунды, а затем откидываю сомнения и бегу на наставницу. Пусть я и не сильна, но мать давала мне уроки. Физической боли я не боюсь.

Мой меч летит в грудь женщины, когда она устремляется вниз и сбивает меня с ног. Я падаю и прикусываю губу от неожиданности, на языке появляется металлический привкус.

— Первая кровь, — смеётся Брай, опираясь на катану, — не думала, что это будет так быстро.

Ее смех похож на тяжёлое пуховое одеяло. Оно мягкое и теплое, но больно тяжёлое.

Мои пальцы тянуться к губе, я вытираю кровь, облизываю рану и встаю на ноги. Брай скучающе осматривает меня, и кивает, приказывая нападать. Теперь я осторожна. Иду медленно, наблюдая за движениями женщины. Она зевает, прикрывая глаза и тогда я кидаюсь вперёд, заношу палку, целясь в голову, но Брай отражает мою попытку. Я не успеваю даже вскрикнуть, когда удар прилетает сначала в правую, затем в левую ноги и только потом мой меч выбивают из рук, тот отлетает на два метра, а около моей шее оказывается деревянное лезвие.

— Ты проиграла, — Тень строго озвучивает мои собственные мысли и недовольно мотает головой, — навыки очень плохи. Сколько тебе лет?

— Шестнадцать, — признаюсь я, поднимаясь на ноги.

— Твой уровень ниже десятилеток из Сестричества, — она выносит свой вердикт, — работы непочатый край.

Я покорно молчу, не смея даже поднять глаза за Тень. Сердце стучит быстрее. Неприятные ком в груди становится всё больше и больше. Я зажмуриваюсь, не в силах услышать решение Брай. Не хочу, чтобы она увидела мои слезы.

— Будем работать, — строго выпаливает она и я распахиваю глаза. Женщина улыбается, проходит мимо меня, берет выбитый из моих рук меч и снова кидает мне его, — активнее, комарик, будешь работать так, будто от этого зависит твоя шкурка. Хотя будем честны так и есть. У тебя не много вариантов. Либо ты начнёшь кусаться, либо укусят тебя.

Брай приказывает мне нападать, каждый раз отбивая атаки и сваливая меня с ног. Сначала я злюсь, но упорно поднимаюсь и наступаю. Спустя два часа силы заканчиваются, но я нахожу опору и теперь смягчаю падение. Иногда даже удается избежать подножки и отбить удар, но спустя несколько секунд меня снова кидают на пол. Это отличается от тренировок с матерью. Этот бой кажется жалким, но достойным, а ещё до глупости нелепым.

Солнце уже село, стуки мечей больше никого не удивляют. Только моряки столпились возле лестницы, поглядывая на Брай и измученную меня. Временами я даже слышу от них подбадривание и в последние разы встаю только из-за них. Их шепот переходит границу и сначала становится разговорным голосом, а затем слышатся даже восклицания. На лице Тени замечаю недовольство из-за собранной аудитории. Она не щадит меня, а только с каждым разом наносит удары все тяжелее.

Мое тело вспотело, руки ноют, голова гудит, а перед глазами мигают серые и жёлтые звёздочки, когда к горлу подходит тошнота, я силюсь и сглатываю, не желая останавливаться. Брай замечает мой затуманенный взгляд и снова сбивает с ног. Она оглядывает мои дрожащие руки и грозно вскидывает брови:

— Ты вообще ужинала или обедала?

Я забыла.

Я пытаюсь встать, но тело больше не слушается. Бедра ноют из-за постоянных ударов, ладони кровоточат. Я развязываю ленты и морщусь. Возле пальцев правой руки наросли водянистые мазоли. Я трогаю одну из них и жижа внутри булькает.

— Балда, — ворчит Брай, откидывает свою катану и садиться на колени рядом со мной, — записывай правила, комарик, на тренировку приходишь спустя час после еды, — она осматривает мою ладонь, — Перевязывать руки следует по другому. Я научу потом. — Тень помогает мне подняться и ведёт в мою каюту.

Мы проходим мимо моряков и те приветливо, но с сожалением улыбаются. Некоторые даже шепчут слова поддержки. Я киваю в ответ и натянуто выдавливаю улыбку, сдерживая тошноту. Возле лестнице вниз присаживаюсь, не в силах идти. Брай продолжает ворчать и обещает, что если такое повториться, то тренировок мне больше не видать. Тогда я послушно встаю и спускаюсь на этаж ниже. Там мы натыкаемся на мужчину-пня. По его лицу понимаю, как же убого я выгляжу. Брай передает меня Дипаку и мужчина почти несёт меня в мою каюту.

***

Утро начинается с боли. Я с трудом встаю с кровати и осматриваю ноги. Правое и левое бедро разукрашены разноцветными фонариками — синяками. Но голова остаётся светлой без единой мысли или тяжести. Я глупо улыбаюсь, когда вижу на столе миску с кашей. Съедаю завтрак и переодеваюсь. Вещей, которые для меня добыл Дипак не так много. Влезаю в широкие штаны, которые еле закрывают мои икры, наверх накидываю белую свободную тунику и перевязываю поясом. Пальцами прочесываю волосы и дёргаю за ручку двери. Заперто. Повторяю рывки ещё несколько раз перед тем, как точно убедится, что без помощи не выйду.

Хмурюсь, но сажусь на кровать и жду. Время тянется медленно, но вскоре замок отщелкивается и входит Дипак. В его руках поднос с мазями. Комната наполняется запахом лечебной травы. Они напоминают о бабушке, потому я перестаю злиться и жду, что скажет пень. Он молчит, размешивая мазь и добавляя туда все новые травы. Затем вскидывает на меня глаза и фырчит:

— Два раза в день любые раны.

Я послушно киваю и тянусь к баночке. Когда та оказывается близко к носу, то я морщусь. Дипак остаётся стоять возле двери. Он тяжело вздыхает и следит, чтобы я нанесла мазь. А когда я заканчиваю, то сурово ворчит:

— Если такое повториться, то запрещу тренировки.

Я послушно киваю, закручивая баночку. Удается не с первого раза. Правая рука покрыта мозолями, но Дипак не помогает, а словно безмолвно шепчет: “так тебе и надо!”. Он уходит, оставляя дверь открытой. Я жду, когда его шаги стихнут и только потом иду наверх. Хочется вдохнуть запах свежего морского утра. На палубе меня встречают улыбки некоторых моряков, самые смелые говорят лестные слова, другие лишь машут рукой. Я стараюсь ответить каждому, широко улыбаюсь и киваю головой.

Я не сразу замечаю Брай. Моя наставница сидит с Линдой. Они о чем-то увлеченно болтают, пока мать заплетает косу.

Какие нежности…

Фыркаю, вспоминая прежний дом. Обида на мать так глубоко засела в груди, что я даже не строю планы по возвращению домой. Лишь надеюсь, что однажды смогу узнать, где живёт бабушка и отправить ей весточку. Мысли о доме вгоняют в тоску, потому я подхожу ближе к перилам и делаю пару вдохов и выдохов.

Вот приеду я в это королевство, а что потом? Мыть полы? Помогать дамам? Может работать в саду? Если меня продадут как рабыню, то должно быть однажды я смогу выкупить себя? А что если сбежать? Спрыгнуть с корабля и поплыть куда-нибудь?

Я опускаю голову и вглядываюсь в синие волны, бьющиеся о борт. Они кажутся зубастыми. Их длинные языки лижут дерево и тянут ко мне свои загребущие лапы.

Ну уж нет.

Это точно не выход. Плавать я не умею, а умирать не хочу. А может…

— Если красоту захотят назвать по имени, — произносит голос где-то над ухом, — то оно будет вашим.

Я поворачиваю голову, когда со мной равняется рыжеволосый парень. Он впивается в перила подобно мне и с любопытством заглядывает в мои глаза, выжидая ответа.

— Что? — смущённо выдаю я, не скрывая затуманенных глаз, — вы со мной?

— Тут только одна красавица, — ядовито произносит он.

На парне дорогой черный жакет. Я замечаю это по качеству ткани, которая напоминает ту, что носит глава деревни в святые дни памяти Земной Драконихи. Длинные рыжие волосы локонами рассыпаются по плечам юноши и если бы я увидела его со спины, то решила бы что это женщина. Качество волос настолько бесподобно, что я не сразу замечаю как завистливо трогаю свои волосинки и удивляюсь тому, как сильно они отросли.

— Вчера я видел твою упертость в тренировке, — продолжает парень, — ты впечатлила меня. Не хочешь потренироваться вместе?

Я выдавливаю неловкое спасибо и делаю шаг назад, не желая соглашаться. Рыжий замечает это, встряхивает головой и хватает мое запястье. Я резко отдергиваю его ладонь так, что его локоть врезается в деревянные перила. Он шипит, схватившись за рану, но продолжает мило улыбаться, когда я бросаюсь с извинениями.

— Всё хорошо! Всё хорошо! — повторяет он снова и снова, смеясь, — сам виноват. Потянул свои ручонки куда не следует, — он легонько стукает себя по лбу и теперь едва заметно смеюсь я. Он замечает это и продолжает, — меня Нис зовут, — он оголяет белоснежные зубы и я замечаю почти отполированные клыки.

Будто твердые облака.

Я отвечаю сдержанной улыбкой. Мои зубы похожи на желтый булыжник по сравнению со ртом парня. Он наверняка из знатного рода. Только такие ухаживают за зубами. Бабушка Тоня не раз пыталась приучить меня протирать зубы тряпочкой, но не замечая отличий я перестала это делать. Какая глупость.

— Меня Велия, — отвечаю я, — тренироваться с тобой не могу. Я еще только учусь.

— Поверь мне. У тебя уже хорошие навыки, — он подмигивает, — я знаю о чем я говорю. Давай покажу, — он кивает в сторону моих рук, прося разрешение дотронуться.

Я лишь послушно киваю, в замешательстве ожидая его действий. Он приподнимает ткань моих рукавов. Его нежные изящные пальцы касаются моей кожи. Нис теплый и мягкий. Он ведет пальцем по моей вене, вызывая мурашки.

— Я так и знал, — задумчиво шепчет он.

Я вскидываю брови. Что он может понять по кожи моих рук и едва заметным венам? Мы держим неловкую паузу прежде, чем он говорит снова:

— В тебе благословение Дракона. Быть может поэтому ты привлекла мое внимание сразу же, как только появилась, — его голос звучит приторно сладко и я сразу понимаю мотив. Таким голосом с матерью говорили мужчины, пытающие познакомится. Это происходило так много раз, что даже я уставала и сочувствовала Линде. Не думала, что это коснется и меня.

— Снова соблазняешь девушек? — слышится низкий бархатный голос, будто бы озвучивая мои мысли, — неужели на борту так мало девушек, что ты решил связаться с ней?

Я оборачиваюсь и вижу черноволосого парня, с которым столкнулась совсем недавно. Его кучерявые волосы завязаны в хвост. Загорелая кожа сияет на солнце. Она кажется ненастоящей, даже кукольной.

К чему было выделение последней части? Что со мной не так? Хамло.

Он кладет ладонь на плечо моему новому знакомому, смотря на меня. Нис недовольно ворчит, скидывает его руку и продолжает говорить со мной:

— На корабле десятки девушек, но только Велия, — он особенно пряно выговаривает мое имя, — смогла очаровать мое сердце, — его карие глаза отражают мое лицо и я наконец прихожу в себя.

Оборачиваюсь, оглядывая людей вокруг и замечаю обеспокоенный взгляд Брай. Она переводит его с меня на двух парней рядом, затем вновь смотрит на меня и подзывает к себе. Мне приходится вернуть внимание к Нису и его другу:

— Мне уже нужно идти, — я говорю с улыбкой, хотя хочу убежать как можно скорее, — наставница зовет, — киваю в сторону Брай.

Заметив ее, парни только понимающе кивают и позволяют мне уйти. Уже потом Тень предупреждает меня держаться от этих двух подальше. Говорит, что если я хочу чему-то научится, то должна сфокусироваться и не отвлекаться. Мне ничего не остается кроме обещания, что буду обходить Ниса стороной. Брай назначает тренировку на то же время, что и вчера. Когда я снова поворачиваюсь в сторону моих новых знакомых, то вижу возле них Муху, которая любезно кружит рядом и что-то причитает. Мне не хочется вслушиваться в ее разговор, а потому я незаметно проскальзываю в свою каюту.