При изменении массового
исторического сознания через кинематограф и литературу предпринятые меры дали желаемый эффект.
Однако даже при том что эта база источников сплошь и рядом грешит многими и досадными несовершенствами, она достаточна для исследования
исторического сознания современного итальянского общества.
Анализируя тексты онлайн-дискуссий виртуальных групп в соцсетях, она показывает два разных типа
исторического сознания, два менталитета, две коммуникативные стратегии, и делает прогноз их возможного взаимодействия.
Историческое сознание народов оказалось настолько отравленным, что надолго отрезало пути к примирению тем из них, которые выступали в роли противников на полях сражений.
Он стал возможен только потому, что
историческое сознание нации победило его внутреннее сопротивление.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: разрознивать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Но вместе с тем она сделала возможными ложно освящённые ореолом науки лозунги, превратившие глубокое
историческое сознание времени в исконном мышлении в разменную монету.
По своей дисциплинарной принадлежности проблематика
исторического сознания формально и традиционно включена прежде всего в предметное поле историографии.
Вырабатывающееся из него
историческое сознание даёт обществу, им обладающему, тот глазомер положения, то чутьё минуты, которые предохраняют его как от косности, так и от торопливости.
Все эти перемены повлияли на представления о характере и структурах
исторического сознания.
Учитывая, что в процессе формирования
исторического сознания задействована вся система исторического образования, включающая целый комплекс взаимосвязанных компонентов, в складывании исторической памяти именно учебники играют первостепенную роль, выступая как «носители памяти» и «орудия овладения исторической ситуацией», а изложенная в них история составляет «каркас исторической памяти».
Развитие и усложнение российского
исторического сознания второй половины XIX столетия было невозможно без задействования специализированных структур сохранения и воспроизводства памяти о прошлом – мы имеем в виду архивную отрасль, сферу археологических изысканий и консервации, а также выставочно-музейную деятельность.
Изучение
исторического сознания, исторической культуры, взаимосвязей и сложной эволюции представлений о прошлом в самых разных обществах и на всех континентах теперь неотделимо от её вклада, системного мышления и характерного исследовательского почерка.
Естественным образом свой эмпирический «срез» имеет и проблема
исторического сознания.
Наконец, на какие-то скрытые грани
исторического сознания могут пролить свет те экспертные оценки общественного спроса на историческое знание, прикладных функций исторической науки и её популяризаций, с которыми время от времени выступают историки, журналисты, специалисты в области массовых коммуникаций.
Кроме того, в зазоре между профессиональной историографией и
историческим сознанием общества располагается и деятельность многочисленных исторических, археологических, краеведческих и этнографических обществ, а также полулюбительских общественных объединений и организаций, связанных с изучением прошлого.
Полемика, в ходе которой проявляется политическая заинтересованность её участников, не только служит раздражителем коллективного
исторического сознания, но и оказывает весьма болезненное воздействие, сотрясая основы культурной идентичности тех или иных народов.
Таким образом, база источников – от опросов общественного мнения до эпистолярных документов и экспертных оценок, – вобравших в себя сведения о различных феноменах
исторического сознания, в большинстве случаев формировалась и по сей день продолжает формироваться случайно, отличаясь при этом крайней бессистемностью, осложняющей даже библиографический поиск в данной области исторического знания.
Тогда же гораздо пространнее, в более чётком и артикулированном виде были сформулированы функции
исторического сознания в системе «общество».
Намёк на некую самостоятельность «практических» форм социальной памяти – народного
исторического сознания – вряд ли был позволителен, например, в том случае, когда приведённые определения вызывали цепь ассоциаций с советским периодом отечественной истории.
Ибо теперь поле её зрения не ограничивалось изучением произведений исторической мысли как текстов индивидуального
исторического сознания либо их «суммы», более или менее обоснованно или произвольно сформированной и определяемой в своей совокупности как та или иная историографическая школа или направление.
Но есть в телерейтингах и то, что позволяет трактовать понятие «общее прошлое» не как риторическую фигуру, а как реальность
исторического сознания и мифологии россиян и украинцев.
Иными словами, «
историческое сознание представляет собой определённую систему взаимодействия «практических» и «теоретических» форм социальной памяти, народных преданий, мифологических представлений и научных данных (последние, разумеется, выступают лишь с момента появления науки на общественной сцене)».
Как очевидно, в ходе рассуждений об
историческом сознании обязательно возникает понятие, ему близкое, родственное и сопредельное, – историческая память, именуемая также социальной, коллективной, публичной и т. п., а вместе с ним и особое направление исследований – культура меморизации.
Глобальные социально-экономические процессы оставляют свой след в
историческом сознании людей лишь после их фиксации на локальном и индивидуальном уровне.
Очевидно, что городская среда и городское пространство не только определяют темп современной жизни, но и становятся преимущественной сценой формирования
исторического сознания современного общества.
Немногим более чем за два века
историческое сознание превратилось из духа освобождения, из символа открытых дверей, из благословенного просвещения в ношу самосознания, почти неподъемную.
Тот, кто знаком с технологиями управления толпой, знает, что контроль над
историческим сознанием масс даёт колоссальную власть над ними.
Русское
историческое сознание опять стало прерогативой личного самовоспитания.
Совокупность этих факторов во многом затруднила процесс рационального развития
исторического сознания, породила некритическое отношение к прошлому, привела к примату эмоционального восприятия современности над рациональным, что мы сейчас и наблюдаем.
Открываются перспективы для дальнейшего развития иррациональных тенденций в общественном сознании и повседневной жизни (которые будут оказывать мощное давление на рациональное
историческое сознание), для кардинальной перемены менталитета народа, для исторического забвения…
Это – наверняка профессиональная деформация
исторического сознания, но я уже не могу иначе.
Индивидуальное
историческое сознание является результатом, с одной стороны, приобщения к знанию о прошлом, а с другой – осмысления прошлого и генерации чувства сопричастности с ним.
Деформация основ
исторического сознания, исторической памяти способствовала росту околонаучных националистических концепций, подрывала стабильность в стране.
Не менее важно, что учебное пособие на примере становления
исторического сознания французов позволяет лучше и глубже осмыслить и понять самих себя, своё собственное российское национальное самосознание – свою историю и свою судьбу.
Наиболее опасным было манипулирование в области
исторического сознания – важного элемента общественного сознания в целом.
Но научные учреждения сегодня часто не являются определяющими при формировании национального
исторического сознания, его содержания, оценок исторических событий и эпох.
Формы
исторического сознания испытывают в такие эпохи мощное давление извне, поскольку идеологи инноваций усматривают в сложившихся представлениях о прошлом, его связи с настоящим духовную основу консерватизма, препятствующего преобразованиям.
Применительно к конкретным историческим событиям и личностям она оказывает мощное давление на формирование рационального, критического
исторического сознания.
Тем самым подпитывалось существовавшее многообразие идейных пластов древнерусского
исторического сознания.
Попробуем теперь охарактеризовать массовое
историческое сознание россиян.
Поэтому «перед
историческим сознанием постоянно стоит великая проблема фундаментальной основы человека, существующего в доисторическую эпоху» [стр. 57].
Поскольку именно вузы, специализировавшиеся на подготовке исторических кадров, несли основную нагрузку по формированию несущих конструктов советского
исторического сознания посредством реализации трёх обязательных составляющих – политико-воспитательной работы, образования и научно-исследовательской деятельности.
Она представляет собой особый «механизм сохранения и передачи информации во времени и пространстве» и формирует
историческое сознание индивидов.
Для реализации подобного рода преступных целей
историческое сознание народа-победителя сознательно извращалось, можно даже сказать, уничтожалась.
Реакция представителей академического пространства как носителей
исторического сознания зачастую оказывается «несимметричной».
Отметим, что именно в такие периоды, как наше время, требуется создание новой концепции, методологии и методики исследования состояния
исторического сознания, исторической памяти, тенденций их формирования в современных условиях.
Память о крестьянстве является частью
исторического сознания российского общества.
Сталинская форматизация
исторического сознания казахов и полная советизация общества начинается с 1928 года.
Настоящей ареной идеологического противостояния в общественном сознании российского общества выступает
историческое сознание.
XIX век – век пробуждения
исторического сознания европейских народов.