Цитаты со словом «надругательство»
Обед богача есть
надругательство над голодом нищего.
Можно подумать, что это произведение – плод воображения пьяного дикаря. Но среди грубых
надругательств над правилами искусства мы находим в «Гамлете», к еще большему нашему удивлению, возвышенные места, достойные величайшего гения.
Похожие цитаты:
Настоящее насилие — это бойня, происходящая во Вьетнаме (в ответ на обвинения в «восхвалении насилия» в фильмах с участием Брюса Ли)
Душа, совершившая предательство, всякую неожиданность воспринимает как начало возмездия.
Кощунство — единственный способ для неверующих оставаться религиозными людьми.
Наиболее проклятая, злая, варварская, жестокая, неестественная, несправедливая и дьявольская.
У большинства людей любовь к справедливости — это просто боязнь подвергнуться несправедливости.
Попрание права — это искушение, которому легче всего поддается человеческий дух.
Самый страшный грех − иудин. Предательство! Падшие. Преступившие черту. Нелюдь. Не заслуживают даже презрения.
Оскорбление — это клевета в сокращенном виде.
Только неверующих шокирует богохульство; богохульство — признак веры.
Долг — начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.
Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований.
Я отрицаю сколько-нибудь существенное устрашающее действие смертной казни на потенциальных преступников. Я уверен в обратном — жестокость порождает жестокость.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Доказывать Бога — кощунство; отрицать его — безумие.
Христианская вера есть с самого начала жертвоприношение: принесение в жертву всей свободы, всей гордости, всей самоуверенности духа и в то же время отдание самого себя в рабство, самопоношение, самокалечение.
Что может быть унизительнее для предавшего, чем сознание того, что его предательством не сумели как следует воспользоваться.
Нет более жестокой тирании, чем та, которая живет под сенью законов и под эгидой правосудия, когда несчастных, так сказать, топят на той самой доске, на которой они спасались.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
О Нижнем я вспоминать не могу: в нём я выстрадал самое тяжёлое, самое ужасное время своей жизни. От горя, грубых оскорблений, унижений я доходил до отчаяния, и ещё голова крепка была, что с ума не спятил...
Россия — страна безнаказанных преступлений и сознательной амнезии.
Предательство здесь ежедневная норма… Наше государство построено на предательстве, подумал Джейсон. («Лейтесь слёзы, сказал полицейский»)
Война — это зло, позорящее человеческий род.
Самое чувствительное наказание, какому может подвергнуться тщеславие, — это презрительное невнимание.
Эгоизм — это единственный грех, подлость — единственный порок, ненависть — единственное преступление. Все остальное легко обращается в добро, но эти упрямо сопротивляются божественному.
Жизнь — только длинное и горькое самоубийство, и одна только вера может преобразовать это самоубийство в жертву.
Послушание несправедливым приказам есть преступление.
Молчание может быть самой чудовищной ложью. (Самая жестокая ложь часто говорится молча.)
Христианская церковь ничего не оставила не тронутым в своей порче, она обесценила всякую ценность, из всякой истины она сделала ложь, из всего честного — душевную низость.
Препятствование самоубийству. Существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть; это есть только жестокость.
Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое — не может; из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести.
…благодаря оккупации Европы Красной Армией в 1945—1989 гг. пролились реки крови невинных православных христиан.
Лучший памятник жертвам — отсутствие памятников палачам.
Самым абсурдным и чудовищным на войне есть то, что человека, который лично не имеет ничего против своего ближнего, учат хладнокровно его убивать.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Литература изъята из законов тления. Она одна не признает смерти.
Великая трагедия истории русской радикальной интеллигенции: её лучшие представители, не задумываясь, приносили себя в жертву освобождению народа, а он оставался глух к их призывам и иногда готов был побивать их камнями...
Смерть о. Павла не кончина диссидента или партизана. Это достойная смерть достойного христианина. Он принял страждущего. Заплатил за это жизнью. И получил жизнь Вечную. Такова высокая христианская норма.
Нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, когда первый встречный авантюрист может совершить над ней насилие.
Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для жестокости.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
...в нашем идеале нет места насилию над людьми.
Подлинно справедлив тот, кто чувствует себя наполовину виновным в чужих поступках.
Это — ложь, что я заставлял людей голодать. Ложь, ложь, обращенная на меня. Это показывает, как мало здесь патриотизма, как много совершено измен. (На суде)
Человеку развитому смерть страшна не болью, а разрушением плана.
Две вещи, которыми мы особенно дорожим, — это наша репутация и наша жизнь. Не больно ли только думать, что самый презренный навет может лишить нас первой и самое хрупкое оружие — второй?
Кара, постигшая тебя, ещё очень мягка по сравнению с тем, что терпят другие: Это поистину отеческое наказание.