Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 5

Александр Атрошенко

Повествование исторической и философской направленности разворачивает события истории России с позиции взаимоотношений человека с Богом. Автор приподнимает исторические факты, которые до сих пор не были раскрыты академической историей, анализирует их с точки зрения христианской философии. В представленной публикации приводится разбор появления материализма как учения от увлечения сверхъестественным и анализ марксистского «Капитала».

Масонство

Масонство, или «орден свободных каменщиков», образовалось в Англии, была организацией гуманистического направления. Масонство появилось отражением гулявших в английском обществе мистико-матриархальных настроений, присутствия в христианской церкви гуманистических тенденций, результатом чего впоследствии в истории станет дарвинизм и убежище теоретическому обоснованию неизбежности прихода эры Гуманизма в «Капитале» К. Маркса.

В эпоху средневековья дворцы и соборы строились десятилетиями, а то и на протяжении столетий. Например, собор св. Петра в Риме строился 68 лет, Кельнский собор — 632 года. При таких темпах работы камнетесам, каменщикам, архитекторам приходилось постоянно жить вблизи построек, что стало причиной возникновения строительных артелей. Отсюда слово франкмасон (freemason) — т.е. «свободный каменщик» перешло из английского языка в другие европейские языки. Первоначально масонство не имело общей автономной организации. Постепенно с развитием гильдий в Англии мастер-каменщики стали объединяться в корпорации, так называемые ложи. Впервые термин «ложа» появляется в 1278 г. в бумагах, связанных со строительством королевского аббатства.

В оперативном масонстве Англии существовала практика кандидатского стажа, т.е. периода первоначального обучения, по окончании которого кандидат становился членом организации, полноправным участником корпорации (ложи). Степень мастера была доступной не для всех. Для ее получения нужно было иметь особую компетентность и квалификацию и этот факт является существенным различием с современным масонством. Ритуальный компонент оперативного масонства появляется к 1598 г. Он находился на примитивном уровне и выражался в знаках и паролях данной ложи. Масоны средневековья ввели в свое учение различные аллегории, символы, связанные с культурой предшествующего языческого мира. Сочетание христианских и языческих символов стало дальнейшей структурой закрытой корпорации.

Древнейшие из дошедших до современных дней документов, которые рисуют положение английских лож, относятся к середине XIV и началу XV века. Из уставов (законов) ложи показано, что их собрания совершались в закрытом помещении, называемом Lodge (лодчжге трансформируемое затем в ложу), в которой бессемейные рабочие также и жили. За порядком работы и за поведением каменщиков следил старший мастер. Известная популярность оперативного масонства, его устойчивость в обществе (поскольку члены лож всегда имели работу и получали достойный заработок), побуждало знатных представителей, в лице местных помещиков, баронов, богатого духовенства вступать в контакт с простыми каменщиками, часто выходцами из нищеты.

Строительные ложи, в независимости от рода своей популярности, окружили себя ореолом таинственности. Это проявлялось в стремлении сохранить, прежде всего, профессиональные тайны, какие-то производственные секреты, поэтому, вследствие этой причины, члены лож пользовались условными знаками и символами. Цеховая замкнутость способствовала выработке спаянности, взаимовыручки и взаимопомощи строителей, дисциплина — качеству выполненной работы, а ореол таинственности притягивал к общению с ними самых разных людей, включал высшее сословие. К ложе потянулись люди самого различного положения. Здесь, конечно, были и честолюбивые интересы, в надежде, что это поможет на пути к карьере, а также и представителен ученых кругов, вступавшие в Орден по причине любознательности.

Вскоре, в результате реформ Генриха VIII, ремесленные гильдии были лишены многих своих привилегий. Постепенно строительные корпорации стали приходить в упадок. Масоны, отказавшись от своей организации, стали уходить на заработки в другие города, обозначив тем самым переход оперативного масонства в спекулятивный.

К 1620—1621гг. относятся первые сведения о приеме в английское масонство непрофессионалов. В последующие годы это явление получило широкое распространение не только в Англии, но и в других странах мира. По утверждению историков, ответвление оперативного масонства в спекулятивное происходило под влиянием отдельных личностей, связанных с масонским движением. Новый вид масонства состоял главным образом из масонов-теоретиков, носителей специального знания и моральной теории о духовном строительстве среди людей.

Филантропические и реформаторские тенденции XVII века, вместе с его склонностью к тайным обществам (его познаниям бытия) и символическому ритуалу, перешли к следующим поколениям и отразилась на характере и судьбе последующего масонства.

Постоянно находившись в обществе, привычка пребывания у многих людей перерастала в страсть к клубам и кружкам. Названия таких клубов говорят сами за себя: «Клуб красивых и уродов» или «Орден лгунов». По обыкновению, такие клубы не преследовали никаких общественных целей, однако благодаря своим оригинальным уставом и ритуалом, подобные клубы отвлекали людей от обыденности, создавая тем самым иллюзию серьезного дела, занятости. Этого было достаточно, чтобы в короткий срок стать популярным. Поэтому к возникшему новому таинственному течению устранилось огромное количество людей как знатного, так и среднего достатка.

Со временем к знати прибавились особы королевской крови. Масонство получило название «Царственного искусства», а «ему» не следовало существовать врозь друг от друга. Завсегдатаи лондонских таверн, клубов и кружков решили объединиться. И 24 июля 1717 г. в день святого Иоанна Крестителя произошло объединение всех масонских кружков в Великую ложу. С тех пор 24 июля признано днем рождения современного масонства, а Иоанн Креститель является его святым покровителем. В масонах видели новый вид розенкрейцерских братьев. Термин «Rosincrucian» означает в переводе Роза и Крест. Братья этого течения составляли «Орден Розы и Креста»: теологическое и тайное мистическое общество, предположительно основанное в период позднего средневековья в Германии Христианом Розенкрейцем. Оно содержит учение, основанное на эзотерических представлений, которые скрыты от большинства людей, посвященным же открывается понимание природы, вселенной и духовного царства. Символ братства — роза, распускающаяся на кресте. Розенкрейцеры ставили перед собой задачи гуманного направления, как всестороннего улучшения церкви и достижение прочного благоденствия государств и отдельных лиц.

Кроме розенкрейцерства в масонах также подозревали атеистов и политически опасных людей. Первоначально масонство было малочисленной организацией, направленное на улучшение общества, т.е. было обществом гуманистов, но с течением времени, потому как христианские основы вытравлялись самой церковью, оно стало быстро входить в моду.

«В ритуалах и символах, — говорит Соколовская, — раскрывалась вся сущность масонской организации: тайна, неразрывная связь каждого отдельного члена со всем обществом, наказуемость предателей, зашита общества и отдельного брата, широкая пропаганда масонских идей и борьба за масонские идеалы»¹³⁴. Каждый символ имеет свое объяснение и вместе тем практическое применение. Так линейка и отвес символизирует равенство сословий. Угломер — символ справедливости. Циркуль — служит символом общественности. Угольник — по некоторым толкованиям означает совесть. Обыкновенный камень — грубая нравственность, хаос. Кубический камень — нравственность обработанная. Молоток — служит для обработки дикого камня, а так как он принадлежит мастеру, то служит одновременно символом власти. Лопатка — снисхождение к слабости людей и строгости к самому себе. Ветка акации — бессмертие. Гроб, череп, кости — презрение к смерти; печаль об исчезновении истины. Одеяние членов масонской организации изображает в общем целом добродетель. Круглая шляпа — символ вольности. Обнаженный меч — карающий закон, символ борьбы за власть, козни злодеев, защиты невинности. Кинжал — символ предпочтения смерти поражению. Печатью масонства служит несколько эмблем. Самым распространенным является круг, в котором заключены два взаимно пересекающихся равносторонних треугольника, один из которых своей вершиной обращен вверх, а другой вниз. Это большая печать Ордена. Помимо этого существуют более простые печати, одной из которых служит шестиконечная звезда. Пламенеющая пятиконечная звезда — эмблема мирового масонства.

К внешней стороне масонской культуры причисляется пропаганда идей. Авторитет среди масонов Пикколо Тигр, так поучает братьев в своей книге: «Старайтесь под любым предлогом проникать в разные общества, имеющие своей целью торговлю, промышленности, музыку, искусство; собирайте „ничего не разумеющие стада“ во главе пастыря, хорошо аттестовано и доверчивого человека»¹³⁵.

Масонство действует путем медленного внушения, приготавливая к принятию масонского учения. Священная обязанность каждого ее члена состоит в том, чтобы «светом царственного искусства просветить всю вселенную». P.S.: После чего, подразумевается, наступит всеобщее благоденствие. То есть, спасением мира является «искусство», в широком значении этого слова — творчество, наука, труд рабочего, общественное образование, все это направленное, соответственно, на восхваление способностей человека (поэтому, Екатерина II отрицая масонство сама уверенно шла масонским путем, впрочем, как и не только Екатерина II, — это, как отрицая поклонение солнцу превозносить до культа жаркое, желтое, круглое, висящее на небе). Другими словами, масонство утверждает — творчество человека спасет мир, а соответственно, самого себя, и противопоставляется Божественному процессу спасения человека. В современном мире существует расхожая фраза — «красота спасет мир». Но для верующих в Бога-Творца это означает — красота произведения Бога, т.е. творчество Бога, спасет мир. Для неверующих же в Творца смысл фразы переворачивается в значение, что человеческая способность спасет мир. Таким образом, говоря одну и ту же фразу, для всех она означает совершенно разное. Одни верят в спасение через творчество Бога, другие через человеческую деятельность, а поскольку последнее в свободном состоянии, она непогрешима и беспорочна, и потому не нуждается ни в каком спасении.

Главное божество «каменщиков» представлено «великим архитектором Вселенной», а сами они как бы является его отображением, — архитекторами и строителями на земле зданий — для масон раннего периода, и позднего — архитекторами и строителями «царственного искусства» на всей земле. Однако лишь немногие знают ответ на зашифрованный вариант этого имени. По утверждению Ст. Найти, «две трети масонов и сами не могут ответить на этот вопрос об истинном характере собственного бога, Великого архитектора. Эти сведения — сокровенные. Они раскрываются лишь по мере продвижения масонов по иерархической лестнице, в зависимости от степени духовного просвещения каждого из членов братства»¹³⁶. По характеру божество в масонских учении истолковывается как нечто «имеющее значение всего», под этой мистической таинственностью и представлен Великий Архитектор Вселенной.

Масонство широко использует в своем учении древнегреческие мифы, имена реальных и мистических персонажей. Как правило, в таких мифах собраны личности, которые развили свои способности до сверхъестественных. Так, например, миф об Алфее, превратившимся в подземную реку Аркадии, для того, чтобы следовать вслед за своей возлюбленной Аретузой. Этот миф особенно ценим масонством, так как «подземная река» стала символом движения, скрытности и целеустремленности. Далее встречается миф об Аргонавтах, в котором воплощен символ предприимчивости, воли при движении к цели, которая была связана с добычей «золотого руна». Также перечисляются родственные масонам мистерии различного направления и содержания — орфических, эливзинских, диономийских, Озириса — Изиды, Кибелы, гностиков, эссенов, манихейцев. Помимо древнегреческих персонажей масонство включает в свой исторический багаж библейских героев, написанная с Адама, «первого масона», который обладал «божественным знанием», старца Ноя, царя Соломона и кончая мудрецами Востока, от Вавилона и Персии до Индии и Китая. Вот пантеон учителей древности, которые были объединены под общий знаменатель примерно-либеральным ко всему масонством: Рама, Кришна, Орфей, Пифагор, Платон, Конфуций, Моисей, Иисус, Магомет. В своем историческом развитии масонство вобрало многие учения древности, куда посвящали «избранных», чтобы они овладевали там представлениями о строении мира и его божественной иерархии. Причем, приобщение к высшим истинам связывается с особым развитием личности, которое доступно через овладение тайнами «посвящения», через мистерии и ритуалы.

Масонское братство очень быстро пустило корни по всему Европейскому континенту. В конце 30-х годов XVIII в. ложи существовали в Бельгии, России, Италии, Германии, Швейцарии, что наглядно демонстрирует уровень существования здесь мистерии.

Ранняя история французского масонства тесно связана с наплывом во Францию английской знати после революции XVII века. В основном это были эмигранты и поколении династий (католиков) Стюартов. Первая масонская ложа была основана в 1678г. Под названием Великий Восток Франции. Масонство быстро распространилось и к начало 30-х годов XVIII в. во Франции числится 5 лож. Здесь можно было встретить кого угодно. Во французских ложах бывали аристократы, буржуа, революционеры. Наравне с якобинским дворянством во Франции организуются ложи английской знати, верной Ганноверскому дому.

Начиная с 1775 г. передовые люди Франции пытаются реорганизовать масонство, в результате чего французское масонство окончательно откололось от английских порядков. Первое нововведение, вошедшее в устав нового масонства, состояли в исповедании христианской религии, а также в изобретении системы 25 степеней, разделенных на 7 рангов.

После «национального собрания», где рассматривается и вопрос их места в обществе, ложи окончательно приспособились к существующему общественному и политическому строю Франции. Деятельность масонских лож официально свелось к делам благотворительности: помощи бедным, воспитанию сирот, поддержке инвалидов.

В это время европейское общество было охвачено стремлением к мистике, познать тайну духа и физического мира. Преклонение перед мистическими загадками и тайнами захватывает в свою паутину таких представителей ученого мира, как Эм. Сведенборга. Французское католическое общество не могло быть исключением этого правила. Во многих масонских ложах Франции изучается каббала, изощряется аллергическое толкование символов. В общем энтузиазме люди пытались докапываться до тайн мировых загадках, стремясь уловить смысл жизни и смерти. Благодаря этой моде на все мистическое, в обществе наступает пора для размножения всевозможных магов, оккультистов и вещателей истины, порой приводившие самые невероятные доводы в доказательство своей «подлинности». То была поистине благодатная пора для самозваных учителей, пророков и целителей, которых считали обладателями алхимической мудрости — философского камня и жизненного эликсира.

Возродившийся интерес к алхимии и изыскания розенкрейцеров встретили горячий отклик во французском масонстве, среди членов которого нашлось много рьяных последователей так называемой науки Гермеса трижды Великого — герметической мудрости. На этой волне в 1770 аббат ордена бенедиктинцев Антуан Пернети, глубокий эрудит, владевший знанием о мифах народов мира, легендами древности и искусством алхимии, основал в Авиньоне «герметическое» общество, вскоре преобразившееся в Великую ложу Шотландии. Правда, в практике созданного им братства многие авторы за внешне христианским флёром (церемония посвящения предусматривала совершения массы и исповедание) усматривают возобновление розенкрейцерства.

Одно из самых видных мест в ряду наиболее «магических» личностей этого времени занимают такие фигуры (либо французы, либо тесно связанная с Францией), как граф Сен-Жермен, граф Калиостро, Мартинес де Пускуале, его ученик и последователь Сен-Мартен.

Во Франции по-прежнему существовало два типа ложи: Великая ложа Франции и Великий восток. Преследования со стороны властей улеглись, и это позволило расширить штат своих «верноподданных». Всего к началу революции их насчитывалось 282.

О духе масонства подробнейший ответ дает Конституция «Великой Ложи Франции»: «Масонство есть всемирный союз, покоящийся на солидарности. Цели масонства — нравственное совершенствование человечества. Его девиз — Свобода, Равенство и Братство. В глазах масонов все последователи равноправны, невзирая на различия в состоянии, звании и положении. Масонство утверждает принципы всеобщей морали, одинаково приемлемой для всех народов, во всех условиях. Оно не ставит никаких границ в искании истины. Поэтому оно против установления каких-либо догматов или требований принадлежности к определенному верованию. Каждый масон свободен и руководствуется только велениями своей совести. Масоны практикуют самую широкую терпимость также в философской и религиозной области, как в политической, так и в социальной»¹³⁷.

Или: «Конечные стремления масонства — объединение на основе свободы, равенства и братства всех людей, без различия рас, племен, нации, религии, культур в один всемирный союз для достижения царства Астреи, царства всеобщей справедливости и земного Эдема (рая)»¹³⁸.

Возникает все больше лож научного типа, которые собирали под своей крышей выдающихся представителей науки и искусства. Так, среди членов Научной ложи, основанной в 1769 г. Лаландом и затем переименованной в ложу «Девяти сестер», значились наиболее выдающиеся люди той эпохи, крупные политические деятели, литераторы, художники и ученые, такие как Вольтер, Франклин, Кондорсе, Эли де Бомон, Кур де Гебелен, Дантон, Бриссо, Камиль Демулен, Бальи, Ромм, Тара, Пасторе, Форстер, Кабанис, Парни, Ласепед, Шамфор, Франсуа де Нешато, Дедиль, Флориант, Грез, Берне, Гудон, братья Монгольфье и многие другие. Не уступала ей и тулузская Энциклопедическая ложа, основанная накануне революции, в 1789 г. С момента основания она начала закупать энциклопедии и справочники и оформлять подписку на ряд научных изданий. Менее чем через год она насчитывала более 120 членов, большинство которых принадлежали к интеллектуальной элите общества.

Масонская жизнь во Франции была нарушена революционным периодом. В символике Французской революции присутствовало немало знаков масонства (ватерпас, око в треугольнике, арка) и даже сама трехцветная кокарда, придуманная масоном Лафайетом, указывает на масонские цвета (голубой цвет — это первые три степени, красный — степени с четвертой по восемнадцатую, а белый — с тридцать первой по тридцать третью в ложах «шотландского образца»). Многие крупные революционные деятели принадлежали к масонским ложам. В их числе Робеспьер, Дантон, Мирабо, Бриссо и другие. Но к масонам принадлежали не только революционеры, а, например, многие роялисты, а также сам король Людовик XVI и его ближайшие родственники — граф Прованский (будущий Людовик XVIII) и граф Артуа (впоследствии король Карл X).

Революционный период Франции отразился на самой деятельности масонских лож. На начальном этапе члены всех лож принимали активное участие в раздувании революционных событий. Но затем ситуация меняется, к власти приходит реакционеры — якобинцы. В это время деятельность лож фактически останавливается: ложи как будто погружаются в оцепенение, засыпают. Немногие ложе были способны существовать в такое напряженное время, занимаясь лишь сбором пожертвований на военное обмундирование. На эшафоте гибнет главный управляющий ложами — герцог Филипп Орлеанский (Эгалите, что озн. равенство), погибает часть членов Великого Востока. В послереволюционное время уцелевшим ложам удается сохранить верность католической церкви, однако новые порядки в стране вынуждают их заменить масонские праздники, выбросить названия святых и принять название «Республиканских лож Франции».

Масоны способствовали началу революционных событий во Франции, хотя, конечно, не могли быть основополагающей этого движения, точнее сказать, они стали ее интеллектуальной критической массой. Впоследствии они разошлись, «вольные каменщика» были как на стороне крайних революционеров, так и на стороне умеренных революционеров, ставших т.н. контрреволюционерами. Но господствующей мыслью среди тех и других оставалась идея проведения конституционной реформы, которая преградила бы путь сословному ущемлению, насилию. На крайних позициях стояли лишь немногие масоны, такие как Дантон и Марат, с одной стороны, и Местр и Тассен (последний был одним из руководителей Великого Востока Франции) — с другой. Существует прямая связь между распространениям масонских идеалов и Французской революцией 1789 г. С одной стороны, общество на христианском фундаменте культурно созрело в понимании существующих общественных перекосов и желания освободиться от этого состояния, с другой, либеральная культура мистицизма, проповедавшая гуманизм бога Разума, порывала связи народа с Богом, подтормаживала умственные способности системы, ставила препятствия проведения реформ мирным способом, накаляла взаимное упорство с последующим столкновением всех сторон, ставшие уже в ходе революции политически противоположными. Роль масон оказалась больше не в самом революционном движении Франции, а в том, что они стали т.н. лакмусовым проявителем — показания духовного состояния общества, и оно оказалось не на высоте, соответственно, не на высоте оказалась связь народа с Богом, соответственно, перекосы в управлении страной, взаимное упорство и т. д. Высокая культура революционеров идеологов превратилась в злобное выискивание и уничтожения всех т.н. врагов революции, гуманистов умерено приверженных к идеям «достижения царства Астреи», и только благодаря исторически сложившийся связи с Богом, и достижения умственного уровня развития, французское общество смогло выйти из вхождения его в штопор страстей, быстро пройти период «короткого замыкания» системы.

В России первым масонами, по преданию, первым российским масоном был царь Пётр Великий, который в 1699 г., во время пребывания в Англии с Великим Посольством, принял посвящение от самого Кристофера Рена. Основатель английского масонства, будто бы посвятил его в таинства ордена; мастером стула в основанной Петром ложе был Лефорт, Гордон — первым, а сам царь вторым надзирателем. Предание это, лишённое какой бы то ни было документальной основы, находит себе лишь косвенное подтверждение в том высоком уважении, которым имя Петра пользовалось среди русских братьев XVIII в., распевавших на своих собраниях известную «Песнь Петру Великому» Державина; оно показывает только, что русские масоны сознательно или бессознательно связывали с масонскими идеями преобразовательную деятельность Петра, «которая была в России таким же нововведением в смысле цивилизации, каким масоны должны были считать и свое братство, и которая имела ту же глубоко патриотическую тенденцию, какую они несомненно приписывали и своему собственному делу»¹³⁹.

Первое достоверное известие о масонства в России относится к 1731 г., когда, как гласит официальный английский источник, гроссмейстер Великой Лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса провинциальным «великим мастером для всей России». Однако трудно назвать масонство этого периода российским, поскольку Филипс распространял орденское учение лишь в тесном кругу своих единомышленников, переселившихся в Россию.

В 1740 г. английская Великая ложа назначила нового гроссмейстера для России в лице генерала русской службы Джеймса (Якова) Кейта. К этому времени следует отнести и первые случаи вступления русских людей в масонский союз: недаром русские братья считали именно Кейта основателем масонства в России. Известно, что в те годы в масонстве состояли граф Головин, а также графы Захар и Иван Чернышевы. Позднее в него вступили Роман Воронцов (отец Елизаветы — фаворитки Петра III и Екатерины, известная под именем княжны Дашковой, сподвижницы Екатерины II), Голицыны, Трубецкой, а также А. П. Сумароков, будущие историки князь Щербатов и Болтин и др.

Однако в то время ложи не могли привлечь в свои ряды сколько-нибудь большого числа русских людей, ибо общество было почти лишено идейных интересов и видело в масонстве лишь модную заграничную забаву. Свидетельством этому является вступление в ложу известного впоследствии масона Ивана Порфирьевича Елагина, который прошел посвящение единственно из любопытства и тщеславия, искавший «друзей, могущих споспешествовать его счастью».

В конце царствования императрицы Елизаветы в наиболее образованном слое русского общества начинает проявляться интерес к этой либеральной и, вместе с тем, таинственной организации. Но этот период существования масонства в России характеризуется отсутствием какой бы то ни было национальной окраски: это была лишь мода, притом сравнительно мало распространенная, «игрушкой для праздных умов», по выражению Елагина, и лишь в самом конце этого периода замечаются признаки некоторой связи между масонством и смутно поднимающимися в лучшей части общества идеалистическими потребностями.

Кратковременное царствование Петра III, хотя и было весьма благоприятным для распространения масонства, не могло еще, однако, дать надлежащей почвы для широкого развития масонских идей в русском обществе. Новый император, благоговевший перед Фридрихом, в подражание ему оказывал явное покровительство «вольному каменщичеству»: он даже подарил дом ложе «Постоянства» в Санкт-Петербурге и, по преданию, сам руководил масонскими работами в Ораниенбауме.

Следующим, мощным толчком к развитию интеллигентской мистико-либеральной мысли послужило начало царствование императрицы Екатерины II. Сама императрица придерживалась вольтерьянства, либерального по духу. Но либерализм обоих течений расходился в точке зрения отношения к сословности общества. По социальным воззрениям Вольтер — сторонник неравенства. По его мнению, общество должно делиться на «образованных и богатых» и на тех, кто «ничего не имея», «обязан на них работать» или их «забавлять», поэтому трудящимся незачем давать образование»: «если народ начнет рассуждать, все погибло»¹⁴⁰ (из писем Вольтера). Это точка зрения Вольтера никак не могла совместиться с абсолютно либеральным учением масонства, поскольку сама основа этой организации находилась именно в тех низах, каменщиках-строителях, которые, по мнению философа, должны были лишь обслуживать высшее общество (сам Вольтер незадолго до смерти вступил в парижскую масонскую ложу).

Вольтерьянство и масонство сразу противопоставились друг другу. Но зачаткам русской интеллигенции оказалась более близка тайная и в то же время либеральная мистичность масонства, и ее абсолютное либеральное ко всем слоям общества отношение. Именно с этого момента масонство в России перестает быть иноземной диковиной, обогащается духом просыпающегося национального (мистического) самосознания и поэтому может быть с уверенностью назвать его первым идеалистическим течением русской общественной мысли.

Н. Бердяева в работе «Русская идея» пишет, что «масонство было у нас в XVIII веке единственным духовно-общественным движением, значение его было огромно… Лучшие русские люди были масонами. Первоначальная русская литература имела связь с масонством. Масонство было первой свободной самоорганизацией общества в России, только оно и не было навязано сверху властью»¹⁴¹. По убеждению русского философа, именно «в масонстве произошла формация русской культурной души, оно давало аскетическую дисциплину души, оно вырабатывало нравственный идеал личности. Православие было, конечно, более глубоким влиянием на души русских людей, но в масонстве образовались культурные души петровской эпохи и противопоставлялись деспотизму власти и обскурантизму… В масонской атмосфере происходило духовное пробуждение…»¹⁴²

Было бы точнее сказать, что масонство со своим либерализмом, псевдохристианством, псевдоиудаизмом, язычеством, мистицизмом и т.н. гуманным отношением к человеку являлось следующей ступенью развития системы ухода от Бога положений русского промистического православия, перемешанного с языческими поверьями, поклонениям святым и призывами к доброте друг к другу.

Настоящая история масонства в России начинается в 70-х годах XVIII столетия, когда одновременно возникают две масонские системы, пользующиеся огромным спросом. Ложи эти работали в первых трех степенях т.н. «иоанновского» масонства, нацеленных на религиозно-нравственное воспитание адептов. В этих степенях русские масоны работали над приданием «дикому камню», символизирующему греховного непросвещенного человека, «совершенной кубинской формы», т.е. очищением его от пороков, приобретали более широкие по сравнению с прежними религиозно-этические понятия, задумывались над вопросами либерализма веры и нравственности, упорно воспитывали в себе совестливых и честных людей.

И. П. Елагин, вступивший в масонство еще в 1750 г., к этому времени успел «переболеть» вольтерьянством и стал ревностным «вольным каменщиком». Он получил от Великой Лондонской Ложи патент на учреждение новых лож, и в начале 1772 г. стал Провинциальным Великим Мастером. Основанная им система лож была наиболее влиятельной, и, в конце концов, даже руководители Циннендорфской системы должны были испрашивать у него патент для открытия новых мастерских. И если ложи Циннендорфской системы создавались исключительно в Санкт-Петербурге, то елагинские существовали также в Москве, в Молдавии, в Польше.

Российское масонство 70-х годов историки называют нравоучительным. Общественная полемика в литературе, сатирических журналах того времени вращается вокруг проблем личной чести, совести, порядочности, правдивости, вовсе не затрагивая более широкие вопросы. Но в начале 80-х годов российских «вольных каменщиков» уже перестают удовлетворять «нравственные преподаяния» трехстепенного масонства. Воспитанные на французских философах умы требовали новой пищи, замешанной не на вольтерьянском скептицизме, а непременно на религиозно-идеалистических идеях. Но западноевропейская философия опиралась на науку, и борьба против нее нуждалась в том же оружие, выходившим за пределы бледного масоно-псевдо-христианского нравоучения. Такая именно «наука» сделалась насущной потребностью русской интеллигенции и, при слабом развитии критической мысли, должна была привести, в конце концов, к страстному и повальному увлечению мистикой и натурфилософией.

В эти времена столицу посещает граф Калиостро (1778 г.), которого торжественно принимает в своем доме Иван Елагин. Фрачная публика валом валит на его «опыты», где он вызывает духов, тени умерших, обучает алхимии и «златоделанию». Он представляется «полковником испанской службы», но вскоре в с.-петербургских газетах появляется заявление испанского посла о том, что никакого такого «полковника» на службе его государя не значится. Затем появляются представители кредиторов, разыскивающие Калиостро по всей Европе. Разражается громкий скандал, граф бежит из С.-Петербурга, и газеты долго еще едко пишут о масонах, восторженно принимавших проходимца.

В отличие от Санкт-Петербурга в Москве ложи сильно страдали от отсутствия стройной организации и единства, и развития здесь масонства шло очень туго до тех пор, пока в главе его стали главные деятели московского братства — Новиков и Шварц, приехавшие из столицы в Москву в 1779 г. Они дали сильный толчок быстрому развитию масонства по всей России, положив начало самому блестящему периоду его существования, связанного с ведением розенкрейцерства.

Главной притягательной силой розенкрейцерства было в познание высших тайн природы, сводившееся к «сокровенным наукам» — к магии, кабале и алхимии и выливавшееся, в конечном свете, к исканию философского камня, обращающего неблагородные металлы в золото, панацеи или «всеобщего универсального врачевства» и к «божественной магии», т.е. к попыткам входить в сношения с т.н. светлыми духами, а познание Бога — к мистическим толкованиям Священного Писания. В русском розенкрейцерстве были стороны не прошедшие бесследно для истории культуры и объясняющие, почему примкнули к этому движению интеллигентные силы России: именно розенкрейцеры открывали больницы и аптеки, способствовали русскому просвещению, шли на помощь голодающей России своею «братской» любовью к человечеству. Розенкрейцерство, бывшее на Западе в массе своей явлением умственной отсталости, в России стало совершенной новостью, давая русскому обществу известное миросозерцание.

Кроме Санкт-Петербурга и Москвы масонские ложи в большом числе были в Прибалтике в Ревеле, Риге, Дерпте. А также во Владимире, Орле, Пензе, Рязани, Н. Новгороде, Вологде, Симбирске, Ярославле, Харькове, Казани, Киеве, даже в таких отдаленных городах, как Архангельск и Пермь. Видный масон екатерининской эпохи Новиков свидетельствует, что среди масонов имелось «не малое число знатнейших особ в государстве»¹⁴³. Масонами было много офицеров, разного рода чиновников, среди окружавших Екатерину придворных. Исследователь истории русского масонства Пынин сообщает, что «наконец, дело дошло до такой крайности, что императрица не один раз видела себя почти покинутой, и когда она спрашивала, где тот или другой, даже из обязанных присутствовать лиц, она получала в ответ: „в ложе“»¹⁴⁴.

Вернадский приводит следующий список русских аристократов, бывших масонами: «В петербургских ложах Елагина и Мелиссино состояли членами, например, кн. И. В. Несвицкий, гр. Р. Л. Воронцов, А. Л. Щербачев, С. В. Перфильев, гр. С. Р. Воронцов, бар. К. Унгерн-Штернберг, А. Воейков, кн. Андрей Вяземский, гр. В. Фермор, кн. А. Одоевский, А. Хвостов, гр. П. Толстой, Н. Бекетов, С. Зиновьев, Г. Жедринский и др. В Рейхелевых ложах участвовало несколько кн. Трубецких; одну из лож Рейхеля прямо называли „княжеской“. По шведской системе „работали“ графы Апраксины, князья Гагарины, Долгорукие, Куракины, кн. Н. В. Репнин, графы А. И. Строганов, А. И. Мусин-Пушкин, Шуваловы; розенкрейцерами были кн. Трубецкие, кн. Репнины, кн. Черкасский, Лодыженские, Лопухины, Тургеневы и т.д.»¹⁴⁵

В Московской ложе «Гармония» состояли: кн. Л. И. Трубецкой, князь К. И. Трубецкой, И. В. Лопухин, С. И. Гамалея, А. М. Кутузов, И. П. Тургенев, Н. И. Новиков, М. М. Херасков и другие. Мастерами лож состояли чаще всего знатные люди, как граф Панин, князь Трубецкой, генерал-лейтенант Мелиссино, Елагин. Редкий из представителей знати не был масоном. Увлечение масонством имело массовый характер.

К масонству относились вполне лояльно даже духовенство. «В 1776 г. в московскую ложу Равенства был принят священник церкви Рождества Христова, что в Столешниках; в 1780-х гг. „теоретическим братом“ был М. М. Десницкий, с 1785 г. — священник, впоследствии митрополит Михаил; по мнению кн. Прозоровского, был масоном и Ф. А. Малиновский¹⁴⁶; сочувственно относился к Новиковскому кружку архиепископ Платон; в Риге 1791 г. в ложу Малого Совета был принят священник Григорий Ефимов»¹⁴⁷.

«К концу 1770-х, — пишет Вернадский, — оставалось, вероятно, не много дворянских фамилий, у которых бы не было в масонской ложе близкого родственника»¹⁴⁸. «Известное до сего времени число лож может быть для разных моментов екатерининского царствования определено следующими цифрами:

а) середина 1770-х годов, примерно 1775 год: 13 лож первого Елагина союза и 8 Рейхелевых лож.

б) 1777 год: 18 лож Елагино-Рейхелева союза.

в) 1780 год: 14 лож шведской системы.

г) 1783—1786 года: 14 явных лож берлинской (розенкрейцерской) системы.

д) 1787—1790 года: до 22 лож второго Елагина союза и не менее 8 тайных розенкрейцерских лож (теоретических собраний).

Число членов каждой ложи сильно колебалось. Меньше всего их было в розенкрейцерских тайных ложах — не более девяти человек в каждом «собрании». Все же Прозоровский в 1792 г. считал, что в московском масонстве было до 800 человек…

Принимая — в среднем по 25 человек на ложу, получаем для сотни лож, какую [цифру], вероятно, можно было насчитать в годы масонского расцвета (конец 1770-х — начало 1780-х годов), — не менее 2500 человек»¹⁴⁹.

Конечно, это не большая цифра для России (современные исследователи указывают до 5000 чел.), но надо понимать, что это, в первую очередь, символ движения общества: монахов ведь тоже немного, но монашество, — это выражение направления следования страны — «малая закваска квасит все тесто»…

Масоны уже давно привлекали внимание Екатерины, она подробно ознакомилась с громадной масонской литературой и не нашла в масонстве ничего, кроме «сумасбродства». Пребывание в столице графа Калиостро, которого она называла негодяем, достойным виселицы, еще более вооружило ее против масонов. После скандала связанного с ним последовал памфлет императрицы «Тайна противонелепого общества», в котором можно было разглядеть первое признание приближающихся гонений. Получая вести о все более и более усиливавшемся влиянии масонских кружков, Екатерина решила бороться с этим «сумасбродством» литературным оружием и в течение двух лет (1785—1786) написала 3 комедии («Обманщик», «Обольщенный» и «Шаман Сибирский»), в которых высмеивала масонство. Так в комедии «Обольщенный» встречаются жизненные черты, напоминающие московских масонов. «Обманщик» направлен против Калиостро. В «Шамане Сибирском» Екатерина свела масонское учение к уровню шаманских фокусов. Сатира Екатерины, однако, не оказала большого действия: масонство продолжало развиваться, и, чтобы нанести ему решительный удар, императрица прибегла уже не к кротким способам исправления, как называла она свою сатиру, а к крутым и решительным административным мерам. Этому способствовало, что императрица с подозрениями воспринимала и свое окружение, имевшие связи с масонами Германии, Швеции, Англии. После пугачёвского восстания Екатерина II начинает с недоверием, а порой и с враждой относиться к идеям свободы личности и народного просвещения. Революция во Франции лишь убеждает ее, что такого рода идеи могут представлять для монархии опасность. К тому же в 80-х годах в Германии началось усиленное преследование тайных обществ, имевших отношение к масонству и иллюминатству. Их обвиняют в ужасных преступлениях, в стремлении низвергать троны, алтари, в отравлениях и убийствах. Хотя эти обвинения были голословными и никогда не доказанными, они заставили Екатерину по-другому взглянуть на российское масонство. Гонения начинаются с повышенного внимания к издательской деятельности в Москве Н. Новикова. Одновременно правительство стало преследовать и благотворительную деятельность новиковского кружка, под покровительством которого строились школы, больницы.

Особенностью русского масонства была его близость к православию. На запрос немецких масонов московские братья заявили, что обряды греко-российской церкви так сходны с масонскими, что нельзя сомневаться в том, что они имеют один источник. Когда Екатерина II затребовала у Московского митрополита Платона отзыв о православии Новикова, она получила ответ, которого не ожидала. Познакомившись с книгами, печатавшимися в типографии Новикова, митрополит не нашел в них ничего, подрывающего религиозные чувства или развращающего нравы.

Русские увидели в масонстве веру, просветленную разумом. Идеям французских философов о перерождении человека путем рационального законодательства они противопоставили «моральное перерождение». Вместо борьбы за реформы масоны ставили перед человеком задачу самопознания и самосовершенствования, воспитания любви ко всем людям, поскольку все — братья: отличием от идей французских просветителей было то, что просветители предлагали самосовершенствование путем научного познания бытия и, в основном, нацеленное на умы властителей народов, которые впоследствии и изменили бы законы, в масонстве же самосовершенствование достигалось путем просвещения достаточного количества людей, и уже на этой моральной единой волне происходили бы изменения в законодательстве, хотя и не отрицались одиночные пути просветителей-властителей, наподобие задач французских мыслителей — в общем и целом цели становились одинаковые — самосовершенствования личности, которое затем меняло бы их среду обитания.

Несмотря не на что в апреле 1792 г. Новиков был арестован и доставлен в Шлиссельбургскую крепость. Одновременно началось следствие в отношении других членов новиковского кружка, которое в Москве вел князь Прозоровский. Допросу подверглись Гамалея, Поздеев, куратор Московского университета М. М. Херасков. Конфискованные книги в количестве более 18.000 экземпляров были сожжены. 1 августа 1792 г. императрица подписала указ о заключении Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Новиков обвинялся в «гнусном расколе», в корыстных обманах, в деятельности масонской (что не было запрещено ни раньше, ни после), в сношениях с герцогом Брауншвейгским и другими иностранцами. Все эти обвинения указ относит не к одному Новикову, а ко всем его соучастникам-масонам; пострадал же один только Новиков, хотя даже не считался главой московских масонов. Даже князь Прозоровский был поражен исходом дела Новикова: «Я не понимаю конца сего дела, — писал он Шешковскому, — как ближайшие его сообщники, если он преступник, то и те преступники! Но до них видно дело не дошло»¹⁵⁰.

Новиков, конечно, пострадал за свою слишком, по тогдашним понятиям, самостоятельную общественную деятельность: в 1787 г. он раздавал хлеба голодающим — значит, в России был голод, а разве это возможно при такой «Мудрой» правительнице; он строил школы, больницы — значит, государство не справлялось с этой задачей… Он выступал за всеобщее просвещение, за гуманные идеи к чему Екатерина уже успела охладеть; от Новикова императрице было много неприятностей. Наконец, обнаружилось, как утверждали полицейские, связи масонства с наследником Павлом Петровичем. Выяснением этих связей занимался следователь после ареста Новикова. Доказательств не было. Нашли письмо архитектора Василия Баженова, которому Екатерина поручила сооружение русского Версаля под Москвой (в Царицыно), предполагала коренную перестройку Кремля. Архитектор-масон посылал наследнику религиозные книги, изданные Новиковым с намерением, как считали следователи, «установить связь». «Преступления столь важны, — сообщалось в приговоре от 1 августа 1792 г., — что по силе законов тягчайшей и нещадной подвергают его казни. Мы, однакож, и в сем случае следуя сродному нам человеколюбию и оставляя ему время на принесение в своих злодействах покаяния, освободили его от оной и повелели запереть его на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость»¹⁵¹. Четыре с половиной года провел Новиков в крепости (в каземате Ивана Антоновича), терпя крайнюю нужду в самом необходимом, даже в лекарствах, хотя заключение его самоотверженно разделял доктор М. И. Багрянский.

Работы в масонских ложах в это время прекратились, и возобновились только по восшествии на престол императора Павла I, который в бытность Великим князем благоволил к масонам. На другой день после смерти Екатерины он освободил Новикова и всех, замешанных в этом деле; князь Куракин, князь Репнин, Баженов, Лопухин были вызваны ко двору и щедро вознаграждены. Новиков был заключен в крепость еще в полном расцвете сил, а вышел оттуда «дряхл, стар, согбен», он вынужден был отказаться от всякой общественной деятельности и до самой смерти, 31 июля 1818 г., проживал, вместе с поселившейся в его имении С. И. Гамалеи, почти безвыездно в своем Авдотьине, заботясь лишь о нуждах крестьян, об их просвещении и т. п. Другим важным занятием Новикова стало создание пятидесятитомной Герметической библиотеки, переписывая для нее наиболее важные масонские сочинения и считая своей главной задачей сохранение для последующих поколений духовного наследия масонства 70—80 годов.

Герметизм — религиозно-философское мировоззрение о доминанте природы закрытости, т.е. гармонии бытия, дошедшее с матриархата до эпохи эллинизма и поздней античности, носившее сексуально-эротический и эзотерический характер. Первоначально Гермес — фаллическое божество древнего культа плодородия, соответственно, гармонии мира, изображавшее гермами — четырехгранный столб, завершенный скульптурной головой. Согласно Геродоту, афиняне первыми из эллинов стали делать его изображение с напряженным членом и научились этому у пеласгов, у которых было священное сказание. Герма представляла собой каменную колонну с вырезанной головой Гермеса и подчёркнутыми половыми органами. Устанавливались гермы на перекрёстках дорог и, наряду с сакральной функцией, служили дорожными указателями. В 415 до н.э. гермы были уничтожены.

Во времена Рима гермы потеряли связь с фаллическим культом Гермеса и стали изготавливаться в виде прямоугольной колонны, на которую водружался бюст человека или божества. В позднейшие времена Гермеса стали называть Трисмегистом («трижды величайший») в связи с тем, что он вхож как в этот мир, так и в потусторонний. В древнем Риме Гермес был известен как Меркурий — бога торговли, прибыли, разумности, ловкости, плутовства, обмана, воровства и красноречия, дающий богатство и доход в торговле, а также бог атлетов, покровитель глашатаев, послов, пастухов и путников; покровитель магии и астрологии; посланник богов и проводник душ умерших в подземное царство Аида; изобрёл меры, числа, азбуку и обучил людей, т.е., в общем и целом, бог очеловечения и мистерии.

Согласно последним исследованиям первоисточниками герметизма являются труды по мироустройству, написанные в духе эллинизма соединенные с христианскими представлениями. Позже к ним добавились тексты по алхимии, астрологии, медицине, магии. Все эти труды приписываются Гермесу Трисмегисту, древнеегипетскому жрецу, от имени которого как бы и происходит название данного религиозно-философского течения, хотя в действительности само слово «герма» является древнегреческим понятием.

Во всех землях имя Гермеса почиталось и становилось синонимом «Источника Мудрости», что само по себе подразумевалось быть таинственным, ведь даже в современном значении термин герметический обозначает — закрытый настолько, что ничто не может выйти, а также секретный, тайный. Последователи герметизма всегда держали в тайне свои учения, придерживались принципа молоко для младенцев, мясо для сильных мужчин, в том смысле, что все знание раскрывалось только немногим, прошедшим восхождение по ступеням их учения. Иначе говоря, последователи Гермеса немногим открывали, избитую для всех, тайну ступенчатого устройства мира, где мир это гармония, а гармония это искусство магии (поскольку само по себе переход от одной ступени к другой это чистая магия).

P.S.: Из своего предрасположения к закрытости (целостности) и стремления к состоянию «единения противоположностей», в результате которого силой иллюзии происходит новое становление, шаг — ступень — скачок, процесс изменения на числительной основе, в которой каждая ступень отрицает предыдущую, «сжигает за собой мосты», поскольку величина является собой и никакого дела не имеет до другой величины, мистика, копируя Божественное спасение, в вопросе перехода от смерти к бессмертию применяет свое качество личности, соответственно, личности величины, а отсюда, прерывисто-ступенчатое движение в виде движения по отрезкам-величинам, представляемое всем к ней обратившихся, образно говоря, такое прыгание по пням, процессом развития, причем, в стремлении перехватить пальму первенства утверждая, что мистическое развитие куда более лучше Божественного, поскольку оно расширяет границы: поскольку личность есть величина, величина — гармония, а гармония — бесконечность, — притом, замалчивая, что бесконечность является лишь мизерной величиной в другой бесконечности, и вообще «0», — посвященному открывается тайна бытия о бесконечности, положением, то, что нельзя, то можно (утверждение — антиутверждение) вносится вирус могущества выходить из установленных рамок Богом-Творцом, с логической внутренней подоплекой превозношения себя, т.е. отрицания своей немощности, дисгармонии (умеренной), и, соответственно, отрицания Бога, — но никогда мистическими силами не открывается высшее состояние природы магии — использование реальности как нереальность, чтобы нереальность создавала новую реальность, сильнее укрепляя тем волшебный процесс становления, — поскольку в гармонии ничто никуда не исчезает и ничто из ничего не появляется, то любое новое становление из ничего оказывается иллюзией, в действительности трансформированным элементом другого вида природы, что в масштабах потребностей целого народа становится невозможным, поскольку трансформирующей энергии не хватает, и поэтому в процесс волшебства соучастником вовлекается сам народ, подкрепляя тем энергией магию, которая, таким образом, становиться магией суперсилы — если в магии легко исчезают предметы, то также легко исчезают, переходят в нереальность, в «ничто», и целые народы, которые приносят затем новую реальность из состояния «ничего», т.е. посредству мистического рождения — через принцип половых органов и фактора соития…

Наиболее ярко, не тайно для всех (лишь называя иначе), герметическое учение выразилось в трудах итальянского мистика и философа Д. Бруно, германского мистика и философа Г. Гегеля, и германского по рождению мистика, философа и журналиста К. Маркса, в его работе «Капитал», с основной идеей достоинства вселенной, вследствие чего для человека, приведения его к состоянию достоинства, может быть лучшим только абсолютная гармония: принявшего его учение русскому (советскому) народу следовало бы для абсолютной точности и личного полного счастья кроме поклонения солнцу на всех сторонах света поставить у себя символикой фалловые феномены (совмещая это с древними славянскими знаками), впрочем, удачно ими замененные и сочетавшееся с их проарианским духом на своеобразные фаллогермаимитаторы — памятники человеку (и его ближайшим последователям), позаботившегося о водворении в России из глубины веков эпохи матриархата, только на этот раз духовно чистого, без примесей какой-либо низшей мистики, высший матриархат — матриархат под строгим присмотром отцовщины, что уже следствием должно привести к благоденствию нации, — в превозношение идей поклонения богу «Основной Рефлекс» — «Фалл», как символ духовной независимости и основы существования системы, её постоянного мистического возрождения, плодородия и благоденствия. Немудрено, что на рубеже XIX — XX вв., в век мистико-атеистических брожений, в русском обществе в самой царской семье появляется Распутин, как зеркало души русской нации, своими многочисленными половыми связями стремящийся просвятить, сделать особо приближенным к гармонии «Небес» и себя… и царскую семью… и всю Россию… — это был человек марксистского уклона, только его дух не прятался за вывеской благородного достоинства научной логики, был для всех, что-то вроде колдуна, хотя сам себя он причислял к православию, да и православие его долгое время не отрицало… Кстати, в комнате у Распутина висел портрет К. Маркса. Очевидно, этих двух разных с виду личностей, а точнее сказать трех — Маркса, Распутина и православие, соединяла невидимая нить, общий для них дух мистического обновления, в православии списанная с древнеславянской богини Мокошь икона Богоматери…

Поистине, нет ничего нового под солнцем, как сказано в самой мудрой книге, Библии, — грех пронизывал человека в далекой древности, пронизывает и в настоящее время. Грех был основой зарождающейся философии, где Божественное творчество несет отпечаток матриархальности, рождения, взросления и смерти, стал высоким идеалом, достоинством продвинутости смысла бессмыслицы. Это явление больной философии ярко продемонстрированно учителями-атеистами К. Марксом и Ф. Энгельсом, разработавшие, или точнее сказать, перенявшие от философов мистического направления, которые, в свою очередь, опирались на философию Древнего мира, теорию цикличного развития общества, что прямо таки своей цикличности доктринально стала противоречить теории развития, но, в то же время, находчиво выйдя из этого затруднительного положения (они вообще оказались весьма находчивыми в изворотливости парнями — супермистики) в идее как бы не абсолютного возврата назад, а пусть с небольшим, но все же с некоторым изменением, т.н. эволюционной ступенькой общественной системы, где, если быть абсолютно точным по превозносимому их учению, что Вселенная это величина, само развитие есть фактор антиразвития, и потому своей антагонистической суммарной природой предваряет историю человечества (и Вселенной) огромным циклом появлением из ничего в неминуемое вхождение в концовке всего в изначальное ничто, положение всеобщей бессмыслицы, которое, в свою очередь, опровергает состояние всеобщего развития, у авторов материалистической философии, как развитие общественно-экономических формаций, точнее сказать, саморазвития, т.е. рождения из ничего, рынка, капитала, производства, и достижения тем всеобщего счастья.

Бог сотворил мир, заложив основой гиперболические принципы, причем, в каждом случае уникальной структуры, например, биологический мир Земли по принципу обратной пропорциональности, так, что даже история человечества отражением этого процесса идет по соответствующей спирали — с каждым тысячелетием (а в последнее время столетием) познание природы ускоряется, параллельно катализируя, смекалистостью приспособления для собственных нужд, технологическо-технический прогресс. Однако этот фактор гиперболического изменения мистика, в свою очередь, на примере цикличных природных явлений, подверженному мистицизму человеку удачно выдает за цикличность, в примере образований многих цивилизаций и их последующей гибели, или линейность, стрессового состояния движения для мистики, и потому чем больше линейности, человеческой истории, тем больше стресса, художественно облекающееся регрессивным процессом, идущего по нисходящей линии от «Золотого века», который остался в прошлом, т.е. в состоянии полной гармонии «0», и лишь в поздней философии, XIX в., когда феномен ускоряющегося изменения становится явлением всеобщей обозримости, происходит некоторое приближение к положению гиперболы, но все равно тщательно скрывающееся за ускорением линейного типа, а для особо наблюдательных и вовлеченных в светский кругозор — за принципом «скачка» в спирали, которая все сильнее тяготеет к состоянию полного превращения в цикличность.

Человечество идет на поводу у мистики, которая предлагает ему решение той или иной проблемы в структуре простоты, что для мистицизма наилучшей формой является состояние «0», выражавшееся в структуре движения позицией всеобщей цикличности. Поэтому на момент времени появления материалистической философии идея исторических циклов, их смена, было аксиомой философского мировоззрения, и по этому поводу в истории мира сохранились многие труды. Так еще до начала нашей эры римский историк Полибий в 40-томной «Всеобщей истории» и китайский историк Сыма Нянь в «Исторических записках» рассматривали историю общества как круговорот, как цикличное движение. Идею больших исторических циклов выдвинул в начале нашей эры арабский историк аль Бируни; через пару веков эту идею развил Ибн Халдун из Туниса. В эпоху Возрождения идею циклов в историческом процессе высказал итальянский историк Вико. Нельзя не упомянуть и немецкое общество, которое также отметилось приобщенностью к мистицизму, их философ и историк Иоганн Гердер в конце XVIII в. в работе «Идеи к философии истории человечества» подчеркивал генетические начала в истории, периодические перевороты между эпохами космического масштаба. Поэтому выходцы из немецкой среды К. Маркс и Ф. Энгельс были лишь идеалистами старого мистического мировоззрения омоложивающейся цикличности мира, усердной прислугой гармонии, которые на этой основе во второй половине XIX в., подтянув мнение эволюционистов, обосновали идею периодической смены общественно-экономических формаций как глубинной основы исторического прогресса, причем оценив усложняющийся мир творчества, дух мистицизма задействовал хитрую комбинацию, сложность простоты, суммировав все отдельные факторы, получая в итоге продвинутый, супермистицизм, гиперреволюционизирующееся «единение противоположностей» — в этой суперсистеме цикличность стала причиной линейности в позиции «скачка», т.е., проще говоря, мистике ничего не оставалось делать, как признать факт мира сложной структуры, сама подстраиваясь, принимая сложную комбинацию, по принципу — если не можешь победить, надо возглавить движение.

Не стоит упоминать лишний раз, что общественная формация в первую очередь включает в себя религиозную культуру народа, его самосознания, связь с Богом, и как следствие — состояние политической стабильности и экономическое развитие. Разрабатывая свою теорию К. Маркс и Ф. Энгельс, укрепляясь трудами эволюционистов Ж. Б. Ламарка, С-И. Жоффруа, обосновали положение, по которому т.н. антагонистским способом производства предшествовал первобытнообщинное, или первобытно-коммунистическое производство. Согласно разработанному ими учению настоящего и будущего человечества на смену капиталистическому обществу должна прийти коммунистическая общественно-экономическая форма. Так появилось видение движения человечества, которое было названо развитием, и в которой фигурируют пять уже существовавших и отчасти продолжающих существовать формаций: языческая, как считается академически — первобытно-коммунистическая, которая в действительности вначале была мистическо-атеистического типажа — идеал мира гармонии, нежели языческой, лишь впоследствии принявшая форму классического язычества, затем более осмыслившая Бога — античная, феодальная и буржуазная, и еще одна, та, абсолютно идеальная, которой еще нет, но которая, по мнению основоположников марксизма, должна неизбежно возникнуть, реинкарнируясь из прошлого, впадением в обратное состояние развития, что значит, омолодившись — коммунистическая, т.е. вновь мистическо-атеистическая, но на новом витке мистицизма, иллюзии развития, абсолютного равноправия, свободы, достоинства всех, справедливости, что составляет вершину магической формы, несущее, тем самым, полное отрицание духовного мира, в «единстве противоположностей» наоборот его утверждая (в итоге получая состояние недоатеистов). Другими словами, выдвинуто учение достижения мистической истины, а вследствие этого, и благоденствия через скрытое соединение мистических позиций линейности и цикличности, сумма которых открывает взрывной потенциал исходной точки саморазвития, т.е. «ничто», внешне позиционируя лишь аксиому цикличности, поскольку линейность есть необходимое страдание мира мистического благоденствия.

Философы-материалисты предложили возврат к древним корням, принципам омоложения в поклонении характера целостности, с древнейших времен несущее солнце-лунно-фаллическую природу, что должно было поспособствовать движению вперед, т.е. с внешней атрибутикой некоторого производственного прогресса, которое, в свою очередь, непременно сподобилось бы достичь высочайшей степени при появлении гиперфактора полного уничтожения любой зависимости, т.е. конкуренции, что в «единстве противоположностей» несет позицию зависимости, причем при посредстве самой фаллической основы гармонии. Эта модель фаллического прогресса независимости фактически стала конкурирующей моделью Библейского положения независимого ни от кого и ни от чего Божественного абсолютного творчества — «Я творю все новое»¹⁵², что только воочию подтверждается сильно распространённым употреблением в XX и в нашем — начала XXI века, т.е. под началом Москвы, в разговорной речи российского общества выражений относящихся к половым органам, как отображение его духовной составляющей, культ нации, свидетельствующее о прежнем ориентире страны искания не Бога, а «Омолаживающее Достоинство», за которым должно последовать благоденствие, и чем больше, тем лучше… Упоминание в разговорной речи матерных слов создает (или подтверждает) направление следование общества к мистической целостности и ее принципам эволюционизма-омоложения, и чем чаще, тем сильнее, — нигде в мире так низко не сквернословят, как в России, — впрочем, в противоположности гармонии представляющееся высокой культурой изощренного этикета, — воплотительнице состояния справедливости и достоинства в наивысшем проявлении, государственной политике вектора самостановления из хаоса, для наглядного примера представляемое поговоркой (и попутными этому выражениями) распространенной особенно среди офицеров советской армии — «пьем все, что горит, yebom все, что шевелится», — корнями уходившее к стремлению к т.с. истинной старине русской православной церкви, т.е. ее неосознанного желания омолодиться, ну и, конечно, соответственно, среди солдат, и вообще простого люда — «нас yebut, а мы крепчаем».

Масонские поиски «истинного христианства» того времени, столь увлекавшие Н. Новикова, И. В. Лопухина, С. И. Гамалея, И. П. Тургенева и других масонов, станут предтечей концепции «достоинства христианства и не достоинства христианства», получившие широкое распространение в России в начале ХХ века. В поисках «истинного христианства» русскими масонами XVIII века находится одно из основных тенденций внецерковного направления православно-христианского реформаторства XIX — XX века, стремившееся обрести «истинное христианство», так сказать, в дополнение к христианству традиционному, лежащему в русле официальной церкви. Именно здесь лежали истоки взглядов русских философов-идеалистов конца XIX — начала XX веков, — стать настоящими христианами или через церковную атмосферу гуманизма, в искания истины и смысла происходившего, или посредству очищенного (высшего) гуманизма, подверженного скептицизмом ко всему потустороннему: и то и другое будет параллельно идти в России до самого прихода к власти большевиков, которые, прямо сказать, объединят и тех и других, отрицая и Бога и мистику построят сверхмистическое государство.

Примечания

134

Иванов В. Ф. Тайны масонства. Электронный ресурс. URL: http://magister.msk.ru/library/history/mason/ivanovv1.htm (дата обращения: 03.05.2022).

135

Ref.By. История масонства. Электронный ресурс. URL: http://www.ref.by/refs/20/3399/1.html (дата обращения: 03.05.2022).

136

Ibid.

137

Клизовский А. И. Правда о масонстве. Ответ на книгу В. Ф. Иванова «Православный мир и масонство». Рига, Виеда, 1990. Электронный ресурс. URL.: http://yro.narod.ru/zaschitim/klizovsk.htm (дата обращения: 03.05.2022).

138

Ibid.

139

Вестник Европы. 1868. №6. Пыпин А. П. Русское масонство до Новикова. С. 548.

140

Литературная энциклопедия. Т. 2. Отв. ред. В. М. Фриче. Москва, Коммунистическая академия, 1929, стр. 296.

141

Бердяев Н. А. Русская идея. Ymca-Press. Paris 5. 1971. С. 20.

142

Там же, стр. 21.

143

Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. Издание второе. СПб, изд. им. Н.И. Новикова, 1999, стр. 127.

144

Пыпин А. П. Русское масонство XVIII и первая четверть XIX в. Изследования и материалы по эпохе Екатерины II и Александра I. Петроград, Огни, 1916, стр. 537.

145

Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. Издание второе. СПб, изд. им. Н.И. Новикова, 1999, стр. 40—41.

146

Федор Авксентьевич Малиновский (1738—1811) — протоиерей при Московском университете, писатель.

147

Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. Издание второе. СПб, изд. им. Н.И. Новикова, 1999, стр. 42.

148

Там же, стр. 40.

149

Там же, стр. 125—126.

150

СРИО. Т. 2. СПб. 1868. Переписка князя Прозоровскаго с Шешковским в 1792 г. С. 106.

151

Новиков Н. И. Избранные сочинения. Москва — Ленинград, Художественная Литература, 1954, стр. 672. «Что же касается до сообщников его, Новикова, статского действительного советника князя Николая Трубецкого, отставных бригадиров Лопухина и Тургенева, которых не только признания Новикова, но и многие писанные руками их заразительные бумаги обличают в соучаствовании ему во всех законопротивных его деяниях, то повелеваем вам, призвав каждого из них порознь, истребовать чистосердечного по прилагаемым при сем вопросам объяснения, и притом и получить от них бумаги, касающиеся до заграничной и прочей секретной переписки, которые, по показанию Новикова, у них находятся. Вы дадите им знать волю нашу, чтобы они ответы свои учинили со всею истинною откровенностию, не утаивая ни малейшего обстоятельства, и чтобы требуемые бумаги представили. Когда же они то исполнят с точностию и вы из ответов их усмотрите истинное их раскаяние, тогда объявите им, что мы, из единого человеколюбия освобождая их от заслуживаемого ими жестокого наказания, повелеваем им отправиться в отдаленные от столиц деревни их и там иметь пребывание, не выезжая отнюдь из губерний, где те деревни состоят, и не возвращаясь к прежнему противозаконному поведению, под опасением, в противном случае, употребления над ними всей законной строгости. А если кто из них и после сего дерзнет хотя единого человека заманить в свой гнусный раскол, таковой не избегнет примерного и жестокого наказания. Когда же они отправятся, донесите нам, дабы потом могли мы дать тамошнему начальству повеления о наблюдении за их поступками» (там же).

152

Исаия 65:17, Откровение 21:5.