Зеркала фантазии

Александр Чак

Латышский поэт Александр Чак (Aleksandrs Čaks, 1901–50) в своих прекрасных стихах почти всегда надевает маску. То грустного клоуна, то жигана из предместий, то денди и плейбоя – завсегдатая клубов… Образ настолько срастается с ним, что мы говорим: «чаковское настроение», «стилизованный под Чака интерьер», «девушки в духе Чака», «бульвары а-ля Чак». Кажется, даже улица Марияс, приняв его имя, стала улицей-чак; башмаки шаг за шагом вышаркивают чакиану.

Китаец, знавший латышский

В рюмочной,

на улице Дзирнаву,

где ночами

покупают хуторяне любовь,

половой-китаец

разносил пиво

и говорил по-латышски,

кланяясь по-китайски низко.

Косу

в полметра длиной,

смолисто-черную,

как антрацит

и столярный деготь,

он с китайской покладистостью

пожертвовал моде Европы

на все короткое.

И, согнувшись втрое,

он шептал прямо в ухо

про маленький погреб

с чудесными трубками,

в переулке Вецриги,

кривом и узком,

как его взгляд.

Он шептал на ухо

так легко и тихо,

как ползла бы муха

по мраморной стойке.

И, оскалив зубы,

белые, как в киноленте,

он тянул ладошку

за медным спасибо

за сладкую и секретную весть.