После падения

Анна Тодд, 2014

Отношения Тесс и Хардина далеки от идиллии. Бешеная страсть, неодолимое влечение притягивают их друг к другу и в то же время мешают хладнокровно решать проблемы, которые неизбежно возникают у всех людей без исключения: сложности в отношениях с родителями и друзьями, необходимость строить карьеру, наконец, разные взгляды на брак. Тесс и Хардин молоды, им только предстоит понять, что вдвоем пережить многие потрясения гораздо проще, тем более что Хардина ждет очень неприятное открытие, которое, возможно, перевернет его жизнь…

Глава 20

Хардин

После еды Тесса еще раз, окончательно и прохладно, прощается с отцом и уходит в душ. Я намеревался пойти в душ с ней, но друг Ричарда весь вечер не может приехать, чтобы забрать его задницу.

— Он приедет сегодня или… — начинаю я.

Ричард раз двадцать кивает, потом смотрит в окно со слегка озабоченным выражением.

— Да-да, он сказал, что скоро будет. Наверное, просто заблудился.

— Конечно, — говорю я.

Он улыбается:

— Ты больше не хочешь меня видеть?

— Ну, до этого еще не дошло.

— Может быть, я найду себе работу и повидаюсь с вами обоими в Сиэтле.

— Никто из нас не будет в Сиэтле.

Он смотрит на меня с загадочным видом.

— Конечно, — повторяет он с моей же интонацией минутной давности.

Наш неприятный разговор прерывается стуком в дверь; Ричард идет открывать, я тоже встаю, на случай если потребуется небольшой дополнительный пинок.

— Спасибо, что подвезешь меня, чувак, — говорит отец Тессы своему другу, который остается за порогом, но всовывает голову в квартиру. Высокий, с длинными черными волосами, зачесанными в отвратительно сальный хвост. Щеки ввалились, под ногтями — черные ободки, руки грязные и костлявые.

Что за хрень?

Скрипучим голосом, вполне соответствующим внешнему виду, человек с некоторым интересом спрашивает:

— Это дом твоей дочери? — Он не пьяный.

— Да. Клево, а? Я ею горжусь.

Ричард улыбается, и парень поощрительно хлопает его по плечу.

— А это кто? — спрашивает он.

Оба смотрят на меня. Ричард по-прежнему улыбается.

— Это? Это Хардин, парень Тессы.

— Здорово, я Чад, — произносит мужик так, словно он местная знаменитость и я не мог про него не слышать.

Не пьян. Это гораздо хуже.

— Замечательно, — отзываюсь я.

Чад обшаривает глазами нашу гостиную. Хорошо, что Тесса в душе и не вынуждена с ним знакомиться.

Тут я слышу, как открывается дверь в ванную, и мысленно матерюсь. Надо побыстрей заканчивать эту болтовню. Чад задирает рукав толстовки и чешет руку. Чует мое сердце, к моменту, как Теса выйдет, я обязан выпроводить их на хрен.

— Хардин? — раздается голос в коридоре.

— Вам пора, — сообщаю я этой стремной парочке насколько это возможно грозно.

— Я хотел бы увидеть ее, — говорит Чад со странным огоньком в глазах.

Еле удерживаю себя от того, чтобы вышвырнуть обоих кренделей в окно.

— Нет. Ты ее не увидишь, — отвечаю я.

Ричард смотрит на меня.

— Ладно… ладно… пойдем, — бормочет он, выпроваживая приятеля. — Пока, Хардин. Еще раз спасибо. Не попади в тюрьму, — брякает он на прощание и с ухмылкой выходит.

— Хардин? — снова зовет она и заходит в гостиную.

— Они только что ушли.

— Что случилось? — спрашивает она.

— Что случилось? Хм… разберемся. Зед приходил к тебе в офис, твой папаша-алкоголик привел совершенно стремного дружка в нашу квартиру. — После короткой паузы добавляю: — Ты уверена, что твой папа только пьет?

— Что? — Рукав ее — то есть моей — футболки сползает, оголяя плечо. Она отступает назад и садится на диван. — Что значит «только пьет»?

Не хочу сеять в ней подозрение, что ее отец не только бездомный пьяница, но и наркоман. Он не так плохо выглядит, как заходивший к нам придурок, но у меня все равно остается от всего этого странное чувство. Тем не менее я говорю:

— Не знаю. Я ничего не имел в виду, просто думал вслух.

— Хорошо… — спокойно отвечает она.

Уверен, — я достаточно хорошо ее знаю, — что вопрос, сидит ли отец на наркоте, ей в голову не приходил; она никогда не поймет, что я имел в виду.

— Ты на меня злишься? — робко спрашивает она.

Я знаю, она ждет, что я внезапно взорвусь. Но я нарочно избегаю разговора.

— Нет.

— Точно?

Она смотрит на меня своими большими красивыми глазами, словно просит, чтобы я что-то рассказал. Взгляд достигает цели.

— Нет, не точно. Не знаю. Я действительно сержусь, но не хочу с тобой ругаться. Я пытаюсь меняться, ты же знаешь. Держать свое дерьмо при себе и не срываться из-за каждого пустяка. — Я вздыхаю и потираю затылок. — Даже если это не пустяки. Я говорил тебе, и не раз, чтобы ты не встречалась с Зедом, но ты не послушалась. — Я холодно смотрю на нее — не потому что зол, а чтобы увидеть ее реакцию, и добавляю: — Как бы ты себя вела, если бы я так поступил?

Она на глазах бледнеет.

— Я чувствовала бы себя ужасно. Я знаю, что была не права, встретившись с ним, — покорно признает она.

Этого я не ожидал. Я ждал, что она, как всегда, разорется и станет заступаться за этого говнюка Зеда.

— Да, но это, должно быть, так. Я сделал все, что мог, чтобы держать его подальше от тебя, но он не останавливается. Значит, ты сама должна держать его подальше.

— Так и будет, клянусь. Я больше не буду с ним видеться.

Она смотрит на меня, и я вздрагиваю при мысли, что, когда я ей звонил, она плакала из-за этой встречи.

— Мы не поедем в субботу на вечеринку, — заявляю я, и ее лицо выражает изумление.

— Почему?

— Потому что я не думаю, что это хорошая идея. — На самом деле я так не считаю.

— Я хочу пойти. — Ее полные губы сжимаются в ниточку.

— Мы не пойдем, — повторяю я.

Она выпрямляется и откидывается назад.

— Если я хочу пойти, я пойду.

Вот упрямая коза!

— Может, обсудим это потом? У нас еще туева хуча дел, если ты хочешь, чтобы я поехал на этот идиотский катер.

Она игриво улыбается:

— А еще больше ругательств ты в это предложение вставить не смог?

Я улыбаюсь, и она очень нежно ложится мне на колени. Это так приятно: кладу руку поперек, потирая пальцами ее кожу, не очень жестко, ровно столько, чтобы заставить ее порозоветь…

— Хардин?

Всплывают все мои потаенные извращенные мысли, которые я отталкивал от себя… до этого момента. Расскажи я, о чем мечтаю, она бы загородилась от меня руками.