Паутина

Даре Тимош (2024)

Потеряв профессию, законный статус и близкого человека, можно сдаться. Можно искать виноватых. Можно продать душу тёмной стороне космоса и стать тем, кого всю жизнь ненавидел. А можно взять паузу на один чёртов день чтобы подумать, куда двигаться дальше. А к вечеру обнаружить, что наёмные убийцы стоят уже буквально за спиной. И не иметь ни малейшей идеи, кто ещё так сильно хочет твоей крови.

Глава 7

Коллекционер производил впечатление скорее скупщика краденого из классических детективов. Низенький, неопределённого возраста, с уже наметившиеся плешью на круглой макушке, он так обшаривал глазами окружающее пространство, точно на всех предметах уже висели ценники. Даже остановился возле внутренней переборки со следами когтей Каймана и внимательно пригляделся, но ничего не сказал. Так и осталось непонятным, что он там увидел примечательного. На живых существ на корабле он подчёркнуто не смотрел, только при встрече бросил взгляд на Айну и слегка скривился.

"Вонючий тип", — прозвучала у неё в голове оценка Чакка. — "всех презирает и был бы не прочь убить нас или поручить это Дуссангу. Не хочет платить".

"Стрелять собирается?" — Айна покосилась на застёгнутую кобуру на поясе гостя, прикидывая, сколько времени ему потребуется, чтобы достать оружие.

"Нет, он сам трусит. Ему не нравится, что ты выглядишь уверенной. Досадно, что не может запугивать. Но он заплатит, потому что его Дуссанг далеко, а нас он считает пиратами".

"Он не настолько уж далёк от истины…"

"Ты — неправильный пират. Правильный не возил бы обшивку со свалки, а грабил бы мелкие транспортники, продавая корабли и имущество скупщикам, а экипаж и пассажиров — работорговцам. Я знаю, как ты злишься, когда о них кто-то вспоминает. Поэтому мы все с тобой".

Кайман помог заказчику перегрузить останки"Доктора Элдреда"на неприметный чёрный корабль, и коллекционер двинулся к выходу. Немного потыкавшись лбом в грудь молчаливой статуи ящера, он шёпотом выругался и перевёл капитану деньги. Кайман, всё так же молча, освободил ему проход.

— Не бери больше заказы от этой сальной морды, — сказала Айна, когда шлюз закрылся, и корабль с высокомерным коллекционером на борту неуклюже завалился на бок в сторону Калле.

— Всё? — София, всё это время просидевшая в медотсеке, высунула голову в коридор. — Я думала, будет интереснее.

— По-прежнему не хочешь посмотреть на подобное живописное место поближе? — переспросил Алекс, приобнимая её за талию.

— Очень много лишних рук? — отчеканила врач, покрутив в пальцах непонятно откуда взявшийся скальпель.

— Понял, — навигатор отпустил её, но огорчённым сильно не выглядел. — ты не говорила, что в ваших учебках из врачей делают ещё и убийц, — он сделал обиженное лицо, устраиваясь в своём кресле.

Айна хмыкнула.

— Это ты ещё Джина Вуда не видел.

— Какого ещё Вуда?

Она оттягивала момент, когда надо будет, наконец, плотно обсудить Саршах, хотя и понимала, что команда подтягивается в рубку вряд ли затем, чтобы послушать армейские байки.

— Врач по подразделению пехоты. Немного старше меня, кажется. После первых вылазок пехота его практически боготворила — говорили, что он чуть ли не операции на сердце проводил в полевых условиях. А потом вырезал два взвода одними мединструментами и скрылся.

— Вот это поворот. Однако, доктора у вас там… А с чего это он вдруг взбеленился?

— А никто не знает. Говорят, что был молчуном, разговаривал только по делу. Что ему голову стукнуло, остаётся только гадать. Тем более, что взводы он вырезал подчистую, то есть, рассказать, что там произошло, тоже некому. А сам Джин в бегах.

— Весело там у вас… Тогда понятно, почему у вас медики вместе с остальными бойцами ходят.

— На самом деле нет, не ходят, — София внимательно осмотрела свой скальпель на свет. — теоретически все высаживаются вместе, но врачи всегда под дополнительной защитой. Если военмед глупо погибнет в авангарде, некому будет штопать раненых до эвакуации.

— Мы летим?

Вопрос Каймана пресёк все дальнейшие разговоры на отвлечённые темы. Ожидающие взгляды снова обратились на Айну.

— Да, я согласен с тобой, — сказал Алекс, демонстрируя чтение мыслей не хуже арахнида. — Он странный. Если бы твой полковник был жив, я бы решил, что заказ от него. Потому что всё выглядит так, как будто заказчик в курсе, что ты там уже была.

— Это громко сказано. Я не высадилась.

— Учитывая, чем закончилась та история, стоит добавить"к счастью". Не начинай, — он предупреждающе поднял руку. — нет смысла гадать, что было бы, если бы. Тем более, столько лет спустя. В конце концов, зная об аномалии, ваши пилоты туда ни за что бы не полетели, это точно. Я постараюсь убрать или заранее найти все следы этого загадочного любителя старых бумаг.

— Ребята, — София тоже подняла руку, но выше, как в школе. — вы же понимаете, что мы ввязываемся в какие-то махинации явно не мелких чиновников?

Айна угрюмо повернулась на неё.

— Заказчики даже левыми следами уходят наверх, — медленно продолжая пролистывать столбцы текста и цифры, проговорил навигатор. — если это и махинация, как считает наша мадам доктор, то затеял её он и он точно в самом начале. Сам не летит, даже не знаю, хорошо это или плохо. Но я поставлю сообщение на таймер и намекну, кому оно уйдёт, если с нами что-то случится.

— И много ты таких знаешь?

— Случалось, — уклончиво ответил Алекс.

— Итак, молчаливый охранник, слишком умный арахнид, нервный капитан с военными травмами и чересчур оптимистичный навигатор. Ну и я, после инопланетного заражения и с физиологией как у номорта. Мы с вами блестящая компания, — в широкой искренней улыбке Софии сарказм почти не улавливался.

— Делай трассу, — махнула рукой Айна. — если всем так интересно, слетаем. Посмотрим с орбиты, а там решим.

Если Викра смотрелась интересно и угрожающе, то Саршах производил исключительно гнетущее впечатление. Немного уступая в размерах Нокасе, он не имел ни единого спутника и, по сравнению с другими планетами, еле полз по своей орбите. Год на нём равнялся восьмиста шести годам Нокасы и Земли, а день… Длительность суток точно просчитать долго не удавалось. От нокасских и лиглорских телескопов его загораживала туманность, а все зонды выдавали настолько противоречивые данные, что в конце концов учёные перестали спорить, чья версия длительности саршахского дня наиболее правильная. Удалось поставить точку в этом вопросе только после постройки надорбитальной конструкции и искусственным спутником.

Ко всему прочему, планета с такими условиями мало привлекала исследователей, кроме"Кастилиума", который информацией делиться на любил. У других желающих слетать в экспедицию нервный тик вызывал уже состав атмосферы космического тела, а магнитная аномалия, расправляющаяся с техникой за три секунды, окончательно добивала весь энтузиазм. Достоверно узнали только то, в плотных облаках хватало окисленных и свободных металлов. Дальше в статьях про эту малоприятную планету следовало пространное объяснение взаимосвязи вращения планетного ядра и магнитного поля, но в этом разобраться было довольно сложно, если не потратить прежде порядком времени на изучение какой-нибудь астрофизики.

Прямо на Саршахе вся аппаратура действительно сгорала почти целиком, особенно страдала сложная вычислительная электроника. Кто и чем мог бы при этих условиях заниматься в том бункере, который должен был находиться по присланным координатам, никому голову не приходило.

Всё время полёта Чакк стучал чем-то в грузовом отсеке. Кайман медленно бродил туда-сюда, заглядывая то к другу, то в кухню в поисках еды. Наблюдая за ним, капитан раздумывала над покупкой нового корабельного холодильника по прилёту в населённую систему — имеющийся не вмещал одновременно потребности ящера и всей команды. Справедливости ради, Кайман не жаловался и не съедал всю имеющуюся провизию, хотя и было видно, что ему хотелось бы питаться лучше.

Зуммер ошибки сканирования возвестил о дружеском приветствии Саршаха. Алекс подобрался и с энтузиазмом принялся за починку, но добился только того, что ошибку начал выдавать ещё и лидар.

— Не надейся, у нас не армейская модель, — Айна покачивала ручку управления маневровыми двигателями, удерживая"Звезду"в стабильном положении относительно планеты. — я тебе говорила, такие номера начинаются с вхождения в зону видимости. Так что я его уже отключила. Тебе придётся неизвестно сколько времени сидеть здесь и держать корабль.

— Я только не понял, как туда всё-таки спускаться.

При виде вошедшей Софии он выпрямился, явно постаравшись сделать это незаметно.

— Меха бросать.

— Что, прямо так?! Из космоса?!

— Почти. На высоте восемьдесят километров пилот на мехе выходит шлюз, падает до высоты двадцать и открывает тормоз-парашют. Из плюсов — у Саршаха не самая сильная гравитация. Несмотря на количество металла в атмосфере, в целом верхние слои тоже не особенно плотные, не как на Нокасе и Лиглоре. Падение должно быть не таким быстрым, чтобы сильно разогреть корпус. Не размажет, в общем.

— Миленько. И вид, наверное, захватывающий.

София снова улыбнулась своей непонятной улыбкой, заставляя гадать, она и правда заинтригована или издевается.

— Не знаю, — отрезала Айна. — я там не была.

— Ну хорошо, а обратно тогда как? — пробормотал Алекс, хмурясь и пытаясь что-то просчитать в своём экране. — ваши мехи вроде не летают. А та фигулина, которую называют лифтом… по-моему, это шутка.

Арвентер понемногу становилось смешно. Навигатор с таким пылом продвигал идею полёта сюда, что забыл о сущих мелочах. Всего-навсего о собственно процессе выполнения взятого заказа.

— Это не шутка. Там действительно есть лифт. Сейчас облетим над орбитой — увидим его маяк.

— Да какой ещё, к чёрту, лифт?..

— Обычный. Космический. Да, старьё. Но если ты можешь предложить более интересную идею добирания хотя бы до орбиты,"Кастилиум"будет за неё очень щедро благодарен. Ну, если, конечно, им ещё интересны их странные исследования на этом магнитном чудовище.

Космические лифты не производили уже несколько столетий. Идея существовала ещё на заре освоения землянами ближнего космоса, но довести её до исполнения смогли только ко второй половине двадцать первого века, когда придумали, как сделать трос относительно лёгким и прочным одновременно. С двадцать второго всё уже делалось далеко и не очень летающими кораблями, и популярность лифта пошла на спад. До сих пор они оставались только в местах вроде этого, не больше нескольких десятков штук на все восемь обитаемых секторов.

Всю эту лекцию Чакк прочитал, пересекая рубку от двери до пульта управления и не обращая никакого внимания на вытянувшиеся лица человеческой части экипажа.

— Он у вас… — осторожно указала пальцем София куда-то в сторону.

— Ага, специалист по истории человечества в целом и Земли в частности, — небрежно кивнул Алекс.

— Я думала, школьный учитель… Арахнид — историк?!

— Хомо — врач?! — в тон ей ответил явно обиженный Чакк. — Лифт там, — он указал в угол экрана с открывающейся панорамой Саршаха. — его противовес.

— Я не понял. То есть, мы должны сбросить тебя туда прямо с борта, а потом ты поднимешься на этом… лифте… тоже в космос?

— Примерно так. По идее, мех сохранит инерцию и вылетит выше, и можно будет подобрать на корабле. По плану было так.

— А рассказать, в какой момент всё пошло к чёрту, никто не может… Ты всё-таки решила высадиться, — навигатор внимательно смотрелся в лицо Айны. — я не ждал, что тебя можно будет уговорить. Да и, честно говоря, сам уже не в восторге от этой идеи. Неустойка там не такая уж и большая, а если ты не вернёшься…

— То ты получишь корабль с готовой командой, тебе же проще.

Повисло неловкое молчание.

— Ты сурова, как линкорный канат, признаю, — первой заговорила София. — но в самом деле, высаживаться на такую планету ради каких-то единиц, даже многих… Ты рискуешь сделать себе репутацию или самой отмороженной, или самой тупо умершей наёмницы.

— Глупее, чем Бадди Вилл, попытавшийся домогаться горранской женщины, уже никому не удастся сдохнуть, — хохотнул Алекс, но тут же посерьёзнел. — в чём-то она права…

— Да ты уже выбери себе сторону, наконец! Шесть часов назад ты мне всю голову пробил, как сильно нам нужно лететь на Саршах, а теперь ты с тем же энтузиазмом уговариваешь меня вернуться! Теперь я уже туда высажусь, и нет, не ради лишних единиц.

— Всё-таки хочешь найти их? — в вопросе навигатора послышалась обречённость.

— Хочу похоронить по-человечески.

— Капитан один не лететь! — оптимизм, с которым Чакк взмахнул нижними руками, слишком диссонировал с общим тоном всей дискуссии.

Арахнид обвёл в очередной раз замолчавшую в удивлении команду торжествующим взглядом и верхними руками указал себе за спину. Нижними он жестикулировал, попеременно обращаясь то к сенсорам экрана, то к слушателям.

— Я никого не мадифу… немного мадифу… мудафа… изменять, капитан. Нет-нет, — он замахал руками и усами, увидев реакцию хозяйки Итана. — он не сломан! Но теперь он на спина иметь камера ваш солдат! Я и Кайман туда поместится очень хорошо, удобство! Герметика и безопасность! — механик внимательно уставился на свои руки, шевеля усами и жвалами и что-то сосредоточено щёлкая.

Наконец, он разобрался, просиял и предъявил собравшейся публике обе нижние руки с оттопыренными средними из трёх пальцев, окончательно добив внимающих.

Если бы в рубке были антикварные часы, то сейчас было бы слышно их тиканье, как никогда раньше. Минуту спустя застывшую композицию статуй нарушила только София, опустив голову на руки и вздрагивая в беззвучных конвульсиях. В конце концов Кайман медленно приблизился к другу, нарочито громко прошуршав по полу хвостом, и аккуратно загнул его пальцы назад, оттопырив крайнее сверху. На этом месте прорвало остальных.

— Надо взять на вооружение, — отсмеявшись, сказал Алекс. — показывать свой взгляд на множество вопросов одним двусмысленным движением.

— Что ты там приделал к меху? — уточнила Айна. — Оно будет мешать обтекаемости и оторвётся, или мы разогреемся так, что просто сваримся.

— Охладитель и обтекатель. Быть готовый бой через минута после приземление. Я хорошо преодолеть кислота атмосфера. Скафандр не надо. Кайман надо.

— Боя не потребуется. Мех нам для того, чтобы дойти до бункера, а потом от него до лифта, — Айна снова неприязненно покосилась на панораму планеты.

— Ты говорила, местная фауна — малоприятные существа, — напомнила доктор Мартинес, потягивая что-то из квадратной бутылки.

— Скорее всего. Надеюсь, нам не придётся наблюдать их вблизи.

Перед высадкой София долго придирчиво осматривала Итана, что-то прикидывая на пальцах. Расчёты её явно не устраивали, потому что отошла она от него с заметным разочарованием.

Отсек и в самом деле наличествовал, соединяя собой спину машины с условным тазом. Чакк заверил, что это не помешает никаким движениям. Правда, внутри отсек был совершенно пуст. На вопрос, как они планируют зафиксировать положение своих тел во время полёта вниз, арахнид залихватски щёлкнул и сказал, что нет такого задания, с которым бы они не справились вдвоём. Кайман сразу же полез внутрь, давая понять, что долгие разговоры ему претят и он предпочитает действовать.

До сих пор Айна видела только записи высадок на подобные планеты. Её собственные тренировочные высадки проходили на маленьком спутнике, у которого практически отсутствовала своя атмосфера. Такие высадки проходили гладко, как ничто другое. На планеты было поинтереснее, но и опасность была выше.

В большинстве случаев мехами и их пилотами старались не рисковать. Для их сброса существовали специальные капсулы или спускаемые аппараты, а прыжки из атмосферы считались устаревающими. Командиры в учебке считали, что через несколько лет после выпуска этой партии пилотов такие прыжки запретят совсем. Особенно после того случая, когда один из подразделения Арвентер на прыжке умудрился поймать какой-то космический камень так, что кабина разгерметизировалась на высоте. Последнюю планетную высадку, в которой она бы могла поучаствовать, капитан провалялась с переломом ноги и оторванным ахилловым сухожилием. Но, как говорили успешно приземлившиеся, там не было ничего особенного.

Выход из шлюза действительно подходил под определение"ничего особенного". Шаг в космос, напряжённое молчание в наушнике. Толчок в сторону медленно, лениво приближающейся планеты. Неприятно кольнуло в тот момент, когда Саршах начал увеличиваться быстрее — из-за мутной атмосферы он казался больше и твёрже, чем был на самом деле.

Звуки появились внезапно — по обшивке снаружи с отвратительным стекольным скрежетом побежали твёрдые частицы, болтающиеся в воздухе до самой границы с космосом.

Из комма донёсся рык.

— Что там у вас?

"Ничего, капитан. Просто Кайман — не любитель атмосферной музыки".

Айна бросила взгляд на показатели Итана — у него связь с кораблем заглохла на трёхметровом удалении от шлюза.

"Стареет всё-таки… Их мехи продержались целых десять минут".

Слева в середине голограммы у лица беззвучно щёлкал секундомер, замеряя время, прошедшее с покидания корабля.

"Определение высоты".

"Ошибка".

"Скорость — сорок четыре километра в час".

"Ну хоть что-то ещё работает", — с некоторым облегчением подумала Айна.

Теперь она с опасением ждала, когда отключатся обзорная голограмма и придётся рассчитывать все возможные показания на глаз.

Ещё через три минуты стало возможно хотя бы примерно прикинуть высоту — около восемнадцати километров. На температуру ни Итан, ни Чакк не жаловались, и это уже немного обнадёживало.

"Парашют — подтвердить".

"Ошибка выпуска. Ошибка сервопривода".

"Аварийная перезагрузка системы — подтвердить".

Голограмма погасла без обычного предупреждения. Пейзаж почти бурой планеты проявлялся всё чётче и приближался быстрее.

"Нельзя было брать их с собой. Хоть бы электроника не перегорела с концами прямо сейчас".

Большинство систем Итана были аналоговыми, но совсем без электроники сделать армейскую машину оставалось совершенно невозможным. Имелся даже аналоговый экран, но на его настройку требовалось время, которого в свободном падении определённо нет.

Скрежет снаружи становился всё громче по мере набора скорости падения. Высоты оставалось не больше десяти километров. Айна машинально протянула руку за корабельным рычагом ухода на высоту и выругалась.

"Система загружена. Добрый день, капитан Арвентер. Начать сканирование машины?"

"Высота восемь тысяч триста три метра"

"Парашют — подтвердить", — торопливо выдала указание капитан, боясь, что система снова уйдёт в перезагрузку, на сей раз до самой поверхности.

Два щелчка, и Итана дёрнуло вверх. Из отсека на спине отчётливо донёсся громкий удар.

"Высота — ошибка".

— Какое философское определение…

"Состояние системы оповещений…"

Голограмма снова погасла. После того, как мех справился с главной командой своего пилота, это уже не казалось чем-то существенным. Теперь машина мирно покачивалась на стропах — карбоновых тросах. Итан оказался правильно ориентирован к поверхности — строго ногами вниз, и это вызвало дополнительный вздох облегчения.

Пейзаж несколько изменился. Вместо подёрнутых туманом невнятных пятен проявились горы. В нижней части остекления кабины виднелись саршахские валуны, отличавшаяся от нокасских гладких как будто подчёркнуто угловатой формой. У некоторых острые грани торчали кверху, как пики. Геологи называли их как-то по-другому, но сейчас капитан не могла вспомнить это определение.

Аналоговый экран в этот раз настроился почти сам, с минимальным вмешательством пилота. Приятно удивив капитана своевременностью лёгкой настройки, он выдал несколько рядов символов и мигнул индикатором обновления информации. Этот экран не был столь же многословен, как голограмма. Он только демонстрировал россыпь пиктограмм, которую при желании можно было заставить перейти в текст, но тогда он бы писал со скоростью музейной печатной машинки.

Сейчас главным было то, что гибкое экранное полотно в углепластиковом корпусе позволяло управлять Итаном для нужной группировки при посадке.

"Чакк," — Айна зажмурилась от мысленного усилия. — "слышишь меня?"

"Если совсем правду — не слышу. Связь временно нас покинула. Но я всё хорошо понимаю".

"Держитесь крепче. Посадка через полторы минуты".

Мех послушно поднял руки на уровень груди и согнул колени, наклоняя кабину против тормозящей силы парашюта. Число, обозначавшее вертикальную скорость, жизнеутверждающе светилось нежно-голубом цветом.

"Слишком много. Должно быть хотя бы в два раза меньше".

Айна нажала ручной переключатель над головой. Секунды отсчитывались в её мозгу безо всякой помощи часов. Раздался звук, напоминающий выгибание жестяного листа. Скорость начала уменьшаться быстрее. Пилот переключила внимание на блок управления парашютом. Итан небрежно повёл плечом и начал забирать вправо, уходя от вершины уже неприятно близкой горы.

— Давай, парень, замедляйся.

Шипение маневровых двигателей тонуло в окружающем шуме.

Удар получился жёстким, хотя и не настолько, как мог бы быть. Машина ушла в борцовский перекат, закрыв руками кабину. Вместо одного раза земля поменялась с местным небом местами все четыре. В конце всего этого кувыркания Итан оказался на левом боку почти в позе эмбриона. Стекло запорошило пылью, но не поцарапало, что уже внушало оптимизм.

Аналоговый экран сердито моргал пиктограммами об угрозе повреждения. Такие сообщения пилоты мехов называли бабушкой после того, как огромный Консенк сказал:"Он как моя бабуля — ещё раз так сделаешь, и у тебя отвалится задница. Ну, или нога".

Айна медленно подняла и ты на ноги.

"Чакк, вы там целы?"

"Всё в порядке, капитан. Налаживаю связь внутри меха. Если эта планета не выпускает никакие сигналы наружу, то на поверхности должно быть возможно сделать хоть что-то".

Хотелось сказать о спорности этого утверждения, но Айна остановила себя. К нынешнему моменту механик уже продемонстрировал, что, если у него появилась какая-то идея, то расчёты под неё можно считать сделанными.

"Хорошо. Иду по координатам бункера".

Окружающий вид напоминал музейные снимки времён первых зондов. Никакого намёка на растительность или хотя бы подобие примитивного лишайника. Горы с острыми вершинами перемежались плоскими возвышенностями и, видимо, низкими равнинами, на которые уводили извилистые узкие проходы между крутыми склонами. Капитан сверилась с грубо набросанной картой — всё, что успела сделать обзорная камера прежде чем отключилась.

К её немалому облегчению, хотя бы первая часть пути лежала по почти открытой местности. Почти — потому что слева горы всё же оставались, а справа простиралась необозримая каменистая равнина. Итан двинулся вперёд, неторопливо набирая скорость шага.

В наушнике время от времени потрескивало, но этим пока всё и ограничивалось.

Несколько раз Айна тянулась к запуску сканера и всё время останавливала себя. Обломки разбитого меха может найти только расширенный спектр, а он не работал вместе с остальной электроникой.

"Необязательно, что они разбились. Возможно, они даже смогли найти тот бункер и укрыться там. И прожили все эти годы?.. Почему нет, кто знает, может быть, там есть запасы. Или они научились создавать еду сами. Жили же в этом месте прежние хозяева."Кастилиум"не поставил бы выживание своих сотрудников в зависимость от одних внешних поставок".

"Капитан, — голос Чакка перебил её внутренний так неожиданно, что она вздрогнула. — ты не могла бы идти немного медленнее? При тряске есть сложности с настройкой".

Захваченная размышлениями о возможном выживании боевых товарищей, Айна не заметила, как перешла на бег.

"Извини. Я пойду шагом. Или лучше остановиться, чтобы ты мог спокойно закончить?"

"Да, если можно. Только пять минут".

Итан послушно замер и выпрямился. Радовало, что даже в случае отключения и аналоговых систем ориентирования можно было найти дорогу назад, хотя бы опираясь на рельеф местности. Гора, мимо которой они только собирались пройти, была сверху донизу покрыта трещинами разной величины, из которых красноватыми флюидами поднималось нечто газообразное. Знакомиться с интересным явлением поближе не хотелось совсем, но понаблюдать с расстояния казалось совсем неплохо.

Немного выше, метрах в ста, по склону из некоторых трещин сочилась тёмная жидкость. Она вырывалась нерегулярно пульсирующими потоками, и с каждым сантиметром вниз текла всё медленнее, вместе с этим принимая цвет окружающей породы. Когда она наползала на трещины, уже в консистенции плотного геля, рядом на свободном месте немедленно со взрывом открывалась другая трещина, разбрасывая мелкие камешки.

На какой-то момент Айне показалось между потоками какое-то произвольное движение, но приблизить изображение сейчас тоже не представлялось возможным. Строго говоря, изображение как таковое она пока могла воспринимать только собственными глазами.

— Капитан! — Чакк был заметно доволен своей работой. — Докладать — связь вырабатывает! Могут ходить!

На фоне его радостного спича слышались звуки, больше всего напоминающие приглушённую ящерскую ругань.

Идти по предварительным подсчётам требовалось не больше часа. Айна глубоко дышала, пытаясь успокоить себя мыслью, что, если её товарищи были живы всё это время, то ещё час они точно должны продержаться. Как на одном мехе доставить на"Звезду"ещё трёх человек, она долго не обдумывала — небольшой Чакк отлично поместится в кабине, а остальные с усилием, но втиснутся в спасительный отсек к Кайману. Тем, кто провёл несколько лет на проклятом Саршахе, уже смешно бояться соседства ящера, пусть и такого большого.

Всю дорогу Кайман о чём-то спорил с другом, но на космолингву они не переходили. Чакк сказал, что прерывать связь не рекомендуется, потому что есть вероятность, что всё придётся настраивать заново.

Справа в буро-фиолетовой атмосфере, сквозь которую с трудом пробивался свет местной звезды, периодически медленно проползали какие-то неясные тени, не оформляясь в силуэты даже приблизительно.

В других условиях Айна могла бы отклониться от маршрута, чтобы проверить и сделать снимки для учёных. Но сейчас её гнала вперёд настойчиво бьющаяся мысль, и она только краем сознания надеялась, что загадочные тени не создадут никаких проблем.

Координаты привели к ещё одной горе. Она выделялась из горной цепи слева и фактически преграждала намеченную дорогу. Гора выглядела прочной — все камни, торчавшие из неё, сохраняли следы отламывания от основной породы, несмотря на агрессивную атмосферу и ветры. Склоны оказались почти отвесными — все планы, включающие в себя пункт"забраться наверх", здесь были слишком сложны в исполнении, в лучшем случае.

Вход, прорезанный в вертикальном склоне, оплавленными краями намекал на использование плазменного оружия как рабочего инструмента. К счастью, размеры входа были рассчитаны под тяжёлую технику и позволяли протиснуться на мехе по крайней мере за наружные двери.

Первая кнопка, расположенная на уровне руки Итана, не сработала. Стоило нажать на неё немного сильнее, и она рассыпалась, открыв небольшую нишу с горкой трухи внутри. Среди общего месива угадывались чудом не пришедшие в состояние пыли остатки изоляции. Металлическая часть проводки оказалась полностью уничтожена местной атмосферой и пребывала в абсолютном единении с оптоволоконной частью.

— Какой-то проблема, капитан?

— Нет, Чакк. Я на это надеюсь. Сейчас разберусь с дверью и пойдём дальше.

Арвентер с усилием отогнала мысль, что разгерметизация могла произойти не только в одном внешнем узле, но затронуть и остальной бункер.

Две другие кнопки обнаружились на уровне колена и середины голени меха. В другом случае Айна без затей пнула бы досадное препятствие, но после первой попытки рисковать не хотелось. В этот раз всё прошло более слаженно — гермодвери, облицованные горной породой для устойчивости к воздействию внешней среды, дрогнули и медленно, с хрустом, поехали в сторону. Их движение настолько казалась нарочито медленными, что капитан дёрнула ногой и привычно порадовалась, что ей досталась модель меха без шагальника. Чакк недовольно поцокал в наушнике и вслух усомнился в правильной работе механизмов.

Свет внутри пропускного шлюза зажёгся только после закрытия гермодверей, что вызвало у механика новую волну негодующих щелчков. Когда с опозданием сработала система очистки корпуса, к его ругательствам присоединилась уже и капитан. При общей скорости работы и техничности всего, что было связано с"Кастилиумом", этот бункер был слишком нетороплив.

Стекло кабины поехало вверх одновременно с опусканием Итана на колено. Айна поправила фиксатор лёгкого бронекостюма и на всякий случай кислородную маску. Когда она спрыгнула с руки меха, не дождавшись полной посадки, Чакк уже ждал её у тускло поблёскивающей металлом стены. Кайман со своей маской в руке бродил по шлюзовой камере, неприязненно принюхиваясь и пробуя воздух на вкус.

При приближении к стене стало понятно, что, если для тяжёлой техники и были предназначены внешние двери, то дальше них ей хода не было. Айна оглянулась, невесело усмехаясь.

В этой камере Итан был единственным мехом.

"Да, капитан. Их здесь не было. Но стоило попытаться, это правда".

"Чакк, пожалуйста. Не нужно узнавать обо всех моих размышлениях".

"Извините. Но мне правда жаль", — даже мысленный голос арахнида звучал смущённо.

Ощущение в голове изменилось, но как-то охарактеризовать его Айна бы не смогла.

— Стерилизованный, — с лёгким шипением сказал Кайман, в очередной раз высунув язык на несколько секунд. — никакой жизни. Совсем.

— Не думаю, что на Саршахе что-то выживает. Хотя… — воспоминания о статье про саршахских хищников заставило вздрогнуть. — что выживает, добивается в этой камере. Никто не любит непрошеных гостей.

— Ещё пара минутка, — механик уже нашёл в металлической стене идеально пригнанную панель, скрытую под поверхностью из полупрозрачного серебристого материала, и выковырял её наружу, нарушив всё очарование, какое могло быть у подобной конструкции. — ещё кое-куда, и мы входить.

— Я пойду первым.

Хасарец подвесил маску к поясу, так и не донеся её до головы.

— Хорошо. Если там… — горло сдавило спазмом. Пришлось несколько секунд прокашливаться под пристальными взглядами ксеносов. — если там есть люди… им нужно будет помочь.

— Сделаем, — сказал Чакк почти облегчённо, возвращаясь к ковырянию в потрохах электронного управления.

Как он и обещал, прошло ровно две минуты, прежде чем часть стены высотой метров в пять начала отъезжать в сторону. Кайман двинулся вперёд сразу же, как только проём между створками достиг ширины его плеч. Его шагов не было слышно даже в наступившей почти полной тишине.

По ходу следования группы меланхолично зажигался свет в стен. Дверь из полированного металла привела на углепластиковый балкон, полукругом огибающий огромный зал. Внизу, метрах в пятнадцати, виднелись столы с разнокалиберными мелкими предметами, явно оставленные при последнем сборе. Пол неровно подсвечивался тусклыми огнями. Было похоже, что их функция сродни задачам габаритных маяков — сделать так, чтобы до смотрящего сверху предельно ясно доходило, что прыгать через перила не стоит.

— Капитан, мы ищем именно бумаги, как из дерева? Или карты памяти, диски?

— Заказчик хочет получить именно бумажные документы. Но мы возьмём всё, что найдём.

— Всё? — задумчиво уточнил Кайман.

— Всю информацию на любых приемлемых по габаритам носителях, — Айна перебрала пальцами по рукояти пистолета. — я пойду к левому спуску, вы — к правому. Связь не теряем.

Углепластик, армированный проволокой из секвандарского металла, был намного прочнее стали, а в весе сильно ей уступал. Это сделало сочетание старой земной задумки и новооткрытого элемента любимым строителями, особенно если они получали задачу на скорость. С мелкого астероида недалеко от Калле добывали немного, но его хватало даже в малых количествах, чтобы усилить почти любую тонкую пластину.

Ступеньки под ногами Айны не скрипели и никак не намекали, что ими давно никто не занимался. Звук шагов больше напоминал лёгкий шорох, который периодически смешивался с шуршанием с другой стороны бункера — Кайман, видимо, уже тоже заключил, что здесь вряд ли возможно кого-то встретить и не всегда держал хвост поднятым. В воздухе чувствовалось нечто, присутствующее во всех давно обезлюдевших помещениях — лёгкая спёртость и что-то, что постоянно ускользало, стоило обратить на него сколько-нибудь пристальное внимание.

Обычно такие бункеры строились приблизительно по одному типу. Если наземные станции делались модульными и могли иметь почти любую конфигурацию из доступных форм, то для подземных золотым стандартом считался тип многолучевой звезды.

Чаще всего прорубался вход через центр или один из лучей — как правило, на момент копания отверстия и монтажа внутренней отделки этот луч служил единственным входом и выходом. Около года назад во всех новостях тиражировали имя молодого инженера-проектировщика, который призывал отказаться от всем привычной схемы в пользу иных геометрических решений. Многим идея пришлась по душе, но и они пока только начинали внедрять новаторские проекты в работу — отказ от привычного традиционно проходил у человечества со скрипом.

Внизу обнаружились только две двери, обе с кодовыми замками, но эти открылись довольно просто. Это было закономерно — вряд ли кто-то на базе, расположенный на такой планете, держал бы на пятом уровне секретности абсолютно всё.

За первой, ближайшей к спуску с балкона, дверью оказалось помещение средних размеров, совершенно пустое. На матовой стене виднелась только потёртая полоса, намекавшая на то, что здесь долгое время стоял плохо закреплённый стол. Никакого другого указания на наличие каких бы то ни было сведений комната не оставила.

То, что обнаружилось за второй дверью, вызвало у Айны вздох, больше похожий на стон. Узкие ступеньки уходили так далеко вниз, что в какой-то момент полностью терялись из виду. Сверху были видны несколько поворотов и ответвлений.

"Я буду блуждать поэтому лабиринту неделю…"

Капитан закрыла дверь и двинулась вдоль стены атриума. Даже на самых секретных базах основная секретность присутствовала на входе и на одном — двух самых важных узлах, а для всего остального существовал достаточно подробный план базы.

Ей пришлось потратить больше получаса на осмотр атриума. За это время она обошла его по кругу и искомый план, по закону подлости, оказался в самом конце этого самого круга — под тем входом на балкон, с которого она сошла.

На базе и в самом деле присутствовал отсек, где предполагалось выращивать растительную пищу и он, к счастью, не должен был находиться слишком глубоко. Айна быстрым шагом пересекла атриум и набрала код на затёртой панели в противоположной входу стене.

Как только дверь отъехала в сторону, снизу с лестницы медленно поднялось зеленоватое облако мелких жужжащих на противной ноте мошек. Ему предшествовала волна жуткого запаха, едва не сбивающая с ног. Прежде, чем капитан"Звезды"успела закрыть и эту дверь, пара мошек просочилась наружу и живо интересовалась новыми лицами в их однообразной компании. Айна прихлопнула их перчаткой о костюм, совершенно не желая узнавать, насколько им по душе кусать теплокровных.

Капитан прислонилась спиной к стене, тяжело дыша. На наружном комме моргал сигнал расширяющегося диапазона связи, обнаруживший пока только два других комма. Чакк и Кайман. На развёрнутом экране ещё было видно их медленное передвижение — вероятно, они попали в не сильно заглубленный луч.

Запах из парникового отсека проник даже сквозь поспешно надетый респиратор. Айна принюхалась. Он действительно был ужасен, но в нём не было даже намёка на тот специфический привкус, который издают разлагающиеся тела крупных живых организмов. Потерянных солдат не было и там тоже. Теперь она не смогла бы сказать точно, хорошо это или плохо. Увидеть или учуять их там внизу было страшно, но и то, что они туда явно не заходили, не означало ничего хорошего.

"Пора перестать тешить себя иллюзиями. Чёрт, Панк и Россо погибли ещё при высадке. У них не было возможности добраться сюда. От точки высадки тут не очень далеко — видимо, что-то произошло ещё в полёте или сразу после приземления".

Айна медленно пошла назад, изредка постукивая по стене в надежде на скрытый отсек. Один раз из скрытой ниши действительно выехал длинный узкий ящичек с надписью"Эрборо". Внутри лежало несколько шестерёнок со стёртыми зубцами и стандартная полоса из прочного пластика размером в два пальца с почти незаметным оттиском эмблемы Казначейства — карточка с наличными деньгами. Айна рассеянно подсунула его под свой браслет. Тот радостно пиликнул и сообщил о пополнении счёта на сто тысяч единиц с сообщением:"Подавись, жадная сволочь". Очевидно, Эрборо всё-таки было фамилией, а не названием.

Она точно помнила тот день, когда товарищи отправились вниз втроём, чему она, как командир подразделения мехов, яростно противилась. Первый раз они с полковником Саймсом поругались на этом, а потом стояли в отделении линкорной рубки, из которого велось управление этим спуском и следили за показаниями.

Видео закончилось ещё при входе в саршахскую атмосферу, потом несколько минут было слышно только напряжённое дыхание Россо и шуточки, которыми перебрасывались Панк с Чёртом. Никто им не мешал. Даже Саймс понимал, что высадка на непростую планету несколько действует на нервы бойцам.

Всё изменилось, когда, рассказывая очередной анекдот, Чёрт замолчал на полуслове, паузу заполнил Панк сочным ругательством, а потом Чёрт нервно спросил:"Да что за…?"и связь исчезла со всеми тремя, навсегда.

Тогда Айна устроила бунт, и всё подразделение её поддержало.

Саймс оказался не дураком. Он использовал имевшихся на линкоре пехотинцев, которые чудом смогли договориться с разъярившимися пилотами мехов без стрельбы. Айна отчётливо, во всех мелких чертах, помнила лицо Эла Хопса, демонстративно оставившего винтовку на креплении за спиной и с напряжением смотревшего на неё, сидевшую в ладони Итана с гаечным ключом в руках.

Ему удалось уговорить её отступить, хотя поначалу и хотелось просто ударить его этим ключом по голове, докрутить, наконец, гайку на мехе и идти на спасательную операцию.

"Мы высадились почти в том же месте, судя по координатам. Их там не было, и вообще ничего, напоминающего разбитые машины. Возможно, их унесло ещё на спуске каким-нибудь неожиданным ветром. Или они всё-таки смогли спуститься, но дальше что-то произошло. Жёсткое приземление, разгерметизация, потеря ориентации или сбой навигатора, и они ушли в совершенно другом направлении, уверенные, что идут в сторону бункера, а потом не смогли вернуться к лифту. А если бы и вернулись, через несколько часов нас там уже не было".

Последняя мысль вызвала у неё знакомый укол злости. Саймс просто приказал смываться, пока взбудораженные пилоты мехов не придумали что-то ещё.

"Стало бы ему легче, если бы он узнал, что они не ждали нас и не звали на помощь, брошенные на отравленной планете? Или было бы по-прежнему всё равно? Неизбежные потери, как у них наверху говорят. И плечами пожимают".

Капитан снова остановилась у двери, ведущей к лестнице. Судя по отсутствию любых следов каких-то бумажных документов в уже пройденных отсеках, туда всё-таки надо было спуститься. Она с надеждой посмотрела в сторону, куда ушли Чакк и Кайман. Комм работал, но они всё ещё ничего не захотели сообщить. Значит, у них тоже ничего.

От её шагов по лестнице со стены, медленно кружась, взлетали какие-то полупрозрачные хлопья. Они не поднималось высоко и танцевали в десяти сантиметрах от пола, подхваченные неощутимым потоком воздуха.

За дверями первых встретившихся по пути помещений не оказалось ничего, как и в той комнате наверху. На третьем повороте вместо входа на уровень Айне встретилась открытая ниша под оружие и защитные костюмы. Там на дне сиротливо лежал один целый патрон и две отстрелянные гильзы. Арвентер почувствовала себя авантюристкой из тех, которые группами набегали на места недавних сражений и тащили оттуда всё, что хоть как-то напоминало о произошедшем. Военные, полиция и здравый смысл возражали, зато экологи любой планеты покрывали и поощряли"енотов" — те быстро расчищали пострадавшие природные территории от мелкого военного мусора, избавляя от этой работы другие структуры.

Свернув на четвёртый пролёт, капитан напряглась. На месте, где выше находились помещения для работы и ниша, зияла большая чёрная закопчённая дыра. Не было даже двери, только в проёме с трудом угадывался какой-то оплавленный механизм с перегоревшим всем, что только могло перегорать. Айна посмотрела на потолок — на нём видны были следы копоти, большая часть которых вела вниз. Скорее всего, лучше вентиляция работала там.

— Чакк, слышишь меня?

Ответом стало тихое шипение помех. Если отсюда нельзя связаться с другим концом станции, это говорило об изрядных просчётах в проектировании или о намеренной изоляции разных отсеков.

"Или о том, что кучу оборудования просто увезли."

В глубине помещения в свете фонарика что-то виднелось, и оно выделялось из общей картины. Ещё раз бросив взгляд наверх, Айна решилась войти внутрь, надеясь, что сверху ничего не решит обвалиться. Под подошвой неприятно хрустнула мелкодисперсная сажа. Огнемёт у того, кто это сделал, был очень хорошей модели. Возможно, даже позаимствован у подразделения"Молот" — специалистов по взрывам и горению. Всё, имевшееся в помещении, сгорело почти до одинаковых сыпучих кучек.

Кроме того, что привлекло внимание Арвентер. Части нижней челюсти с коренными зубами. Они белели на фоне окружающей черноты, словно усмехаясь, нетронутые даже огнём жуткой температуры.

Айна наклонилась и подняла кусок кости, не чувствуя отвращения. У того, кого застали здесь врасплох, не было никаких шансов спастись. В комнате определённо находилось нечто важное, если её без раздумий уничтожили вместе с её обитателем."Компрометирующее", — мысленно поправилась она. — "просто важно скорее перевезли бы целиком".

Покрутив кусочек в руках, капитан увидела причину, по которой именно эта часть тела уцелела, в то время как остальное сгорело дотла, включая более прочные бедренные кости и позвоночник. С другой стороны к зубам была намертво припаяна какая-то пластина с металлическими жилками, просвечивающими сквозь полупрозрачный материал корпуса. Погибший прятал во рту какой-то термоустойчивый чип, вероятно, желая забрать его с собой при отъезде с базы. Чип не нашли, но ему самому это никак не помогло.

Айна запихнула находку в карман. Хотелось бежать вниз или наверх, не оглядываясь и не думая о том, что чёрный провал в стене начинает казаться живым существом, провожающим пристальным взглядом.

По пути вниз таких помещений попалась ещё два. В следующем посреди комнаты лежал оплавленный кусок металла, больше всего ассоциирующийся со столом из серии лабораторных, супер-прочных и в обязательном порядке требующих закрепления к стене, как можно более жёсткого. Никаких частей тел больше не попадалось — либо находившимся в этих отсеках повезло и они успели покинуть их до нападения, либо в их телах не было ничего, препятствующего полному сгоранию.

Последняя сожжённая комната была почти закрыта. Между сломанной дверью и окладом оставалась щель не больше половины ладони. Арвентер смогла просунуть внутрь только часть визора своего браслета. Искать здесь оказалось совершенно нечего. Закрытая дверь, по всей видимости, создала внутри эффект доменной печи — потёк даже жаропрочный металл со стенной обшивки. Следы копоти и сажа всё больше наводили на мысль об огнемёте"Молота". Говорили, что это подразделение применяло некий состав, которому для горения не требовался кислород, а в ряде случаев даже мешал.

На глубине ста метров лестница упиралась в проход, высотой превосходивший все предыдущие. Здесь чёрным от сажи было всё. Никакая вентиляция не справилась с тем, что случилось по ту сторону то ли короткой шлюзовой камеры, то ли простого коридора. Одна половина ведущей в него двери была выбита изнутри и почти лежала, цепляясь только за нижнюю рейку, вторая тоже сорвалась с верхней направляющей и наискось упала на место соседки, перекрыв путь. Весь обзор дальше обрывался сплошной чернотой — всё было сожжено или взорвано.

Капитан посветила фонариком в щель, прикидывая, сможет ли она в своём легком костюме протиснуться между покорёженными полотнами. Луч уперся в одну закопчённую стену, потом в другую. Было видно, что там обшивка тоже оплавилась, а сажа осела уже поверх. Айна осторожно примерилась ногой к лежащей створке — такая должна была с запасом выдержать её вес.

И она выдержала. Но стоило капитану поднырнуть под покосившуюся часть входа, как странный треск заставил её замереть на полушаге.

Темнота впереди как будто стала осязаемой. В ней слышались какие-то шорохи, вздохи и скрипы. В левой ноге, на которую капитан опиралась, присев под створкой, появился непонятный зуд. В лицо с силой дохнуло застарелой гарью.

В луче фонаря заклубилась пыль, разбавленная сажей. Скрип повторился громче, и сейчас Арвентер увидела трещину, выползшую из плотнеющей взвеси в воздухе и разрывающую даже оплавленный металл на полу.

Айна охнула и оттолкнулась ногой от лежащей створки. Магнитная часть подошвы немедленно включилась и присосалась к упавшей части двери. Капитан стукнула по ботинку вторым. Это помогло. Контроллер, наконец, разобрался с интенсивностью воздействия и отключил фиксацию.

Из тёмного коридора ещё раз выдохнуло пылью, но скрежет и рокот почти затих. Трещина в полу упёрлась в оклад гермодвери и нерешительно замерла.

"Хорошо бы этот бункер не обвалился прямо сейчас…"

Пришлось вернуться на два пролёта выше, к двери, которую определённо надо было открывать вручную. Её Айна отодвигала от пазов без особенной надежды на успех. На удивление, обесточенная дверь легко поддалась и скрылась в стене почти как дверца обычного шкафа. Внутри вход должна была перекрывать ещё одна, одностворчатая, но эта просто стояла у стены, снятая с петель.

Здесь удалось найти целый стол и даже несколько полок. При ближайшем рассмотрении рукоятки на одной из стен оказались чем-то вроде полускрытой картотеки.

В первых пяти длинных ящиках вертикально стояли ряды белых полупрозрачных пластин без каких бы то ни было символов, даже указывающих на изготовителя. Айна достала пару, чтобы рассмотреть получше. Единственное, с чем они ассоциировались, это с пластинами времён Первого периода, которыми пользовались всякие исследователи нового дома человечества, чтобы не расходовать писчий материал с концами в отсутствие налаженного производства.

Шестой ящик наполняли стоящие вертикально папки и отдельные листы. При открытии над содержимым ящика взвилось какое-то почти невесомое облачко. Эту странность капитан успела только начать обдумывать, когда при открытии первой папки листы тихо зашуршали и осели на пол серыми хлопьями. Выругавшись, она включила видеозапись, но для этой папки уже всё было кончено.

Вторую она открывала уже осторожнее. Стало ясно, что бумага была обработана светочувствительным составом, который уничтожал материал немедленно.

Арвентер толкнула ящик обратно в нишу. В ответ он заскрежетал и перекосился.

Свет в помещении, изначально зажёгшийся от датчика движения, не желал гаснуть даже при сохранении полной неподвижности. Что-то удалось заснять на камеру комма, но на месте заказчика Айна была бы сама недовольна настолько маленькими крошками информации. Прежде чем открывать третью папку, она поискала глазами источник света. Лампы приветливо мигнули из-за бронестекла потолке. Датчики всегда делались незаметными снаружи, поэтому отключить их бессмысленно было даже пытаться, если желающий только не являлся инженером-строителем, специализирующимся на охранных системах или системах контроля жизнеобеспечения крупных изолированных объектов.

"Открыть обложку и осторожно смахивать по одному листу, чтобы на записи отобразились все лицевые стороны. Информации получится только половина, но половина — намного лучше, чем пять процентов", — решила Айна.

Этот план провалился сразу же, как только начала рассыпаться первая страница. Сигнал предупреждающей сирены прозвучал настолько громко и неожиданно, что после двух с лишним часов почти полной тишины капитан"Звезды"вздрогнула и уронила папку, которая, как назло, именно в этот момент решила явить миру чуть ли не половину своего содержимого.

— Внимание персоналу, — холодно сообщил женский полумеханический голос. — мощность генератора упала до критических значений. Через одну минуту станция"Вирум С"будет обесточена на время автоматического переключения на резервные источники питания для перезапуска и зарядки генератора. Убедительная просьба остановить или завершить все критически важные действия, связанные с непрерывным доступом к электроэнергии. Оставайтесь на своих местах во избежание неприятных инцидентов в период отключения питания. Рекомендуется изменить текущее местоположение в случае непосредственной угрозы жизни и здоровью. До отключения питания осталось: двадцать одна секунда. Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать. Семнадцать…

— Да чтоб тебя, отключай уже быстрее, — Айна нетерпеливо надвинула на глаза армейский полушлем с функцией ночного видения, наблюдая, как листы бумаги съёживаются и сползают друг с друга, как будто сгорают в настоящем огне. Обложка папки, судя по всему, была обработана тем же веществом с внутренней стороны, потому что плотная, в начале казавшаяся пластиковой, поверхность тоже скукожилась до состояния, в котором стала не способна что-то с собой прикрыть от разрушительного света.

— Пять. Четыре…

Появилось ощущение, что человек, настраивавший таймер, нарочно делал более длинные паузы между последними цифрами, чтобы пощекотать нервы слушающим.

— Три. Два. Один. Временное отключение электропитания станции. Сохраняйте спокойствие.

Темнота действительно сильно выделяла любые звуки на станции. В учебке об этом эффекте рассказывал доктор Дропп, военный врач и психолог. Он умел превращать свои лекции в увлекательные рассказы о работе различных систем организма, включая органы чувств, и к тому же разбавлял занятия забавными байками из своей собственной службы.

Сейчас Айна была слишком увлечена, чтобы уделять внимание психологическим упражнениям, рекомендованным доктором Дроппом. Пришлось повозиться, чтобы настроить на своём комме режим ночной съёмки без подсветки, потому что уцелевшей информации в папке и так почти не осталось. Кончились попытки тем, что комм заявил, что ему жизненно необходимо скачать соответствующую конфигурацию из сети, а без этого он может явить ей только чёрный квадрат. Капитан подковырнула грудной бронелист и, убедившись, что оставшееся не собирается превращаться в труху, сунула за пазуху оставшиеся"неэлектронные носители информации", как их называл лейтенант Горкив на своих занятиях по штурмовой работе.

В других частях кабинета такого богатого на документы хранилища найти не удалось. Оставалось довольствоваться уже имеющейся папкой и небольшими разрозненными листочками уже из более устойчивого к внешней среде материала. Айна мысленно прошлась по этажам — вряд ли можно было отыскать что-то ещё в совершенно пустых нишах и бывших лабораториях. Осознав, что в этой части станции больше ничего интересного нет, она ощутила новую волну нетерпения. Хотелось выбраться оттуда как можно скорее, а лучше всего и с планеты заодно.

Идти назад с ночным видением было почти так же легко, как с фонариком. Хотя выжженные помещения в таком полушлеме смотрелись более жутко, чем при нормальном освещении, но их капитан проходила быстро. Багодаря небольшой экзоскелетной поддержке костюма преодолеть сто метров вверх по лестнице удалось всего с одной остановкой.

Единственный раз, когда она огромным усилием удержалась от возгласа, случился, когда за одним из поворотов она едва не ткнулась носом в грудь идущего навстречу Каймана.

Отпустить схваченный пистолет было сложнее.

— Капитан, — он принюхался. — ты цела. Это хорошо. Мы не могли с тобой связаться.

— Где Чакк? Что случилось?