Нити тьмы

Дэвид Болдаччи, 2020

От автора бестселлеров № 1 New York Times. Бестселлер № 1 в Великобритании. В мире продано более 150 000 000 экземпляров романов Болдаччи. Самая яркая героиня Болдаччи – спецагент ФБР Этли Пайн. В памяти у Этли Пайн, словно стальная заноза, засело воспоминание: ей шесть лет, и вторгшийся в их дом мужчина выбирает с помощью детской считалки между ней и сестрой-близнецом Мерси. Останавливается на Мерси и уносит ее с собой. Больше Этли никогда не видела сестренку… Спустя тридцать лет спецагент ФБР Пайн, приложив неимоверные усилия, смогла вычислить похитителя – некоего Ито Винченцо. Который, впрочем, давно исчез, не оставив следов. Чтобы найти хоть какую-то ниточку, она отправляется туда, где его видели последний раз – в Нью-Джерси. В дом, где живет внук Винченцо, Тони. Этли собирается просто поговорить с ним, однако Тони, едва услышав стук в дверь и голос женщины, сбегает. Пайн бросается в погоню и, отчаявшись догнать гонимого диким страхом беглеца, собирается сделать предупредительный выстрел. Но не суждено. Откуда-то справа она получает удар, сбивающий с ног. А поднявшись, видит направленный на нее ствол… Дэвид Болдаччи – настоящий классик остросюжетного жанра. Он выпустил более 40 произведений, переведенных более чем на 45 языков и вышедших более чем в 80 странах общим тиражом более 150 000 000 экземпляров; при этом каждый его роман становился международным мегабестселлером. Его имя занесено в Международный зал славы писателей криминального жанра. Романы Дэвида называл в числе своих любимых президент США Билл Клинтон. По его роману «Абсолютная власть» был снят одноименный киноблокбастер, режиссером и исполнителем главной роли в котором стал Клинт Иствуд. Также по романам Дэвида был снят популярный телесериал «Кинг и Максвелл» (2013). В довершение ко всему, в 1997 г. журнал «Пипл» включил Болдаччи в список 50 самых красивых людей планеты. «Этли Пайн – героиня, которую я никогда не забуду». – Тесс Герритсен «Роман, который устанавливает высокую планку и невероятным образом сам берет выше нее». – Providence Journal «Один из самых успешных авторов в жанре триллера, Болдаччи попросту не нуждается в представлении». – Daily Mail «Болдаччи словно примеряет кожу своих героев – и поражает нас глубиной своей эмпатии». – Sunday Express «Болдаччи – один из лучших авторов триллеров всех времен». – Лиза Гарднер «Болдаччи по-прежнему не имеет себе равных». – Sunday Times

Глава 5

— Вы его не поймали?

Пайн посмотрела на крыльцо соседки Винченцо; пожилая женщина снова сидела в кресле-качалке, вот только сейчас у нее на коленях не было шитья. Стало холоднее, и она надела теплое пальто. Пайн заметила оранжевое сияние переносного обогревателя рядом с качалкой.

— Нет, у меня не получилось.

— Он быстрый, — сказала женщина. — Но я подумала, что у вас есть шанс — с такими длинными ногами…

— Оказалось, недостаточно длинные. Надеюсь, у меня появятся и другие шансы, — сказала Этли. — Вы проводите на воздухе целый день? Стало довольно холодно.

— В доме нечем заняться. А я люблю быть в курсе всего, что происходит вокруг. Мимо проходят люди, мелкие преступники убегают от полицейских… Кстати, они сейчас в доме.

— Военные полицейские, да; я видела их припаркованные автомобили, — сказала Пайн. — А вы не знаете, куда мог отправиться Тони?

— Они у меня спрашивали, — ответила женщина. — И я повторю вам то, что сказала им: нет. Я не завожу разговоров с этим мужчиной, если у меня есть такая возможность. Я знаю, кто он такой, и ему об этом известно. Всякий, кто мочится на цветы, ну…

— Ладно. Вы можете рассказать еще что-то полезное?

— Вы же понимаете, я здесь живу.

— Понимаю, миз…^[3]

Женщина покачала головой.

— Не сомневаюсь, что вы можете все узнать, если захотите, но…

— Оставлю визитку в вашем почтовом ящике. Если захотите сообщить мне что-то конфиденциально, буду вам благодарна.

Женщина отвернулась, перекрестилась, пробормотала нечто похожее на молитву, вытащила из пальто книгу и начала читать в сгущавшихся сумерках. Пайн разглядела у нее в руках маленькую Библию.

Несколько секунд она смотрела на женщину, а потом постучала в дверь дома Винченцо.

Документы Пайн и упоминание имени Джона Пуллера позволили ей попасть внутрь, и там она поговорила с агентом военной полиции Биллом Крокером, коротко подстриженным молодым человеком с фигурой бегуна и серьезным лицом. Она объяснила свой интерес.

— Мы ищем то, что нам может пригодиться, и ставим жучки там, где нужно. Шеф Пуллер хочет, чтобы мы оставались здесь до тех пор, пока он не отдаст другой приказ, и он рассказал нам о вас. Так что вы можете осмотреться. Но если вам удастся отыскать то, что пропустили мы…

— Обещаю, я сразу покажу вам все свои находки, — заверила Пайн.

— Да, мэм.

Этли начала с верхнего этажа, потом спустилась вниз. В доме царил ужасающий беспорядок. В стене спальни зияла дыра, позволявшая выглянуть наружу. Водопроводные краны заржавели, раковины покрылись пятнами, ковры и обивка были настолько потертыми, что Пайн видела сквозь дыры пол. Тони ночевал в спальном мешке, разложенном в одной из комнат. Он не держал свою одежду в шкафу, и та превратилась в огромный шар, валявшийся на полу вперемешку с контейнерами от быстрого питания. На одной из стен висел телевизор с плоским экраном. Под ним лежала игровая приставка.

Ну теперь очевидны его приоритеты.

В кухне Пайн обнаружила гораздо больше муравьев и тараканов, чем кастрюль и посуды. На тарелках, лежавших в раковине, давно засохли остатки еды, и Пайн решила, что положили их туда не меньше года назад. В доме было настолько грязно, что даже воздух казался наполненным сажей, микробами и набухающей заразой.

Наконец она добралась до подвала. Судя по пыли, военные полицейские забрали отсюда несколько крупных предметов. Стены были обиты дешевой фанерой, кто-то пытался рисовать на них отвратительной коричневой краской.

Ковер протерся в нескольких местах; кое-где он был свернут, открывая бетонный пол. Всюду виднелись следы крысиного помета. Здесь так пахло плесенью, что Пайн наморщила нос — и в следующее мгновение начала задыхаться. Прислонилась к стене и принялась внимательно осматривать подвал; она могла бы поспорить, что остатки белого порошка на ковре — кокаин или стружка из машины по производству таблеток, от которой в пыли остался прямоугольный след. Очевидно, Винченцо занимался нелегальным бизнесом прямо здесь, где его не могли увидеть любопытные соседи. При обычных обстоятельствах Пайн это заинтересовало бы, но ее нынешнее положение никак не подходило под определение «обычные обстоятельства».

И все же то, что могло ее заинтересовать, смотрело ей прямо в лицо.

Стена со старыми фотографиями в рамках. Они висели криво, и, судя по всему, Винченцо даже не пытался их поправить. Пайн сомневалась, что он вообще на них смотрел, когда спускался сюда, чтобы заняться производством наркотиков. Вероятно, на фотографиях была его семья — и не более того.

Этли подошла к стене и включила верхний свет — он был установлен прямо над фотографиями. Флуоресцентные трубы замерцали, ожили, и все тусклое стало молочно-белым. Она начала с верхнего левого угла, и ее взгляд стал медленно перемещаться к правому нижнему.

Где-то посередине Пайн остановилась — она смотрела на снимок молодого Ито Винченцо, человека, который, как она считала, похитил Мерси, а потом попытался свалить вину на ее несчастного отца. Пайн с удивлением обнаружила, что черты лица Ито Винченцо показались ей добрыми. Она знала, что это никак не могло соответствовать действительности — во всяком случае, если речь шла о ней или Мерси.

Ее взгляд продолжал перемещаться вниз вдоль рядов фотографий. Некоторое время Этли изучала Бруно Винченцо, мафиозо, старшего брата Ито, которого узнала по другой фотографии, виденной в газете. Он выходил из здания федерального суда и пытался закрыть лицо книгой в мягкой обложке.

Пайн считала, что именно Бруно стал причиной содеянного Ито. Это было наказание ее матери за то, что она помогла отправить Бруно в тюрьму, где он и закончил жизнь: кто-то вогнал ему нож в сонную артерию за доносы на других заключенных.

Рядом с фотографией Ито висел снимок женщины, который казался старым; Пайн сделала такой вывод по одежде, прическе и качеству фотографии, напоминавшему качество полароидного снимка. Возраст женщины соответствовал возрасту Ито. Возможно, это была его жена, бабушка Тони Винченцо? Может быть, она станет еще одним источником информации, если только удастся ее найти…

Вдруг есть у кого спросить о той, что стоит рядом с Ито? Проклятье, почему я не сообразила раньше? Ну давай, Пайн, пора показать игру получше.

Она поспешно поднялась из подвала, остановилась на крыльце и посмотрела на пожилую женщину, продолжавшую читать Библию.

— Как давно вы здесь живете? — спросила Пайн.

— Мы с мужем купили этот дом через год после свадьбы. Нам сделали хорошую скидку. Мы вырастили здесь наших детей.

— Значит, долго?

— Более пятидесяти лет.

— И вы знали Ито Винченцо? Он жил здесь вместе со своей семьей.

— Да, знала.

— Что можете о нем рассказать?

— А что вы хотите знать?

— Все, что сможете вспомнить.

— Зачем вам это?

Пайн подошла к крыльцу дома и села на перила рядом с женщиной. Этли хотела оказаться на домашней территории пожилой леди, когда та начнет рассказывать о прошлом; это могло многое изменить в ее поведении.

— У меня есть подозрение, что он похитил мою сестру-близнеца тридцать лет назад и едва не убил меня.

Впервые внимание женщины полностью сосредоточилось на Пайн.

— А на следующее утро Ито вернулся и устроил драку с моим отцом, пытаясь обвинить его в том, что произошло. В преступлении, которое совершил сам.

Женщина оценивающе посмотрела на Пайн.

— Тридцать лет назад… Должно быть, тогда вы были ребенком, — сказала женщина.

— Мне было шесть, — ответила Пайн.

— Но почему Ито так поступил? Он был не таким человеком — богобоязненным и добрым.

— Может быть, появилось то, чего он боялся еще больше… У него был брат, Бруно Винченцо.

Женщина заметно содрогнулась.

— Вижу, вы знали и Бруно, — сказала Пайн.

— Они отличались, как ночь и день, эти двое. Ито не имел с Бруно ничего общего. Мы все знали, кем был Бруно.

— Вы хотите сказать, что он был мафиозо? — спросила Пайн.

— Я имею в виду очень многое — и все только плохое. Так уж получилось, что Иви запретила Бруно сюда приезжать, — сказала женщина.

— Иви — это жена Ито?

— Да, — женщина кивнула.

— Ито был с ней согласен? — спросила Пайн.

— По правде говоря, Ито не переносил брата.

— Это очень интересно.

— Вот почему я не могу поверить, что он мог совершить нечто столь ужасное, — продолжала пожилая женщина. — Он был милым парнем, вырастил детей достойными людьми. Он помогал мне и моему мужу, когда мы нуждались. Починил нашу печь, они вместе с моим мужем поменяли крышу. Тогда люди делали такие вещи. А теперь… Никто никого не знает.

— Тедди в тюрьме. И мы обе знаем про Тони. Так насколько хорошим отцом был Ито? — Пайн вопросительно посмотрела на женщину.

— Ну, Ито владел бизнесом, — ответила та. — Он много работал. Тедди был похож на Бруно, так мне кажется. Он всегда вел себя плохо. А если такое в крови, с этим уже ничего не поделаешь. С ним постоянно случались самые разные неприятности. И он неизменно пытался заработать легкие деньги.

— А что стало с женой Тедди? — спросила Пайн. — Насколько я поняла, он был женат?

— Да. Она от него ушла. Около десяти лет назад. Больше не могла его терпеть. Я бы так долго не выдержала. Они жили здесь. Постоянно дрались. У Тедди было полно знакомых бандитов. И они нам угрожали. Все могло бы плохо закончиться, но я должна признать, что Тедди не давал нас в обиду. Может быть, дело в том, что мы дружили с его родителями… Пожалуй, его единственное доброе дело, которое я могу вспомнить. Ну а Тони рос в этом отвратительном окружении. Стоит ли удивляться, что он стал таким?

— А вы знаете, где сейчас бывшая жена Тедди?

— Джейн? Нет. Я ничего о ней не слышала вот уже несколько лет. Надеюсь, она нашла свое счастье. Вне всякого сомнения, Джейн его заслуживала.

— А что стало с женой Ито Винченцо, Иви? — спросила Пайн. — Насколько я поняла, вы ее хорошо знали.

— Иви была очень милой. Мы дружили. И мой муж охотно проводил время с Ито. Тот замечательно готовил и устраивал чудесные обеды! Все делал сам. Я думала, что итальянцы едят только пасту, но Ито часто угощал нас рыбой. И она всегда оказывалась восхитительной.

— А вы знаете, где она сейчас? Иви жива?

Женщина медленно кивнула.

— В доме престарелых. Кенсингтон-Манор. В пяти милях отсюда. Однако название^[4] совсем не соответствует его качеству. Ну, наверное, так всегда бывает.

— Семья ей не помогает? — спросила Пайн.

— Здесь только Тедди и Тони, а они совершенно бесполезны. Примерно пять лет назад Иви перебралась в дом престарелых, когда больше не могла за собой ухаживать. Я навещала ее там. Это… плохое место. Однажды я тоже там окажусь — рано или поздно. Мои дети хорошо ко мне относятся, но у них свои проблемы. А места получше стоят больших денег, они столько не могут платить.

— Но вы можете продать дом.

— Я им больше не владею. Мне пришлось сделать обратную закладную^[5]. Потребовались деньги, чтобы платить по счетам. Как только я умру, дом заберут.

Пайн посмотрела на соседние дома.

— Судя по всему, здесь многие находятся в похожем положении, — заметила она.

— Правительство предлагает нам тратить деньги, чтобы помочь экономике создавать рабочие места. А потом, когда ты потратишь бо`льшую часть своих накоплений, они говорят, что ты должен экономить, поскольку выходишь на пенсию. Так какому совету нужно следовать?

— Боюсь, у меня нет ответа на ваш вопрос, — призналась Пайн. — Сожалею о том, что вы оказались в таком положении.

— Однако я знаю, что у меня будет крыша над головой и еда три раза в день. Просто при этом буду сидеть вся в слюнях, — с горечью добавила она.

— Вот тебе и золотые годы, — сказала Пайн.

— Не обязательно будет так уж плохо, — со вздохом сказала старая женщина. — Большинство моих друзей оказались в домах престарелых, которыми управляет государство. Я их навещала. Вот там действительно плохо.

— Поверю вам на слово… Послушайте, а вы не знаете, жив ли Ито?

— Ничего определенного сказать не могу. Однажды он просто исчез. Причем довольно давно.

— В конце восьмидесятых? — сразу спросила Этли. — Именно тогда похитили мою сестру.

— Нет, не настолько давно, — последовал неожиданный ответ. — Если подумать, это случилось где-то около Одиннадцатого сентября или годом позже, но больше я ничего не помню.

— А что говорила Иви?

— Я не знаю, — женщина покачала головой. — Всякий раз, когда я о нем заговаривала, она меняла тему.

— Иными словами, она не знает, жив он или нет?

— Во всяком случае, мне никогда не говорила. Но то, что он так внезапно исчез? Он оставил брешь в ее сердце величиной с тоннель Линкольна^[6]. Я никогда не могла этого понять. Временами мне казалось, что Бруно восстал из могилы и убил его, потому что таким уж он был.

Пайн поблагодарила женщину и пошла обратно к машине, потом позвонила Блюм и попросила ее взять такси и встретиться с ней в доме престарелых.

— Соседка сказала, что пять лет назад Иви уже не могла за собой ухаживать. Возможно, с тех пор ее состояние ухудшилось.

— Ну мы можем попытаться, — ответила Блюм.

«Девиз всей моей жизни», — подумала Пайн, когда шла к машине.

Примечания

3

Миз — нейтральное универсальное обращение к женщине, не подчеркивающее семейное положение и возраст.

4

Manor (англ.) — усадьба.

5

Обратная закладная — договор, согласно которому кредитор осуществляет выплаты владельцу недвижимости под ее залог, и после смерти владельца (очевидно, скорой) недвижимость автоматически начинает выполнять функцию стредства погашения кредита покойного.

6

Тоннель Линкольна — трехсекционный автотранспортный тоннель (средняя длина 2,4 км) под рекой Гудзон между штатами Нью-Йорк и Нью-Джерси.