Золотой Лабиринт

Елена Анатольевна Леонова (2024)

Капитан Саблин расследует череду жестоких убийств, совершенных не то серийным маньяком, не то безумным сектантом. Писатель Смирнов от детективов крайне далек, его страсть — история погибших цивилизаций, древние языки. Интересы литератора и следователя странным образом совпадают, когда в деле всплывает таинственный предмет: шумерская золотая печать с клинописью. Расшифровка этого текста становится первым шагом на полном опасностей и приключений пути к разгадке тайн — как современных, так и древних…

Глава 9. Москва. Среда. 09:30

Саблин сидел в тишине, угрюмо размышляя над новым делом, ставшим вдруг частью расследования убийства в антикварной лавке, которым он занимался полгода назад.

Тогда, проработав все версии, капитан не нашёл зацепок по инициалам АА. Возможно, татуировка сделана в юности и бог знает что значила для антиквара. Глубже копать, казалось, нет смысла.

Он уже не надеялся, что сможет вернуться к тому делу, уж больно всё тогда получилось запутанно и сложно, расследование зашло в тупик и остановлено.

Но сегодня, когда он увидел татуировку и отрезанный язык, понял, всё начинается заново.

Такая же татуировка имелась на руке убитого антиквара.

И тогда тоже было совершено зверское преступление — вырезаны глаза. А теперь — отрезан язык.

Саблин вздохнул, медленно обводя комнату усталым взглядом.

Что же здесь случилось?

У обоих убитых одинаковая татуировка.

И сегодня Бойко, сам того не понимая, натолкнул следователя на мысль.

АА, возможно, не инициалы, а аббревиатура какого-то общества, к которому оба покойных принадлежали.

Версия Саблину понравилась.

Надо её начать прорабатывать.

Он закурил.

Но тогда, может быть, убийца устраняет членов этого загадочного общества? Находит их и мстит за что-то?

Или это разборки внутри самого общества?

Или всё-таки татуировки — это совпадение и в городе появился серийный убийца?

Но почему тогда он ждал полгода, чтобы вновь совершить преступление?

В том, что это тот же убийца, следователь не сомневался. Явно один почерк — вырезанные глаза в первом случае и язык — во втором.

Он даже был уверен, скоро позвонит патологоанатом Влад и скажет: несчастный отравлен цианидом, как и в первом случае с убийством антиквара.

Но мотивы пока непонятны.

Саблин выпустил дым и наблюдал, как кольца медленно растворялись в воздухе.

Вызванная бригада полиции, всю ночь обследовавшая квартиру, уже давно уехала, но Саблин задержался, решив немного побыть в одиночестве на месте предполагаемого преступления.

Он стряхнул пепел с сигареты, как вдруг услышал шорох.

Следователь на секунду замер и насторожился.

Затем быстро затушил сигарету и осторожно вышел в коридор.

Рука механически легла на девятимиллиметровый «Макаров» за поясом.

Кто-то стоял на лестничной клетке за дверью квартиры.

Раздался звонок.

Саблин не шевелился.

Через несколько секунд позвонили ещё раз.

«Вряд ли убийца звонил бы», — мелькнуло в голове следователя.

Он подошёл к двери и открыл её.

На пороге стоял высокий молодой мужчина с тёмными взъерошенными волосами.

— Добрый день. Я к профессору, он дома?

— Проходите. — Саблин открыл дверь шире, впуская мужчину, который уверенно прошёл в прихожую и направился дальше по коридору.

«Парень здесь уже был», — подметил следователь.

— Николай Фёдорович, добрый день! — громко произнёс молодой человек. Он заглянул в комнату и обернулся на следователя, который внимательно за ним наблюдал: — Где профессор?

— Как вас зовут? — Саблин встал так, чтобы перекрыть выход из квартиры.

— Филипп Смирнов, а вы кто? Где Николай Фёдорович?

— Пройдите.

Писатель, чуть помедлив, прошёл в комнату.

— Садитесь. Меня зовут капитан Саблин, главный следователь полицейского участка города.

— Он мёртв? — спросил Филипп. Эта мысль моментально пришла на ум писателю.

— Увы, да. — Саблин сел за стол, придвинул к себе пепельницу и вновь закурил, внимательно изучая молодого человека.

— Что произошло?

— Мы выясняем, — ответил следователь. — Давно вы знаете Николаева?

— Да. Вместе работали в музее, он помогал мне с кандидатской лет семь назад, чёрт… не могу поверить… — писатель потёр лоб и провёл рукой по волосам.

— Когда вы его видели последний раз? Садитесь же.

— Точно не скажу, но, наверное, где-то недели две назад. — Филипп сел на стул.

— Понятно. — Следователь достал блокнот и что-то в него записал, удерживая во рту сигарету. — Кто вы, говорите, по профессии?

— Писатель.

— Мне послышалось или вы сказали, что работали с профессором в музее?

— Да-да, я так и сказал, я действительно какое-то время назад работал в музее, тогда я и познакомился с профессором.

— Чем вы там занимались?

— Я кандидат исторических наук, моя специализация — Древний мир, Двуречье. Точнее, это было моей специализацией. Но потом я ушёл из музея. Так сложилось, понимаете? Неважно, — Филипп махнул рукой. — В общем, в музее мы изучали артефакты Двуречья, занимались переводами с древних языков. Как раз с Николаевым.

— Древних? Это каких? — поинтересовался Саблин.

— Шумерский, финикийский, аккадский, арамейский, немного латынь, древнегреческий и арабский. Профессор Николаев являлся большим специалистом, я лишь так, знаю кое-что.

— Понятно, — закивал Саблин. — Скажите, вы не замечали, были ли у профессора татуировки?

Писатель удивлённо взглянул на следователя.

— Простите, татуировки? — переспросил он.

— Да, на теле что-то замечали?

— Вы шутите?

— Нет.

Филипп пожал плечами:

— Не замечал.

— Что скажете об этом? — Саблин показал экран смартфона с фото татуировки в виде двух заглавных букв АА.

Писатель внимательно посмотрел на снимок:

— У профессора была такая татуировка? — он снова удивлённо взглянул на следователя.

Саблин кивнул.

— Странно. Никогда не думал, что у профессора может быть тату.

— Поэтому очень важно узнать о Николаеве как можно больше. Зачем он сделал такую татуировку?

Филипп молчал, усиленно анализируя происходящее.

— Не знаю, — он развёл руками.

— А вы не замечали за профессором какие-нибудь странности?

— Какие?

— Необычные гости, занятия чем-то незаконным?

— Например чем?

— Может, он ходил на собрания? Контактировал с сообществом в интернете?

— Секта?

Саблин поморщился и пожал плечами.

— Нет, ничего такого, — Филипп покачал головой. — Он был тихим, спокойным, очень интеллигентным человеком.

Чёрт! История, в которую он попал, начинала казаться писателю всё более странной.

Следователь несколько секунд молчал, о чём-то раздумывая.

— Я прошу вас, если вы что-то вспомните о профессоре или о его знакомых, пожалуйста, сообщите мне.

— Хорошо. Как он умер? — неожиданно поинтересовался Филипп.

— Как я уже сказал, мы выясняем.

— Он умер здесь?

Саблин кивнул.

— Профессор такой безобидный добряк, что же случилось? — пробормотал Филипп.

Капитан Саблин промолчал.

— Я могу идти?

— Да-да, идите.

Писатель направился к двери.

— А зачем вы приходили? — послышался голос следователя.

Филипп остановился.

«Рассказать ему про записку и музей?» — мелькнуло в его мыслях.

— Я хотел попросить у него арабский словарь, он мне нужен для перевода статьи, — Филипп обернулся. — Неудачное время я выбрал, да?

— Очень. Ладно. Счастливо, — отозвался Саблин.

Следователь остался сидеть за столом размышляя.

Парень вроде бы не вызывал подозрений, но внутреннее чутьё говорило ему: Смирнов с этим связан. Возможно, он не имеет отношения к смерти профессора, но явно знает больше, чем рассказал, в этом Саблин не сомневался.

Пока никаких зацепок он не видел, и писатель был единственной ниточкой, ведущей, возможно, к пониманию произошедшего.

А пока Саблину необходимо немного поспать. Он всю ночь проторчал в этой квартире и чувствовал тяжёлую, давящую усталость.