Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки

Игорь Матрёнин, 2019

В этой книге «Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки», состоящей из совершенно разных по стилю и тематике 836-ти глав, трагикомически описана странная жизнь вокалиста и автора песен реально существующей рок-группы «Алкоголь – его забавные взлёты и печальные падения, «безответное» сотрудничество с известнейшими продюсерами России и весьма популярными отечественными музыкантами, его любовные «запутки», дикие сны, магические сказки, недописанные сценарии… и просто сотни безумно смешных, грустных до боли и дичайших по нелепости зарисовок ситуаций, что происходили с ним, его друзьями и «завистниками» и прочими случайными гражданами нашей общей Отчизны и остального «иностранного» мира.

Хулипеть и другие

Когда я опрометчиво начинал всю эту забавную канитель с романом, в загашниках у меня имелась масса шальных тем, странных заметок и прочей чепухи, из которой, собственно, и тку, словно работяга-паук, свои «эфемерные» главки.

Если тема выпадает большая и плодотворная, то тут всё ясно и нефига делать, строчки весело бегут друг за другом, словно мелодии ранних Битлов, лукаво перемигиваясь и похваляясь друг перед дружкой — «посмотри-ка, какая я получаюсь, ну а я, а я?!», и рассказик строится быстро и ловко, как новый дом неутомимыми молдаванами.

А нужно отметить, что двигаться к неминуемому эпилогу я твёрдо решил исключительно «методом паровоза», который, как известно, «впёред лети, в руках у нас винтовка», то есть, не обходя ни одной заметки, какой бы неперспективной она не была на данный конкретный момент. Всё — у тебя сейчас имеется только одна эта дохлая темка, дружок, вот над нею, родной, и трудися!

А ведь каково мне бывает, товарищи дорогие, когда я ошарашено натыкаюсь, ну например, на такое лаконичное ЦУ от моего строгого к капризам дневника: «Выражение «хулипеть» школьное…». Как развернуться плечу молодецкому, на что опереться, как вдохнуть душу в сию не вполне приличную фразу из грубого далекого детства.

В самом деле, а ведь было же такое малолетнее выражение, и когда-то оно даже казалось смешным, если б не пара препротивных персонажей, что начали долдонить её к месту и не к месту. А как известно, даже по-настоящему хорошая шутка в недостойных устах съёживается, теряет блеск и становится неприятной, и что-то неуловимо-тонкое исчезает из этого лукавого грубиянства, и выражение сие теряет свою площадную иронию и издевательский пофигизм.

Смысл же этого перла школьного народного творчества сводится к чему-то, вроде «ну, делать нечего», или «теперь уж ничего не попишешь», ну и либо так — «теперь-то чего «граблями» размахивать!». Но что же мне делать дальше? Не могу же я так вот запросто взять и закончить с этим очаровательным «хулипеть» и перейти к следующему зовущему пункту дневника, как-то, однако, маловато получается для кандидатской диссертации!

Во-от! А дальше следует второе правило Игоряна — если темка малюсенькая, нужно легко так и даже изящно присобачить к ней ещё пару-тройку таких же крошек на вес. Вот видите, какой всё же я простофиля, взял, да и вывалил прямо на шару вам этот маленький авторский секрет! Ну да ничего, у меня ведь секретов-то много, так что, пользуйтесь, мои дорогие, пока «мэтр» обретается в праздном благодушии!

И вот в елейном самоумилении я продолжаю свой былинный сказ. В далёком прошлом, словом, очень давно, когда два братца — Игорян и Женька были ещё чуть старше, чем дитяти, по провинциальному ящику, видимо, в результате чьей-то преступной халатности показали фильм «Вальсирующие» с душкой Депардье. Если кто видел тот изумительный «хэви-метал», сразу поймет, что «такое» детям, мягко говоря, видеть не вполне рекомендуется. Сцены хипповских, а скорее уж панковских развесёлых соитий этой картины я и сейчас воспринимаю в некотором пуританском смущении. И как же только в «стародавнее тогда» эту «буржуазную растленку» крутанули по местному нижегородскому «передовому» ТВ?!

Чего скрывать, а гордые провинциалы всегда были и будут гипертрофированно «модны», и потому отсталые деревенщины-москвичи смогли официально увидеть это провокационное кинцо мно-о-ого позже. Нам же с братишкой горячий фильмец определённо понравился и даже направил неясную детскую сексуальность в нужное, хоть и несколько циничное русло.

А вспомнил я вот это «яркое событие» из «застоя восьмидесятых» в связи с парадоксальной идеей снять наш, совдеповский вариант сего шедевра. Ну, естественно, немного притянув его к родным «распальцованным» реалиям «девяностых-двухтысячных». И назвать его актуально «Спонсирующие» — по аналогии с хулиганствующими «Вальсирующими».

Если уж «пошла мука» за дурацкие словообразования и идиотские (или лучше по науке «абсурдистские») неологизмы, то припоминается ещё одна из моих «расстрельных» штучек — словечко «ебата́й» (ударение обязательнейшим образом на последнее «а»). Что оно означает, наверняка и определенно я сказать не решусь, но придумалось оно как-то само собой и сразу. Произносить его следует весьма уважительно, вот так: «Ебата-ай!». Родной брат «ебатая» — «ебата́т» имеет хотя бы более или менее понятное происхождение: кулинарное слово «батат» встретило как-то весьма известное уничижительное «еб…нат» и получилось сие неожиданно гордое фонетическое дитя. Оба эти хулиганские словечки «ебатай» и «ебатат» звучат так гордо, как будто это какие-то громкие титулы, скажем, «Золотой Орды». Так и будем мы пока считать, пока не придумалась их новая, ещё более весёлая трактовка.

Думаю, стоит также особо отметить такое моё «филологическое открытие», как «Словарь Отжигова» — так называемый глоссарий «рокенрольной» мудрости по теме отчаянного и безрассудного «о́тжига». Самой собой, очертя голову «отжигая», нельзя забывать о заслуженном прототипе, скучноватом «Словаре Ожегова», который и был, надеюсь, остроумно мною спародирован.

В мою больную голову залетают иногда «идеи, одна чудеснее другой»! К примеру, припоминаете хрестоматийное из «советского»: «Вырастет из сына свин, если сын — свинёнок». Ну и мне, аномальному гуманоиду, тут же почудилось: а пасынок, стало быть, по совершеннолетию назван будет, без сомнения, па́свинок! А вот стандартная аббревиатура НХ («эн ха» есть неизвестный художник) у меня запросто расшифровывалась великосветским «ни х…я»! Дурные зайцы же из неофициального гимна СССР «от страха» не напевали, а злостно «напивались», вот такое у меня наладилось бредовое словопроизводство с шизофренической интерпретацией.

Валяю площадного дурака, сам знаю и без вас, что не смешно, а даже грустно, но клоуны тринадцатого века обязаны быть вульгарны и грубы… Однажды брателла Русь высказался с нехарактерным для него уважением по поводу «общажного» светила науки — длинного, словно карикатурного баскетболиста, умника, дескать, вот паренёк-то вроде бы даже аспирант! Ну а я парировал небрежно, мол, да тут их таких-то… Аспирант на аспиранте! Через минуту сознаю, что формулировочка-то вышла весьма скользкая, и спешно поправляюсь: «Это я, конечно, в хорошем смысле!». Естественно, что два шута из средневековья гоготали час пиратскими, гортанными тенорами.

Иногда же наваливаются и одолевают, ну просто какие-то «пелевинские», неприличные «сдвиги в семантике», такие как, скажем, происхождение слова «ноябрь». Если его произносить со столичным жеманным «аканием», то оно навевает некоторые «социо-сексуальные» корни, проще говоря, ноябрь, он от слова «на…бать», и даже можно предположить появление в недалеком будущем лукавого осеннего термина «ная б́ривать».

Самого уж меня берёт жуть от галиматьи, коей я так немилосердно вас пытаю! И чтобы уж совсем вас защекотать, отважно приведу мой адский вариант гениальных пушкинских строк про «о, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух». Ни с того ни с сего, ничегошеньки не выдумывая, абсолютно трезвый, с каменным выражением лица я неожиданно для самого себя выдал в тёплой компании обормотов-музыкантов совершенно уж бредовейший «парафраз»: «О, цирк, мадам, ублюдков разных готовит парниковых шлюх…». Тут уже, кстати, никто даже и не смеялся, а только послышалось сочувственное: «Ты же болен, ты очень болен, сынок…».

А чтобы благожелательные ваши раздумья в очередной раз не привели меня в знакомый уже жёлтый дом, закончу это сумасшествие чем-нибудь лёгеньким…

Ну не могу никак я, в связи с такой-то чокнутой тематикой, не указать на моё очередное вербальное изобретение, которое могло бы стать щеголеватым названием какого-нибудь порнобренда — VaginaLight! (Сиречь Вагина-Лайт, «ежели по-старославянски»). А ведь виной всему эти проклятые бабские «лёгкие» цигарки Virginia Light, а я всего-то лишь чуток подправил — паяца, други, не казните…

По-моему, неплохо! Или даже… хорошо? Ну а как вам-то? Спасибо, мне так приятно!