«Этернум». Том II

Наталья Антарес, 2022

Альму Бернович никто не учил управлять звездолетом и принимать стратегические решения, но жизнь заставила скромного бортового администратора с нуля осваивать новые навыки. Для того, чтобы предотвратить дальнейшее распространение таинственной аномалии, экипаж «Этернума» должен как можно скорее передать в штаб-квартиру Космофлота важнейшие сведения, полученные от существа из так называемой «Четвертой плотности», однако для энсина Бернович путь на Землю лежит не только через космическое пространство, но также через крушение прежних идеалов и неизбежную переоценку ценностей.

Глава

XVIII

— Энсин Бернович, — завершив переговоры с доктором, капитан наконец-то вспомнил о моем существовании, и Дайра вынуждена была неохотно переключить внимание на пульт связи. Но перед тем как снова вернуться к своим непосредственным обязанностям, Ламу успела мне коротко кивнуть, и я по-прежнему лелеяла надежду на продуктивную беседу за бокальчиком чего-нибудь слабоалкогольного. Но до вечера предстояло еще дожить, а учитывая сумасшедшую динамику событий, я боялась строить прогнозы даже на ближайшие часы и толком не видела смысла в попытках заглянуть в окутанное густым туманом будущее.

–Да, сэр, — так резко выпрямилась я, что от чрезмерного усердия у меня громко хрустнули позвонки.

— Спасибо за помощь, можете идти, — вызвался лично проводить меня к выходу Майкрофт, и когда мы отдалились на достаточное расстояние, чтобы нас никто не слышал, наклонился к самому моему уху и тихо, почти беззвучно произнес, — никуда не отлучайтесь из своей каюты, вы мне скоро понадобитесь.

— Разрешите заглянуть в медотсек, — замерла в шаге от двери я и одними губами пояснила, — голова невыносимо болит…

— Хорошо, — окинул меня задумчивым взглядом капитан, — но я полагаю, что помимо медотсека вам также нужно обратиться за консультацией к лейтенанту Колри. Я попрошу ее вас навестить.

Майкрофт явно хотел добавить что-то еще, а я лихорадочно соображала, как бы поделикатней намекнуть капитану, что контактировать с нирманийским телепатом мне сейчас абсолютно не хочется, но тут в наш приватный диалог бесцеремонно вклинился наемник, чувствующий себя на «Этернуме» до такой степени вольготно, словно он находился не на мостике союзного звездолета, а на борту таргоцианского истребителя.

— Я был рад нашему знакомству, энсин! — сверкнул лазоревой улыбкой Шрин, и я невольно отметила, что наряду с заостренными ушными раковинами природа подарила таргам весьма внушительные клыки, на фоне остального зубного ряда отчетливо выделявшиеся более темным оттенком эмали, — смотрю, Майкрофт решил под шумок услать вас с мостика! Испугался конкуренции, не иначе. Но это громоздкое ведро с гайками не достойно вашего таланта, моя неотразимая энсин Бернович! То ли дело быстрые и легкие таргоцианские корабли!

— Немедленно прекратите паясничать, капитан Шрин! Хватит уже надо мной насмехаться! — я смертельно устала от этого цирка, и гневное восклицание вырвалось из моей груди совершенно бесконтрольно, но если судить по разом воцарившейся на мостике тишине, такой дерзости от меня никто не ожидал.

— По-моему, я начинаю в вас влюбляться! — хотя наемник отмер первым, позитивных изменений в его вызывающем поведении, увы, не наблюдалось, и я вынуждена была констатировать, что Шрин поистине неисправим, а мои старания его пристыдить возымели диаметрально противоположный результат, — скажите, энсин, ваше сердце еще свободно или мне не на что рассчитывать?

— Энсин Бернович, покиньте мостик, — приказал Майкрофт, осознав, что по-другому поймавший кураж наемник от меня черта с два отвяжется, — Шрин, тебе больше нечем заняться, кроме как флиртовать с членами моего экипажа? Лейтенант Ламу, телепортируйте капитана Шрина в ангар, пусть готовит корабль к приему медицинской капсулы.

— Прощайте, энсин, мне не забыть ваших прекрасных глаз — картинно простер ко мне обе руки таргоциат, — а ты, Майкрофт, учти, такое сокровище на дороге не валяется, и если ты не совсем кретин, то и сам должен это понимать. Ну, а на этом, леди и джентльмены, позвольте откланяться!

Когда наемник бесследно растворился в воздухе, с искренним облегчением вздохнули даже профессионально невозмутимые секьюрити. Наверняка в стыковочном ангаре Шрин и его команда сразу попали под строгий надзор службы безопасности, но по лицам оставшихся на мостике охранников читалось, что теперь это больше не их проблема.

— Общение с капитаном Шрином было очень… утомительным, — выразил коллективное мнение Майкрофт, красноречиво потирая виски, — благодарю вас всех за терпение!

— Нам повезло, что Кирен сдала смену до того, как тарги появились на борту! — многозначительно хмыкнул пилот Тукс, — интересно, рискнул бы Шрин клеиться к Кирен также нагло, как он клеился к Бернович?

— Оставить разговоры! — жестко оборвал пилота капитан и затем повернулся в мою сторону, — энсин, я вас не задерживаю.

В следующее мгновение меня уже не было на мостике — я во весь опор рванула к турболифту, неуклюже ввалилась в кабину и едва не осела по стенке в полном упадке сил. Я мечтала добраться до своей каюты, ничком рухнуть на кровать и пролежать без движения по меньшей мере сутки, но позволить такую роскошь я себе не могла. Двери турболифта плавно открылись точно напротив входа в лазарет, и я не сомневалась ни секунды.

— Вам что-то нужно, энсин? — обеспокоенно направилась мне навстречу медсестра-грассианка — обманчиво угловатая и неповоротливая, как и все уроженцы Грас-Имбиды, но при этом обладающая невероятной гибкостью и при необходимости способная чуть ли не пополам сложиться. Стандартная униформа Медицинского Корпуса плотно застегивалась на шее, но из курса ксенобиологии я знала, что там, где у людей располагалась сонная артерия, у грассиан находился специальный орган, отвечающий за равновесие. Рассказывали, что в период оккупации Грас-Имбиды, зверствовавшие на планете захватчики с Тримула иссекали грассианам часть кожного покрова и хирургическим путем превращали местное население в ущербных инвалидов, пригодных только для изнурительного труда в шахтах, откуда эти несчастные даже самостоятельно подняться на поверхность были не в состоянии. Таким жестоким образом тримулийцы боролись с побегами рабов — умение «гуттаперчевых» грассиан просачиваться в любые щели регулярно осложняло оккупантам жизнь, тогда как подвергшийся операции пленник, даже сохранив эластичность суставов, более не мог управлять своим уникальным телом. Порочную практику искоренили только после изгнания тримулийцев, но ходили разговоры, что с тех пор каждому новорожденному грассианину в обязательном порядке имплантировалась некая биопластина, связывающая орган равновесия с кровеносной системой и делающая невозможным его удаление без летального исхода для пациента. А еще среди выходцев с Грасс-Имбиды была широко распространена поговорка «беречь, как шею» — что-то наподобие земной «зеницы ока», и увидеть грассианина без тугого, плотно облегающего воротника было столь же нереально, как и силларца без защитных очков.

— Коммандер Рэнд… Я могу его увидеть или капсула уже на таргоцианском корабле? — спросила я.

— Капсула у нас, мы ждем приказа капитана, — медсестра пропустила меня вперед, но внезапно замялась, — энсин, я не уверена, что это хорошая идея. Коммандер Рэнд сильно пострадал от радиации, вам будет тяжело на это смотреть…

— Ничего, я справлюсь, — упрямо тряхнула головой я, и от этого неосторожного движения у меня внутри словно ядерная бомба взорвалась. Я поморщилась от боли, но менять свое намерение все равно не стала. Скрипнула зубами, перевела дыхание и вопросительно взглянула на медсестру.

–Покажете, куда идти?