Неискушённый

Юрий Ель (2024)

Анталу Бонхомме — владыке проклятий и скверны — приходит приглашение во Дворец Дезрозье. Принцесса Элейн пожелала видеть его в качестве желанного гостя. И всё бы ничего, но правящая семья неустанно охотилась на таких, как он — прескверных! Однако теперь у принцессы появилось к нему важное дело, которое не терпело отлагательства: её брата и наследника трона прокляли и жестоко убили. После чего принц восстал и бежал из дворца. И принцесса попросила Антала помочь ей отыскать брата. Антал, заинтересованный хорошей наградой, соглашается выполнить просьбу принцессы. И вместе они отправляются на поиски сбежавшего принца. Но героя не отпускает смутное ощущение, что за просьбой принцессы кроется нечто большее и даже опасное…

Глава 4. Услуга.

— И какие же услуги я должен оказать принцессе? Очистить ваш дворец? Здесь, кстати говоря, как-то слишком много проклятых. Если вы, конечно, заметили.

Элейн вздохнула:

— Нет, дело не в нашей прислуге.

— Интересно, с чем таким не смогла справиться сама правящая семья, раз решила обратиться к прескверному?

— Обращаюсь к вам только я. Отец ничего об этом не знает. И я понимаю, насколько странно всё происходящее здесь выглядит, но, обещаю, что расскажу обо этом позже.

— Если дело не в прислуге, тогда с чем ещё я могу помочь?

Элейн стиснула зубы. Лицо её изменилось, сделалось опечаленным. В глазах вновь заблестели слёзы. Она кусала губы, не в силах вымолвить то, о чём так хотела сказать. Антал ждал, молча глядя на принцессу. И та, спустя пару мгновений, всё же заговорила, с усилием проглотив жёсткий и колючий комок, что застрял в горле:

— На нашу семью будто бы обрушилось проклятие. Мой брат… Бартоломью убили. Но мы не успели его похоронить, как положено, и он сбежал.

— То есть как это сбежал? Отсюда? Из дворца, парящего над морем?

— Выходит, что так. И теперь тело его с заточённой внутри разгневанной душой скитается где-то внизу, по землям Эрхейса. Представить не могу, сколько бед он успел учинить за это время.

Антал прищурился и спросил:

— И сколько же времени вы откладывали его похороны, госпожа?

Элейн утёрла слёзы, ответив:

— Достаточно. Но дело в том, что нам не было известно о его смерти. Бартоломью часто пропадал и раньше. Он множество раз уходил из дворца и спускался вниз. И в этот раз он ушёл. Мы считали, что скоро он вернётся, как возвращался всегда. А потом застали его за убийством прислуги. Мой брат уже был мёртв. Он изменился и напал на служанок и дворецкого. После чего убежал.

— Как его убили?

— Ему свернули шею. И прокляли. Проклятие заставило его восстать, и душа не смогла упокоиться. — Элейн осеклась, подавляя очередной приступ плача. — Выглядел он ужасно. Я… мне никогда не забыть этого.

Антал молча слушал, не перебивая, и размышлял о том, кто мог дерзнуть покуситься на жизнь наследника трона. Да ещё и таким гадким, низменным способом — посмертным проклятием одарили! Оно относилось к категории самых жестоких и мерзких наказаний. В момент, когда человек пребывает в смертельной агонии, накладывается посмертное проклятие. И тогда душа не может упокоиться, а мертвец восстаёт, теряя прежнего себя. Теряя рассудок и многие воспоминания.

— Прошу… — взмолилась Элейн, с надеждой взглянув на Антала. — Помогите мне отыскать его и упокоить. Это всё, чего я хочу.

Антал боялся представить, что чувствовала принцесса, однако так просто соглашаться был не намерен. Всё-таки правящая семья однажды сотворила с ним такое, о чём он страшился вспоминать по сей день. Потому идти ей навстречу и помогать после содеянного прескверному не было никакого удовольствия.

— Понимаете ли вы, о чём просите меня? Мало того, что я должен отыскать вашего брата, так ещё и усмирить его. Это отнюдь непростая работа. И даже обещанного вашим отцом вознаграждения для достойной оплаты слишком мало. Одно дело — смастерить серьги. А другое — выследить лишившегося разума усопшего.

Антал врал. Не было ничего ценнее чудесного козлёнка, но он продолжал набивать цену. Будь на месте Элейн кто-то другой, он, несомненно, уже дал бы согласие, пусть и назначил бы немалую оплату, ведь работа предстояла и впрямь тяжёлая. Но перед ним была принцесса. И как бы ни была она ему симпатична, всё же делать одолжение кому-то по фамилии Дезрозье господин Бонхомме не собирался.

— Вы получите всё, что хотите. И козлёнка, и богатства, — заверила Элейн.

Антал подумал пару мгновений и, усмехнувшись, предложил свой вариант:

— А давайте вы прямо сейчас встанете на колени и будете меня умолять?

Это было крайне унизительно. Принцесса обомлела от предложенной гостем альтернативы, искренне не понимая, почему Антал должен получить от этого удовольствие. Неужели он в самом деле такой, как о нём говорят люди? Или он из тех мужчин, что желают женской покорности и преклонения перед ним? Ещё никогда в жизни её не ставили в подобное положение. Такой дерзости Элейн не доводилось слышать раньше. Она, являясь дочерью монарха и прямой наследницей трона, не должна вставать на колени. И тем не менее сейчас несчастная принцесса была готова на всё.

Она вдруг встала, готовая исполнить желание прескверного. Антал внимательно наблюдал, не веря, что та действительно опустится перед ним на колени. Но принцесса опустилась. И тогда Бонхомме вздрогнул и рывком вскочил, воскликнув:

— Нет! Госпожа, не нужно! Я не думал, что вы в самом деле сделаете это!

Ему стало стыдно. Воспользовался слабостью скорбящей девушки и вынудил её унизиться. И зачем он только брякнул это? Почему решил вдруг повести себя настолько отвратительно? Антал понимал, почему. Была причина. Однако собой он всё же не гордился и никакого удовольствия не испытал.

Он боялся притронуться к Элейн, потому неловко топтался рядом.

— Госпожа, встаньте, прошу.

Руки его задрожали. Он всё же осмелился прикоснуться к плечу Элейн и помочь ей встать.

— Не хватало ещё, чтобы мне кланялись, — пробубнил он, снова испытав к самому себе отвращение.

— Но ведь вы этого хотели, — с упрёком ответила Элейн, встав.

— Нет, не хотел. Я сказал глупость.

Принцесса внимательно посмотрела на него и задумалась: а в своём ли уме господин Бонхомме? В глазах его отчётливо читалось раскаяние. Кажется, он в самом деле жалел о сказанном.

— Я помогу, — произнёс он и виновато опустил взгляд.

Элейн вдруг подумала, что вовсе не обижается. Её гордость Антал задеть не смог. Честно говоря, она была готова и на более низменные поступки ради Бартоломью. Вероятно, её ждут серьёзные испытания — она это предчувствовала — потому то ли ещё будет.

— Тогда отправимся в путь завтра. — Сказала принцесса. — Никто не должен узнать об этом, тем более отец. От меня что-нибудь требуется?

— Только ваше влияние. С ним для нас любые дороги будут открыты. Так отыскать Бартоломью будет гораздо проще. И… оставшихся козлят.

Элейн кивнула:

— Этого у меня в избытке. Пожалуйста, отдохните как следует. Я разбужу вас перед рассветом.

Антал всё ещё испытывал неловкость и стыд, потому лишь молча кивнул и покинул покои принцессы, направившись в свои. Он был готов завопить во всё горло, снедаемый чувством вины. Как он мог? Как посмел так поступить с ни в чём не повинной девушкой? Несомненно, правящую семью Антал терпеть не мог. К тому же, заслуженно. Но ведь сама Элейн наверняка не имела никакого отношения к тому, что королевская стража по приказу Нерона сотворила с ним. Она так добра. Она… не боится прикасаться. И, кажется, даже смотрит не так, как другие. Элейн как будто бы, невзирая на собственное положение и происхождение, не считает прескверного хуже себя.

Или всё потому, что ей это выгодно? Выгодно доверие и расположение Антала? Хотелось бы верить, что это не так. Хотя он и сам соврал бы, сказав, что влияние Элейн не поможет ему в поисках остальных козлят. С ней все дороги открыты.

В раздумьях прескверный добрался до своих покоев, ничего не замечая вокруг себя. Ему было и невдомёк, что мгновение назад под дверью комнаты принцессы стоял Нерон, внимательно слушая их разговор. Но сейчас его там, конечно же, уже не было.

Оказавшись в покоях, Антал стал с нетерпением дожидаться ночи. Часы тянулись долго и мучительно. Пару раз к нему стучался Дарио, зазывая на обед, а потом и на ужин, но прескверный не чувствовал голода. Да и не хотелось ему больше составлять компанию королю и принцессе. Он велел передать им, что занят работой, и попросил отныне не беспокоить. Больше дворецкий не приходил. А когда стемнело, Антал постарался уснуть, ведь подъём обещал быть очень ранним.

***

Наступила глубокая ночь. Час, когда в свои права вступает приятная тишина, но сегодня снаружи не было привычно тихо — там неистово завывал ветер, с силой ударяясь о каменные стены дворца. Из распахнутого окна тянуло запахом дождя и свежести. А в тёмных небесах своеобразным росчерком вдруг сверкнула молния. На Эрхейс надвигалась гроза, неся с собой непонятную тревогу. Первобытный трепет перед непогодой вынуждал всех живых существ прятаться, но только не Антала. Он, пусть и любил принимать солнечные ванны и часто нежился в объятиях светила, всё же набирался сил именно во время грозы. Самозабвенно глядя на плачущий небосвод, прескверный ловил бледным лицом капли дождя и обретал желанное спокойствие. Дождь катился по щекам, заменяя слёзы, и будто бы забирал с собой всё то, от чего было больно, страшно и нестерпимо тревожно. Вот и сейчас, стоя у окна, Антал забыл о сне и внемлил грозе, принимая и уважая её буйный нрав.

В покои тихо-тихо постучали. Конечно, и на сей раз прескверный запер двери. Он уже знал, кто ждал за ними, однако всё равно не хотел шуметь и подошёл осторожно, мягко ступая по ковру.

— Господин Бонхомме, это я, — прошептала Элейн, прислонившись к дверям.

И Антал отворил их, пропуская принцессу в свои покои. Выглядела она иначе: длинные волосы собрала на затылке, а элегантное платье сменила на бархатную тунику, подвязанную шёлковым поясом, и брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги.

— Вы готовы? — спросила она.

— Да, — твёрдо ответил прескверный.

— В таком случае, идём.

Элейн подошла к окну, выглянув наружу, видимо, в поисках прислуги. Свидетелей побега не должно было быть. Однако один всё же был. Альва вновь неподвижно стоял там, на небольшой полянке, уставившись в небеса. И пусть луну скрывали тучи, мальчик-гонец всё равно преданно ждал её появления, прекрасно зная — лик её белоснежный никуда не исчез, а только спрятался ненадолго, обещая вот-вот показаться. Альва, видимо, угрозой не был, потому что Элейн, удовлетворительно кивнув, подозвала прескверного к себе.

— Мы что, с окна будем прыгать? — взволнованно спросил Антал, тоже посмотрев вниз.

— Да. Но не бойтесь, со мной вы будете в полном порядке.

Элейн протянула ему руку.

— Прошу, подойдите ближе.

Антал неуверенно шагнул к принцессе, и она вдруг обхватила его талию одной рукой. Ему вновь сделалось неловко, но Элейн, кажется, их близость совершенно не смущала. Она сделала шаг в бездну, потянув прескверного за собой. Антал не успел даже собраться с мыслями, как вдруг оказался в невесомости. Ветер плавно подхватил их и держал крепко, не позволив упасть. Сделалось холодно — быть может, от страха. Судорожный вдох застрял в горле. Но Элейн уверенно прижимала гостя Дворца Дезрозье к себе, и постепенно страх отступил. В ту же секунду небеса грохнули, и закапал дождь, стремительно набирающий обороты. Гроза явилась-таки и теперь сопровождала двух путников, сверкая в напутствие молниями. Как бы на такой высоте они не стали их погибелью!

Но земля медленно приближалась, оставляя тревоги позади. Летели они недолго и спустились, казалось, всего за каких-то пару мгновений. К этому моменту непогода разбушевалась окончательно. Она закачала деревья, завыла зверем и обрушила на Эрхейс ледяной ливень. Но Анталу не хотелось поскорее укрыться под крышей. Он лишь взглянул ввысь, как только ноги его коснулись земли, и ощутил лёгкую грусть: небеса мгновение назад были так близко, что, вероятно, до них можно было дотронуться, а теперь они снова неумолимо далеко.

Вдвоём они оказались неподалёку от Домны. И оставаться тут, посреди Запретного пути, было не просто глупо, а даже безрассудно. Места эти даже лучшие воины обходили стороной, прекрасно зная, что в них обитало. К тому же, грозу всё-таки стоило переждать, а потом уже отправляться в путь. Антал и принцесса успели промокнуть до нитки и теперь дрожали. Их хлестал безудержный ветер, толкая из стороны в сторону.

— Госпожа, нам нужно дождаться, пока непогода утихнет, — прокричал Антал. — Иначе прямо в лесу и сгинем!

Голос его заглушали гром и дождь.

— Можем ли мы остановиться у вас? — спросила принцесса.

— Если вы не против.

Элейн, не раздумывая, ответила:

— Ведите!

И вдвоём они, закрываясь от дождя руками, зашагали по Запретному пути — дороге, ведущей в Домну. Ледяные капли хлестали по лицу, а кривые молнии, сверкая, на мгновение освещали путь. Вокруг был только лес. И он сейчас, поддавшись настроению непогоды, танцевал, покачиваясь и накреняясь из стороны в сторону.

Антал и Элейн, чвакая грязью, быстро шли и сбавили тем лишь когда на горизонте показались дома.