Ныне разлившийся и разбушевавшийся русский социализм не
есть творчество новой жизни — в нем чувствуется вековая неволя русского народа, русская безответственность, недостаточная раскрытость в России личного начала, личного творчества, исконная погруженность в первобытный коллективизм, коллективизм натурального состояния.
Неточные совпадения
Изменение социальной ткани обществ
есть всегда длительный молекулярный процесс; оно зависит, с одной стороны, от состояния производительных сил, от экономического
творчества, промышленного и сельскохозяйственного, с другой — от незримых изменений в человеческой психике.
Обещание явить образцы
творчества чисто пролетарского, чисто социалистического не
были исполнены, и социалистическое движение уходит все дальше и дальше от выполнения этих обещаний.
Требование уравнения в бедности
есть реакционное требование, враждебное
творчеству культуры.
Творчеством был богат старый мир, и из него выкрадывает мир «социалистический» все творческие ценности.
Самый социализм
есть продукт
творчества «буржуазного» мира, его ценности созданы детьми «буржуазии» — Сен-Симоном, Оуэном, Марксом, Лассалем, а не детьми «пролетариата».
Эпоха революции сама по себе не
есть эпоха углубления, не
есть эпоха
творчества.
Чудовищный нигилизм, торжествующий в этих процессах разложения,
есть явление старой России, а не
творчество новой России.
Русский большевизм и максимализм
есть порождение азиатской души, отвращающейся от западных путей культурного развития и культурного
творчества.
Социальный вопрос для русского народничества всегда
был исключительно вопросом раздела и распределения, никогда не
творчества и производства.
Поэтому пафос русского социализма
есть вечный пафос раздела и распределения, никогда не пафос
творчества и созидания.
После того как произошел революционный переворот, нужно
было организовать в России новый порядок жизни, приступить к строительству и
творчеству.
Но ошибочно
было бы принять восстановление соборного начала и демократизацию церковного строя за церковное
творчество и церковное возрождение.
Если православная вера русского человека не вполне
была благоприятна личному
творчеству и историческому действию, то социалистическая вера по-новому неблагоприятна этому.
Этой зловредной и в основе своей антирелигиозной идее, ибо с христианской любовью она ничего общего не имеет, должна
быть противопоставлена идея
творчества и инстинкт производительности.
Такая отвлеченность отрицает, что политика
есть творчество и искусство, что настоящая, большая историческая политика требует особых даров, а не механического применения общих мест, большей частью невпопад.
В истинной теургии творится не Бог и боги, как того хочет религия человекобожества; теургия
есть творчество с Богом, творчество божественного в мире, продолжение творения Бога.
Загоскину не нужно
было творчества; он черпал из себя, из своей собственной духовной природы, и подобно Мирошеву не знал, что он сделал и даже не оценил после: он признавался мне, что этот его роман немножко скучноват, что он писал его так, чтобы потешить себя описанием жизни самого простого человека; но я думаю, что нигде не проявлялся с такой силою талант его, как в этом простом описании жизни простого человека.
Неточные совпадения
— Новое течение в литературе нашей — весьма показательно. Говорят, среди этих символистов, декадентов
есть талантливые люди. Литературный декаданс указывал бы на преждевременное вырождение класса, но я думаю, что у нас декадентство явление подражательное, юнцы наши подражают
творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы. Но, разумеется, когда подрастут — выдумают что-нибудь свое.
«Сегодня мы еще раз услышим идеальное исполнение народных песен Е. В. Стрешневой. Снова она
будет щедро бросать в зал купеческого клуба радужные цветы звуков, снова взволнует нас лирическими стонами и удалыми выкриками, которые чутко подслушала у неисчерпаемого источника подлинно народного
творчества».
Я сохраню, впрочем, эти листки: может
быть… Нет, не хочу обольщать себя неверной надеждой!
Творчество мое не ладит с пером. Не по натуре мне вдумываться в сложный механизм жизни! Я пластик, повторяю: мое дело только видеть красоту — и простодушно, «не мудрствуя лукаво», отражать ее в создании…
— Попробую, начну здесь, на месте действия! — сказал он себе ночью, которую в последний раз проводил под родным кровом, — и сел за письменный стол. — Хоть одну главу напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих драм и комедий, — картина их виднее
будет издалека. Даль оденет их в лучи поэзии; я
буду видеть одно чистое создание
творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
— Да, но глубокий, истинный художник, каких нет теперь: последний могикан!.. напишу только портрет Софьи и покажу ему, а там попробую силы на романе. Я записывал и прежде кое-что: у меня
есть отрывки, а теперь примусь серьезно. Это новый для меня род
творчества; не удастся ли там?