Неточные совпадения
Он видит противоборство двух начал в истории:
свободы и
необходимости, духовности и вещественности.
Россия, Россия, изнемогающая от деспотизма николаевского режима, должна поведать Западу тайну
свободы, она свободна от греха рационализма, заковывающего в
необходимость.
Принципиально, духовно обоснованный анархизм соединим с признанием функционального значения государства, с
необходимостью государственных функций, но не соединим с верховенством государства, с его абсолютизацией, с его посягательством на духовную
свободу человека, с его волей к могуществу.
Я утверждаю дуализм мира феноменального, который есть мир объективации и
необходимости, и мира нуменального, который есть мир подлинной жизни и
свободы.
Лютов, крепко потирая руки, усмехался, а Клим подумал, что чаще всего, да почти и всегда, ему приходится слышать хорошие мысли из уст неприятных людей. Ему понравились крики Лютова о
необходимости свободы, ему казалось верным указание Туробоева на русское неуменье владеть мыслью. Задумавшись, он не дослышал чего-то в речи Туробоева и был вспугнут криком Лютова:
Вот почему для св. ангелов и для людей, удостоенных лицезрения Божия и райского блаженства, новое падение или возврат к злу уже невозможны, не в силу утраты ими свободы, но через переход к другому бытийному возрасту и преодоление отрешенной от
необходимости свободы (так что упраздняется и самая соотносительность понятий свобода — необходимость, существующая лишь для этого зона).
Неточные совпадения
«Из царства мелких
необходимостей в царство
свободы», — мысленно усмехнулся он и вспомнил, что вовсе не напрягал воли для такого прыжка.
«Мы — искренние демократы, это доказано нашей долголетней, неутомимой борьбой против абсолютизма, доказано культурной работой нашей. Мы — против замаскированной проповеди анархии, против безумия «прыжков из царства
необходимости в царство
свободы», мы — за культурную эволюцию! И как можно, не впадая в непримиримое противоречие, отрицать
свободу воли и в то же время учить темных людей — прыгайте!»
«”И дым отечества нам сладок и приятен”. Отечество пахнет скверно. Слишком часто и много крови проливается в нем. “Безумство храбрых”… Попытка выскочить “из царства
необходимости в царство
свободы”… Что обещает социализм человеку моего типа? То же самое одиночество, и, вероятно, еще более резко ощутимое “в пустыне — увы! — не безлюдной”… Разумеется, я не доживу до “царства
свободы”… Жить для того, чтоб умереть, — это плохо придумано».
— Позвольте, я не согласен! — заявил о себе человек в сером костюме и в очках на татарском лице. — Прыжок из царства
необходимости в царство
свободы должен быть сделан, иначе — Ваал пожрет нас. Мы должны переродиться из подневольных людей в свободных работников…
— Ну, да! А — что же? А чем иным, как не идеализмом очеловечите вы зоологические инстинкты? Вот вы углубляетесь в экономику, отвергаете
необходимость политической борьбы, и народ не пойдет за вами, за вульгарным вашим материализмом, потому что он чувствует ценность политической
свободы и потому что он хочет иметь своих вождей, родных ему и по плоти и по духу, а вы — чужие!