Неточные совпадения
Позитивизм и материализм отрицают ответственность,
свободу, творческую волю, отрицают
человека и строят безвольную теорию социальной среды и власти необходимости, могущества внешних обстоятельств.
Религиозное же сознание должно бороться с этими разлагающими и обессиливающими теориями социальной среды во имя творческой активности
человека, во имя его высшей
свободы, во имя высшего смысла жизни.
Вера в
человека, в его творческую
свободу и творческую мощь возможна лишь для религиозного сознания, а никогда не для позитивистического сознания, которое смотрит на
человека, как на рефлекс материальной среды, природной и социальной.
Жизнь мирового города есть жизнь
человека на
свободе, жизнь автономная, независимая от священного авторитета, секуляризированная.
Робеспьер был очень принципиальный доктринер и любил отвлеченные декларации, но был ветхий, не возрожденный
человек, плоть от плоти и кровь от крови старого режима, насильник в деле
свободы.
Духовно-религиозную почву имела не демократия, а декларация прав
человека и гражданина, которая родилась из утверждения религиозной
свободы совести в общинах реформации.
Человек есть низменное существо, но через
свободу он может создать себя иным, может создать лучший мир.
Оно состоит в том, что
человек есть существо, принадлежащее к двум мирам и не вмещающееся в этом природном мире необходимости, трансцендирующее себя, как существо эмпирически данное, обнаруживающее
свободу, из этого мира не выводимую.
И то, что выше
человека, т. е. божественное, не есть сила внешняя, над ним стоящая и им господствующая, а то, что в нем самом делает его вполне
человеком, есть его высшая
свобода.
Бог есть
свобода, а не необходимость, не власть над
человеком и миром, не верховная причинность, действующая в мире.
То, что теологи называют благодатью, сопоставляя ее с человеческой
свободой, есть действие в
человеке божественной
свободы.
Можно сказать, что существование Бога есть хартия вольностей
человека, есть внутреннее его оправдание в борьбе с природой и обществом за
свободу.
Поэтому в истории мира и
человека могут действовать иррациональные силы, темная
свобода, порождающая необходимость и насилие.
Важнее всего сознать, что
человек принадлежит не только общественному плану, но и плану духовному, и в этом источник его
свободы.
Трагизм ситуации
человека заключается в том, что он принужден жить в природном и объективированном порядке, т. е. доля действия на него необходимости больше доли действия в нем
свободы.
Свобода человеческой личности не может быть дана обществом и не может по своему истоку и признаку зависеть от него — она принадлежит
человеку, как духовному существу.
Эта основная истина о
свободе находила свое отражение в учении об естественном праве, о правах
человека, не зависящих от государства, о
свободе не только как
свободе в обществе, но и
свободе от общества, безграничного в своих притязаниях.
Как соединить решение проблемы хлеба для всех
людей, проблемы, от которой зависит сама жизнь
людей, со
свободой, от которой зависит достоинство
людей?
Есть только один великий миф, связанный с великой реальностью, миф о
человеке, об его
свободе, его творческой энергии, его богоподобии и его коммюнотарной связи с другими
людьми и ближними.
Средства вообще всегда свидетельствуют о духе
людей, о духе
свободы или рабства, любви или ненависти.
Справедливость требует
свободы для всех
людей.
Я могу ограничить свою
свободу во имя жалости к
людям, но могу это сделать только свободно, и только в этом случае это имеет ценность.
И есть
свобода, от которой
человек не имеет права отказываться, если хочет сохранить достоинство
человека, — такова
свобода совести,
свобода духа.
Человек свободен признавать реальным лишь очень малый, очень поверхностный мир, он свободен отрицать свою
свободу.
Наиболее общее определение
свободы, обнимающее все частные определения, заключается в том, что
свобода есть определение
человека не извне, а изнутри, из духа.
Духовное начало в
человеке есть истинная
свобода, а отрицание духа, додуманное до конца, — неизбежно есть отрицание
свободы.
Но вопрос о внутренней
свободе сложнее, чем обыкновенно думают, особенно когда не интересуются внутренней жизнью
человека.
Настоящая
свобода обнаруживается не тогда, когда
человек должен выбирать, а тогда, когда он сделал выбор.
Свобода есть внутренняя творческая энергия
человека.
В более глубоком смысле
свобода есть совершеннолетие
человека, сознание долга перед Богом быть свободным существом, а не рабом.
В демократиях капиталистических деньги и подкупленная печать могут править обществом и лишать реальной
свободы, между тем как декларация прав
человека и гражданина имела религиозные истоки, она родилась в утверждении
свободы совести реформацией.
Свобода есть духовное начало в
человеке.
Если
человек существо, целиком детерминированное природой и обществом, то не может быть никакой
свободы.
Сложность проблемы
свободы в ее социальных последствиях в том, что средний
человек масс в сущности не очень дорожит
свободой.
Для того, чтобы
человек боролся за
свободу, нужно, чтобы
свобода в нем уже была, чтобы внутренно он не был рабом.
Демагогия, к которой всегда прибегают в обращении к массам, есть лишение
людей свободы, есть психологическое насилие.
С горечью нужно признать, что
свобода мысли дорога лишь
людям, у которых есть творческая мысль.
В так называемых демократиях, основанных на принципе народного суверенитета, значительную часть
людей составляет народ, еще не сознающий себя свободными существами, несущими в себе достоинство
свободы.
Со
свободой связано качество жизни, достоинство
человека.
Этот трагизм
свободы должен быть принят
человеком.
В новом советском
человеке происходит не только страшное умаление
свободы, но исчезает самый вкус
свободы, самое понимание того, что такое
свобода.
Если под революцией понимать совершаемые в известный исторический день насилия, убийства, кровопролития, если понимать под ней отмену всех
свобод, концентрационные лагеря и пр., то желать революции нельзя и нельзя ждать от нее явления нового
человека, можно только при известных условиях видеть в ней роковую необходимость и желать ее смягчения.
Коммунистические черты нового
человека, порожденные не столько
свободой, сколько фатумом, вызывают скорее отрицательную оценку.
Неточные совпадения
Она никогда не испытает
свободы любви, а навсегда останется преступною женой, под угрозой ежеминутного обличения, обманывающею мужа для позорной связи с
человеком чужим, независимым, с которым она не может жить одною жизнью.
Я вошел в переднюю;
людей никого не было, и я без доклада, пользуясь
свободой здешних нравов, пробрался в гостиную.
Это был
человек лет семидесяти, высокого роста, в военном мундире с большими эполетами, из-под воротника которого виден был большой белый крест, и с спокойным открытым выражением лица.
Свобода и простота его движений поразили меня. Несмотря на то, что только на затылке его оставался полукруг жидких волос и что положение верхней губы ясно доказывало недостаток зубов, лицо его было еще замечательной красоты.
Там была
свобода и жили другие
люди, совсем непохожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли еще века Авраама и стад его.
— А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; [Доктринерство — узкая, упрямая защита какого-либо учения (доктрины), даже если наука и жизнь противоречат ему.] мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые
люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных
людях, когда самая
свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.