Тихая, аскетическая жизнь подняла так фантазию Феодора, так приучила его и созерцательности, что он целые часы проводил, мечтая то о прелестной жизни, которая готовится праведнику в обителях рая, то о соделании всей земли одною паствою Христа, то погружался в
созерцание бога и, долго теряясь в бесконечном, вдруг спускался на землю; и как хороша она ему казалась тогда, как ясно выражала Его и как понятно говорило и это ветвистое дерево, и эта пернатая птица!
В наиболее концентрированном виде эта проповедь самоизничтожения, как можно вольно передать эккегартовское понятие Abgeschiedenheit, содержится в поучении, ему специально посвященном (ср. также «О
созерцании Бога и блаженстве», Vom Schauen Gottes und der Seligkeit).
Неточные совпадения
Созерцание иного и духовного, умного мира предполагает преодоление этого мира, отделяющего нас от
Бога и духовного мира.
Непосредственное сознание и знание
Бога дано в умственном
созерцании, интеллектуальной интуиции, которая качественно различествует от всякого другого восприятия вещей.
Забудемте, ради
бога забудемте наш век, перенесемтесь в эти времена тихого
созерцания, в эти времена неба на земле [Легенда, предлагаемая здесь, находится в «Житии святых» за сентябрь месяц.
Было несколько степеней этого искусства, — я помню три: «1) спокойствие, 2) возвышенное
созерцание и 3) блаженство непосредственного собеседования с
Богом». Слава художника отвечала высокому совершенству его работы, то есть была огромна, но, к сожалению, художник погиб жертвою грубой толпы, не уважавшей свободы художественного творчества. Он был убит камнями за то, что усвоил «выражение блаженного собеседования с
богом» лицу одного умершего фальшивого банкира, который обобрал весь город.
Но как бы восхищенный и в энтузиазме покоится он в уединении, никуда не склоняясь и даже не обращаясь вокруг себя, стоя твердо и как бы сделавширь неподвижностью (στάσις); и о прекрасном не думает он, находясь уже выше прекрасного, выше хора добродетелей, подобный человеку, который проник в самое внутреннее святилище и оставил позади себя в храме изображения
богов, и, лишь выходя из святилища, впервые встречает их, после внутреннего
созерцания и обращения с тем, что не есть ни образ, ни вид, но сама божественная сущность; образы же, следовательно, были бы предметами
созерцания второго порядка.