Неточные совпадения
«Первейший тогда, в особливой милости и доверенности у Ее Императорского Величества находящийся, господин обер-егермейстер граф Алексей Григорьевич Разумовский, — говорит
князь Яков Петрович Шаховской, — приятственно с духовными
лицами обходился и в их особливых надобностях всегда представителем был».
На время богомолья великий
князь и великая княгиня переехали на троицкую дорогу и поселились в Раеве, именье Чеглоковых, близ Тайнинского. Государыня отправилась в Воскресенский монастырь. Граф Алексей Григорьевич сопутствовал ей, а также и некоторые из самых приближенных к ней
лиц. Дорогой государыня останавливалась в принадлежащем Разумовскому селе Знаменском и там вечернее кушанье кушать изволила в ставках на лугу, подле Москвы-реки.
Постройка продолжалась около года. Когда тюрьма была окончена, состоялся снова единоличный княжеский суд над заключенными, которые предстали перед
лицом разгневанного супруга неузнаваемыми, оба были совершенными скелетами, а головы их представляли из себя колтуны из седых волос. После подтверждения заранее уже объявленного им приговора их отвели в беседку-тюрьму, и
князь собственноручно заложил болт и запер замок, взяв ключ с собою. Куда девался этот ключ, неизвестно.
Князь был высокий, статный молодой человек с выразительным породистым
лицом, с теми изысканно-изящными манерами, которые приобретаются исключительно в придворной сфере, где люди каждую минуту думают о сохранении элегантной внешности. На
лице его лежала печать грусти, деланной или искренней — это, конечно, было тайной его сердца, но это выражение вполне гармонировало с обстановкой, местом и причиной приема. Все заметили, что
князь с особой почтительностью поцеловал руку княгини Вассы Семеновны Полторацкой.
Надежда, что ее дочь найдет в Луговом свою судьбу, превратилась в сердце княгини Вассы Семеновны в уверенность. Она видела, но, конечно, не показала виду, что заметила, какие восторженные взгляды бросал молодой
князь на ее Люду, видела озлобленные
лица других маменек и заключила основательно, что ее дочь одержала победу. Дальнейшие визиты
князя, конечно, быстро решат интересующее ее дело.
Долго усидегь он не мог и стал медленно шагать из угла в угол обширной комнаты, пол которой был покрыт мягким ковром. Трубка, которую он держал в руках, давно потухла, а
князь все продолжал свою однообразную прогулку. Он переживал впечатления дня, сделанные им знакомства, и мысли его, несмотря на разнообразие
лиц, промелькнувших перед ним, против его воли сосредоточились на княжне Людмиле Васильевне Полторацкой. Ее образ носился неотвязно перед ним. Это его начинало даже бесить.
Княжна Людмила Васильевна обернула к
князю свое
лицо. На ее чудных глазах блестели слезы.
Экипаж
князя Лугового между тем въехал на двор и остановился у подъезда.
Князь Сергей Сергеевич был в полной парадной форме. На его
лице была написана особая торжественность переживаемых им минут. Он с особенною серьезностью приказал доложить о себе лакею княгини Вассы Семеновны, несмотря на то что за последнее время входил обыкновенно без доклада.
Для графа Петра Игнатьевича, не говоря уже о
князе Луговом, день, проведенный в Зиновьеве, показался часом. Освоившаяся быстро с другом своего жениха, княжна была обворожительно любезна, оживлена и остроумна. Она рассказывала приезжему петербуржцу о деревенском житье-бытье, в
лицах представляла провинциальных кавалеров и заставляла своих собеседников хохотать до упаду. Их свежие молодые голоса и раскатистый смех доносились в открытые окна княжеского дома и радовали материнский слух княгини Вассы Семеновны.
Он стал вспоминать слова княжны Людмилы Васильевны, выражение ее прекрасного
лица, все мелкие детали обращения с ним, все те чуть заметные черточки, из которых составляются целые картины. Картина действительно составилась. Эта картина была упоительна для
князя Сергея Сергеевича. Он глубоко убедился в том, что княжна действительно его любила. А если это так, то он охранен от действия адских сил. Провидение, видимо, для этого спасло ее.
Большинство, конечно, влекло к исполнению этого долга не чувство к покойной, так как многие из прибывших знали ее только в
лицо, а некоторые даже понаслышке, а любопытство присутствовать при одном из актов трагедии жизни, с романическим оттенком, придаваемым положением осиротевшей княжны-невесты. Слухи о том, что
князь Луговой объявлен женихом княжны Полторацкой, уже успели облететь чуть ли не все наместничество.
Князь Сергей Сергеевич сделал жест возражения. Княжна остановилась, видимо желая дать ему высказаться, но он молчал. На
лице его проходили одна за другой тени, указывавшие на переживаемые им внутренние страдания.
У
князя Сергея Сергеевича закружилась голова. Ее
лицо было совсем близко к его
лицу. Он чувствовал ее горячее дыхание, сливающееся с ароматом, исходящим от ее молодого тела.
Еще и там, в Зиновьеве,
князь Луговой нравился молодой девушке гораздо более, чем граф Свиридов, но она не могла простить первому нанесенного ей оскорбления, до сих пор вызывавшего жгучий румянец гнева на ее
лицо, и она убеждала себя в превосходстве графа Петра Игнатьевича над
князем Сергеем Сергеевичем.
Вскоре факт совершился.
Князь Сергей Сергеевич Луговой уехал из Петербурга. Перед отъездом он имел свидание только с одним
лицом из петербургского общества, не считая, конечно, графа Свиридова. Последний, по поручению
князя, упросил Сергея Семеновича Зиновьева навестить уезжающего, хотя и не совсем оправившегося, своего друга.
—
Князь сумасшедший, ему простительно говорить все, но как же могло согласиться на это высшее духовное
лицо? — возмущались сообщавшие и слышавшие это известие.
Неточные совпадения
На первом месте — старый
князь, // Седой, одетый в белое, //
Лицо перекошенное // И — разные глаза.
Тогда
князь, видя, что они и здесь, перед
лицом его, своей розни не покидают, сильно распалился и начал учить их жезлом.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного
лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый
князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
Вскоре приехал
князь Калужский и Лиза Меркалова со Стремовым. Лиза Меркалова была худая брюнетка с восточным ленивым типом
лица и прелестными, неизъяснимыми, как все говорили, глазами. Характер ее темного туалета (Анна тотчас же заметила и оценила это) был совершенно соответствующий ее красоте. Насколько Сафо была крута и подбориста, настолько Лиза была мягка и распущенна.
Яркое солнце, веселый блеск зелени, звуки музыки были для нее естественною рамкой всех этих знакомых
лиц и перемен к ухудшению или улучшению, за которыми она следила; но для
князя свет и блеск июньского утра и звуки оркестра, игравшего модный веселый вальс, и особенно вид здоровенных служанок казались чем-то неприличным и уродливым в соединении с этими собравшимися со всех концов Европы, уныло двигавшимися мертвецами.