Неточные совпадения
—
Что случилось?
Что ты взял у него?
— Здравствуй, Ваня! Хорошо,
что дождался, а я хочу
тебе на неделю службу дать.
— За
что? У
тебя фирма есть —
тебя печатаем,
чего же
тебе еще? Ну и кормись сам.
— Вот
что я
тебе, Абрам, скажу по-дружески: послушайся меня и, если исполнишь мой совет, то будешь
ты опять богат. Вот у
тебя хлыст в руках, прикажи сейчас же отпереть все конюшни и всех до одной лошадей выгони в поле, ворота запри, а сам на поезд на два месяца в Крым. Иди и не оглядывайся!
— На
что мне твоя грамотность. У меня на то корректора есть. Ольга Михайловна все поправит!
Ты только пиши правду, соврешь — беда будет!
— Вот ежели убийство или
что другое такое крупное, сам в Москву приезжай, разузнавши все обстоятельно,
что говорят и
что как, а на дорогу и за хлопоты я
тебе заплачу!
—
Чего это
ты в высоких сапогах?
— А
ты пойди и пощупай. Если остыл, тогда и пиши: самоубийство! В гроб положат — не верь. Вон червонные валеты Брюхатова в гроб положили, а как понесли покойника, с духовенством, на Ваганьково мимо «Яра», он выскочил из гроба да к буфету! Мало ли
что бывает!
— Ну, как хочешь, сам отчихвощу! Да
ты что, в доле с ними? Лапку сосешь? Уж не
ты ли объявления в банке для них получаешь? Принеси и нам.
— Неграмотный
ты,
что ли? Видишь, напечатано: «Не я»!
— Федя, милый, съезди к его сиятельству! Выручи,
ты уж знаешь,
что сказать!
— А амуниция только та,
что на
тебе?
— И
что за жизнь такая в меблирушках! — продолжал Н.И. Пастухов свои назидания. — Ведь у
тебя, слышно, детей орава.
Ты бы квартиру взял лучше!
—
Чего там не надо… Замерзнешь, возись тогда с
тобой!
— Ну
что ж! Это твое дело! На то
ты и нанят…
— Что-о-о тако-о-ое? Что-о-о?! — по-прежнему, как труба иерихонская, гремел Н.И. Пастухов, — Какие там мадьяры? Откуда
ты мадьяр еще выискал!
— Так
ты так и говори! — гремел он. — Так напрямик и объясняй: австрияк так австрияк, пруссак так пруссак, а мадьяр мне не сочиняй, редактора зря не подводи. Вот
что! Нешто с вас спросится? Вы намадьярите, а редактору по шапке накладут!.. — И, видя «глубокое» впечатление, произведенное его словами и его строгим окриком, он уже смирившимся и умилостивленным тоном прибавил, укоризненно качая головой...
— Жив… Только ничего не понимаю…
Ты знаешь,
что у меня в руке? Боюсь посмотреть, а чувствую… Опять она…
— Да, вот
тебе смешно, а я чуть места не лишился, а Пазухин здесь тоже ни при
чем, он этот анекдот стибрил из старинного «Развлечения»!
— Ах, забияка! Вот я
тебя! — и стучит в стекло пальцем на воробья, который синичку клюнул… Затем идет в кабинет и работает. Перед обедом выходит в лес гулять, и за ним три его любимые собаки: Бутылка, Стакан и огромная мохнатая Рюмка, которые были приучены так,
что ни на одну птицу не бросались; а после обеда спит до девяти часов.
— Свинья
ты! Мог бы шепнуть на ухо,
что ли. В дураках меня оставил! Они этого никогда не забудут! — А глаза злые-злые.
—
Что Лобас! От Володи Бестужева! Только о
тебе и говорил, вспоминал, как
ты ему в Пензе клочку задал.
— Попробуем что-нибудь сделать; здесь проездом Суворин, я сегодня его увижу и попрошу, чтоб он записал
тебя мне в помощники по Москве и выхлопотал
тебе корреспондентский билет, ему ни в
чем не откажут,
ты же наш сотрудник притом. Тогда
ты будешь писать в «Русские ведомости», а мне поможешь для «Нового времени» в Нижнем на выставке.
— Да
что ты, ваше превосходительство, смеетесь надо мной,
что ли?.. Аванца! Своими обойдемся, мелочишкой-то!
Ты уж не беспокойся: сказал — сделаю.
Жаль,
что ты Амфитеатров,
Жаль,
что держишь
ты театр…
Лучше был бы
ты Театров
И ходил в амфитеатр!
— Милый Василий Степанович! Послушай,
что я
тебе скажу, только дай мне слово,
что обо всем,
что услышишь, никогда никому не заикнешься. Я
тебя люблю, считаю своим другом и буду с
тобой откровенен.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу
тебя уведомить, душенька,
что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю: к
чему же тут соленые огурцы и икра?
Кто там? (Подходит к окну.)А,
что ты, матушка?
Аммос Федорович. Вот
тебе на! (Вслух).Господа, я думаю,
что письмо длинно. Да и черт ли в нем: дрянь этакую читать.
Батюшка пришлет денежки,
чем бы их попридержать — и куды!.. пошел кутить: ездит на извозчике, каждый день
ты доставай в кеятр билет, а там через неделю, глядь — и посылает на толкучий продавать новый фрак.
Хлестаков. Стой, говори прежде одна.
Что тебе нужно?