Неточные совпадения
— Случилась интересная вещь, — ответил я, желая узнать, что скажут другие. — Когда я играл, я
был исключительно поглощен соображениями игры. Как
вы знаете, невозможны посторонние рассуждения, если в руках каре. В это время я услышал — сказанные вне или внутри меня — слова: «Бегущая по волнам». Их произнес незнакомый женский голос. Поэтому мое настроение слетело.
— В самом деле, — сказал Филатр, — фраза, которую услышал Гарвей, может
быть объяснена только глубоко затаенным ходом наших психических часов, где не видно ни стрелок, ни колесец. Что
было сказано перед тем, как
вы услышали голос?
— Так. — Филатр подумал немного. — Заметьте, как это выходит: «Что у
вас?» Ответ слышал один Гарвей, и ответ
был: «Бегущая по волнам».
— Да. Только
вы были предупреждены в ответе. Ответ прозвучал за
вас, и
вы нам повторили его.
Я в состоянии заплатить, сколько надо, и с этой стороны у
вас не
было бы причины остаться недовольным.
— Я почти уверен, что откажу
вам, — сказал Гез, — тем более что это судно не принадлежит мне. Его владелец — Браун, компания «Арматор и Груз». Прошу
вас сойти вниз, где нам
будет удобнее говорить.
— Как
вам будет угодно, — сказал Гез. — Я остаюсь при своем, о чем говорил.
— Надеюсь, мы уладим как-нибудь этот вопрос, — сказал я, протягивая ему руку, которую он пожал весьма сухо. — Самые невинные обстоятельства толкают меня сломать лед. Может
быть,
вы не
будете сердиться впоследствии, если мы встретимся.
— Все-таки мне надо пойти; я, может
быть, отыграюсь. Что
вы на это скажете?
— Ну как, — сказал он, стоя у трапа, когда я начал идти по нему, — правда, «Бегущая по волнам» красива, как «Гентская кружевница»? («Гентская кружевница»
было судно, потопленное лет сто назад пиратом Киддом Вторым за его удивительную красоту, которой все восхищались.) Да, это многие признают. Если бы я рассказал
вам его историю, его стоимость; если бы
вы увидели его на ходу и
побыли на нем один день, —
вы еще не так просили бы меня взять
вас в плавание. У
вас губа не дура.
—
Вы согласитесь, — прибавил я при конце своего рассказа, — что у меня могло
быть только это желание. Никакое иное действие не подходит. По-видимому, я должен ехать, если не хочу остаться на всю жизнь с беспомощным и глупым раскаянием.
Как я вижу, Гез ссылается на Брауна, сам
будучи против
вас, и это верная примета, что Браун сошлется на Геза.
— Да, но что? — ответил я. — Я не знаю. Я, как
вы, любитель догадываться. Заниматься этим теперь
было бы то же, что рисовать в темноте с натуры.
—
Вы правы, к сожалению. Да. Со мной никогда не
было ничего подобного. Уверяю
вас, я встревожен и поглощен всем этим. Но
вы напишете мне с дороги? Я узнаю, что произошло с
вами?
Советую
вам быть с ним настороже, так как никогда нельзя знать, как он поступит.
— Оно приобретено Гезом от частного лица. Но не могу
вам точно сказать, от кого и за какую сумму. Красивое судно, согласен. Теперь оно отчасти приспособлено для грузовых целей, но его тип — парусный особняк. Оно очень быстроходно, и, отправляясь завтра,
вы, как любитель, испытаете удовольствие скользить как бы на огромном коньке, если
будет хороший ветер. — Браун взглянул на барометр. — Должен
быть ветер.
— Это ему мгновенно пришло в голову. Он уже
был сегодня и говорил про завтрашний день. Я знаю даже его маршрут: Гель-Гью, Тоуз, Кассет, Зурбаган.
Вы еще зайдете в Дагон за грузом железных изделий. Но это лишь несколько часов расстояния.
— Очень рад
вас видеть, — сказал Гез после того, как я поздоровался и уселся. Бутлер слегка улыбнулся, и мне показалось, что его улыбка относится к Гезу. —
Вы были у Брауна?
Когда
вам будет угодно перебраться на судно?
— Я должен
вам сказать, господин, — проговорил Гораций, потирая ладони, — что
будет очень, очень весело.
Вы не
будете скучать, если правда то, что я подслушал. В Дагоне капитан хочет посадить девиц, дам — прекрасных синьор. Это его знакомые. Уже приготовлены две каюты. Там уже поставлены: духи, хорошее мыло, одеколон, зеркала; постлано тонкое белье. А также закуплено много вина. Вино
будет всем — и мне и матросам.
— Что бы ни случилось, я всегда
буду помнить о
вас.
Может
быть,
вы слышали о нем плохие вещи; смею
вас уверить, — все клевета.
— У нас
будут дамы, — сказал, вставая из-за стола и взглядом наблюдая меня, Гез. —
Вас это не беспокоит?
— Да, — сказал Гез, —
были ухлопаны деньги. Как
вы, конечно, заметили, «Бегущая по волнам» — бригантина, но на особый лад. Она выстроена согласно личному вкусу одного… он потом разорился. Итак, — Гез повертел королеву, — с женщинами входят шум, трепет, крики; конечно — беспокойство. Что
вы скажете о путешествии с женщинами?
—
Вы сильный игрок, — объявил Гез. — Истинное наслаждение
было мне играть с
вами. Теперь поговорим о деле. Мы выходим утром в Дагон, там берем груз и плывем в Гель-Гью.
Вы не
были в Гель-Гью? Он лежит по курсу на Зурбаган, но в Зурбагане мы
будем не раньше как через двадцать — двадцать пять дней.
— Детей?! — сказал Бутлер, делая круглые глаза. Он
был невероятно изумлен. Мысль иметь детей Гезу крайне поразила Бутлера. — Да он никогда не
был женат. Что это
вам пришло в голову?
— Никогда. Может
быть,
вы подумали это потому, что увидели на его столе портрет барышни; ну, так это дочь Сениэля.
— Надеюсь,
вас можно убедить, — продолжал Синкрайт, — тем более что все мы
будем очень огорчены.
— Синкрайт
был, — заметил я как мог миролюбиво. — Он, конечно, передал
вам мой ответ.
— Я не поверил Синкрайту, иначе я не
был бы здесь, — объявил Гез. — Бросьте это! Я знаю, что
вы сердитесь на меня, но всякая ссора должна иметь конец. У нас очень весело.
— Сколько угодно, — ответил Гез. — За такое редкое удовольствие я согласен заплатить головой. Вспомните, однако, при каких странных условиях
вы появились на корабле! Этому
есть свидетели. Покинуть «Бегущую по волнам» тайно — в вашем духе. Этому
будут свидетели.
— Гарвей! — раздался свежий, как будто бы знакомый голос неизвестной и невидимой женщины. — Подайте шлюпку к трапу, он
будет спущен сейчас. Я еду с
вами.
— Скорее мне следовало бы спросить
вас, — сказал я, снова удивясь ее спокойному тону, — да, именно спросить, как чувствуете себя
вы — после своего отчаянного поступка, бросившего нас лицом к лицу в этой проклятой шлюпке посреди океана? Я
был потрясен; теперь я, к этому, еще оглушен. Я
вас не видел на корабле. Позволительно ли мне думать, что
вас удерживали насильно?
— Насильно?! — сказала она, тихо и лукаво смеясь. — О нет, нет! Никто никогда не мог удержать меня насильно где бы то ни
было. Разве
вы не слышали, что кричали
вам с палубы? Они считают
вас хитрецом, который спрятал меня в трюме или еще где-нибудь, и поняли так, что я не хочу бросить
вас одного.
— Нет, — сказала она. — Я не нуждаюсь в этом. Но
вы, конечно, хотели бы увидеть, кто эта, непрошеная, сидит с
вами. Здесь
есть фонарь.
Никто не должен знать, что я
была с
вами, — кроме одной, которая пока скрыта.
Я
была с
вами потому, чтобы
вам не
было жутко и одиноко.
— Что мне сказать
вам? — ответил я. —
Вы здесь, это и
есть мой ответ. Где остров, о котором
вы говорите? Почему
вы одна? Что
вам угрожает? Что хранит
вас?
— Это — история, которая
вас удивит, — ответил я после того, как выразил свою благодарность, крепко пожав его руку. — Меня зовут Гарвей. Я плыл туда же, куда
вы плывете теперь, в Гель-Гью, на судне «Бегущая по волнам» под командой капитана Геза и
был ссажен им вчера вечером на шлюпку после крупной ссоры.
— Его надо
было просто убить, — сказал Проктор. — И
вы не отвечали бы за это.
—
Вы правильно поступили, — обратилась она ко мне. — Лучше умереть, чем
быть избитым и выброшенным за борт, раз такое злодейство. Отчего же
вы не дадите виски? Смотри, он ее зажал!
— Ну, все-таки, — заметила она критическим тоном, означавшим, что мое положение требует обряда. — И
вам будет лучше.
Как
вы говорили, что «Бегущая по волнам» идет в Гель-Гью,
вы должны
будете встретиться с негодяем очень скоро.
Клянусь, у меня
было впечатление, что
вы подымаетесь на «Нырок», как в собственную квартиру!
— Слушаю
вас, — сказал я. — Не бойтесь говорить, о чем
вам будет угодно.
— Хотя один глаз, но я первая
вас увидела, — сказала Дэзи. — Я увидела лодку и
вас. Это меня так поразило, что показалось, будто лодка висит в воздухе. Там
есть холодный чай, — прибавила она, вставая. — Я пойду и сделаю, как
вы научили. Дать
вам еще бутылку?
— Мы не можем предложить
вам лучшего помещения, — сказал он. — У нас тесно. Потерпите как-нибудь, немного уже осталось плыть до Гель-Гью. Мы
будем, думаю я, вечером послезавтра или же к вечеру.
—
Вам было страшно на лодке? — спросила меня девушка, постукивая ножом.
— Ты несносен сегодня, — заметила Дэзи, улыбаясь и демонстративно втыкая нож возле его локтя. Воткнувшись, нож задрожал, как бы стремясь вырваться. — Вот так ты трепещешь! У
вас, верно,
есть книги? Мне иногда скучно без книг.
— Уж на меня положитесь. Всем
буду говорить, что
вы играли великолепно!