Неточные совпадения
И у того и у другого работника Христа ради
просил он гривенничек опохмелиться, но
от Патапа Максимыча было строго-настрого заказано: ни под каким видом гроша ему не давать.
И аще исполните мое слово — в сем мире будет вам
от людей похвала и слава, а в будущем веце
от Господа неизглаголанное блаженство…» Как услышал я такие глаголы, тотчас игумну земно поклонился, стал
просить его благословенья на подвиг дальнего странства.
— Губить тебя?.. Не бойся… А знаешь ли, криводушный ты человек, почему тебе зла
от меня не будет? — сказал Патап Максимыч, сев на кровать. — Знаешь ли ты это?.. Она, моя голубушка, на исходе души за тебя
просила… Да… Не снесла ее душенька позору… Увидала, что
от людей его не сокроешь — в могилу пошла… А кто виноват?.. Кто ее погубил?.. А она-то, голубушка, лежа на смертном одре, Христом Богом молила — волосом не трогать тебя.
По всея нощи со слезами молился он перед той иконою,
прося Бога и Пречистую Богородицу, да избавит святую киновию
от разоренья облежащих воев…
Громовы, писал в заключение Дрябин, неотступно
просили, кого нужно, хоть на время отвести невзгоду
от Керженца…
— На пароход-от не угожу, ваше степенство… Через неделю ему отваливать, — сказал Алексей и, немного помолчав, стал перед святыми иконами уставны́е поклоны творить. — Прощенья
просим, ваше степенство. Счастливо оставаться, — вымолвил он и, низко поклонясь Михайле Васильичу, пошел вон из горницы.
— Съездить бы тебе, Патапушка, к губернатору,
попросить бы
от него милостей… — молвила брату Манефа.
— Свою артель набери, подлец ты этакой, да у ней и
проси… Эк, навыкли вы, шатуны, в чужие дела нос-от свой рваный совать!.. Гляди-кась!..
— Ну, матушка Ираида, — садясь на лавку, сказала она своей казначее, — послушай-ка меня, надо нам с тобой посоветовать. Вечор некогда было и сегодня тож. Гости-то наши письма ко мне привезли: Тимофей Гордеич Самоквасов читалку
просит прислать, старичок-от у них преставился, дедушка-то… Слыхала, чай, что в подвале-то жил, в затворе спасался.
Теперь Самоквасов свел разговор с Смолокуровым на дела свои, рассказал, сколько у них всего капиталу, сколько по смерти затворника-прадеда надо ему получить, помянул про свое намеренье вести
от себя торговлю по рыбной части и
просил не оставить его добрым советом.
Вечером, в то самое время, как Василий Борисыч с Парашей хоронились у Феклиста Митрича
от Манефы, в Осиповку приехала Аксинья Захаровна с Груней да с кумом Иваном Григорьичем. Они ее провожали. Аксинья Захаровна утомилась
от поездок и
просила Груню съездить на другой день в Комаров за Парашей. Вздумала Груня ехать за богоданной сестрицей в маленькой тележке Ивана Григорьича, оттого с вечера Аксинья Захаровна и послала на телеге в Манефину обитель старика Пантелея привезти оттоль пожитки Парашины.
Он смотрит, ищет, освещает темные места своего идеала, пытает собственный ум, совесть, сердце, требуя опыта, наставления, — чего хотел и
просит от нее, чего недостает для полной гармонии красоты? Прислушивался к своей жизни, припоминал все, что оскорбляло его в его прежних, несостоявшихся идеалах.
Это всё бы еще ничего, а вот что уже действительно непростительно и никакою интересною болезнью неизвинимо: этот едва вышедший из штиблет своего профессора миллионер не мог даже и того смекнуть, что не милости и не вспоможения
просит от него благородный характер молодого человека, убивающий себя на уроках, а своего права и своего должного, хотя бы и не юридического, и даже не просит, а за него только друзья ходатайствуют.
По приезде в Кузьмищево Егор Егорыч ничего не сказал об этом свидании с архиереем ни у себя в семье, ни отцу Василию из опасения, что из всех этих обещаний владыки, пожалуй, ничего не выйдет; но Евгений, однако, исполнил, что сказал, и Егор Егорыч получил от него письмо, которым преосвященный
просил от его имени предложить отцу Василию место ключаря при кафедральном губернском соборе, а также и должность профессора церковной истории в семинарии.
И терпел, пока была возможность… А все-таки не отравился. Начались припадки; сторож побежал за фельдшером; тот тотчас же распознал, в чем дело, но не донес. Даже доктора
просил от себя — затушить дело, не доводить до директора.
Неточные совпадения
Как ни
просила вотчина, //
От должности уволился, // В аренду снял ту мельницу // И стал он пуще прежнего // Всему народу люб: // Брал за помол по совести.
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости,
просит от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста
от всякого учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».
Правдин. Ко мне пакет? И мне никто этого не скажет! (Вставая.) Я
прошу извинить меня, что вас оставлю. Может быть, есть ко мне какие-нибудь повеления
от наместника.
— По делом за то, что всё это было притворство, потому что это всё выдуманное, а не
от сердца. Какое мне дело было до чужого человека? И вот вышло, что я причиной ссоры и что я делала то, чего меня никто не
просил. Оттого что всё притворство! притворство! притворство!…
— Ах, какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза, надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу
от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он бы не забыл. Надо Сережу перевести в угольную и Mariette
попросить с ним лечь.