Неточные совпадения
Ограниченность применения женского труда в ту эпоху в России вынуждала девушек стремиться к получению преимущественно педагогического и медицинского образования.] мать очень мало понимала и гораздо больше бы
желала, чтобы она вышла замуж за человека
с обеспеченным состоянием, или, если этого
не случится, она, пожалуй,
не прочь бы была согласиться и на другое, зная по многим примерам, что в этом положении живут иногда гораздо лучше, чем замужем…
«Несравненная Елена! Я
желаю до сумасшествия видеть вас, но ехать к вам бесполезно; это все равно, что
не видеть вас. Доверьтесь мне и приезжайте
с сим посланным; если вы
не приедете, я
не знаю, на что я решусь!»
Он всегда ездил к Жиглинским прифранченный и заметно
желал встретиться
с Еленой, но ни разу еще
не застал ее дома.
Покуда княгиня приводила себя в порядок, Анна Юрьевна ходила взад и вперед по комнате, и мысли ее приняли несколько иное течение: прежде видя князя вместе
с княгиней и принимая в основание, что последняя была tres apathique, Анна Юрьевна считала нужным и неизбежным, чтобы он имел какую-нибудь альянс на стороне; но теперь, узнав, что он уже имеет таковую, она стала
желать, чтобы и княгиня полюбила кого-нибудь постороннего, потому что женщину, которая верна своему мужу, потому что он ей верен, Анна Юрьевна еще несколько понимала; но чтобы женщина оставалась безупречна, когда муж ей изменил, — этого даже она вообразить себе
не могла и такое явление считала почти унижением женского достоинства; потому, когда княгиня, наконец, вышла к ней, она очень дружественно встретила ее.
— Ну, когда
не может, так и сиди там себе! — сказал князь резко, и вместе
с тем очень ясно было видно, до какой степени он сам хорошо сознавал, что ему следовало съездить к старушке, и даже
желал того, но все-таки
не мог этого сделать по известной уже нам причине.
— Очень просто-с! — начал он, придумав, наконец, объяснение. — В каждом человеке такая пропасть понятий рациональных и предрассудочных, что он иногда и сам
не разберет в себе, которое в нем понятие предрассудочное и которое настоящее, и вот ради чего я и
желал бы слышать ваше мнение, что так называемая верность брачная — понятие предрассудочное, или настоящее, рациональное?
— Тем, что мы горничной, я думаю,
не желаем в доме иметь
с такими милыми качествами, а вы хотите, чтобы у вас жена была такая.
— До свиданья! — сказал и Миклаков, и хоть по выражению лица его можно было заключить о его желании побеседовать еще
с князем, однако он ни одним звуком
не выразил того, имея своим правилом никогда никакого гостя своего
не упрашивать сидеть у себя долее, чем сам тот
желал: весело тебе, так сиди, а скучно — убирайся к черту!.. По самолюбию своему Миклаков был демон!
— Пойдемте ужинать, гадко все тут! — сказала она, и все
с удовольствием приняли ее предложение. Анна Юрьевна за свою сердечную утрату, кажется,
желала, по крайней мере, ужином себя вознаградить и велела было позвать к себе повара, но оказалось, что он такой невежда был, что даже названий, которые говорила ему Анна Юрьевна,
не понимал.
— Ну, adieu, авось отыщется где-нибудь наш беглец! — проговорила она и пошла, твердо уверенная, что князь гулял в лесу
с Еленой: рассорились они, вероятно, в чем-нибудь, и Елена теперь плачет в лесу, а он, грустный, возвращается домой… И г-жа Петицкая, действительно, придя к княгине, услыхала, что князь вернулся, но что обедать
не придет, потому что очень устал и
желает лечь спать.
— Быть вашим судьей!.. — повторил тот хоть и комически, но
не без некоторого, кажется, чувства самодовольства. — Прежде всего-с я
желал бы знать, что признает ли, например, Елена Николаевна некоторое нравственное право за мотивами, побуждающими князя известным образом действовать и чувствовать?
Все эти подозрения и намеки, высказанные маленьким обществом Григоровых барону, имели некоторое основание в действительности: у него в самом деле кое-что начиналось
с Анной Юрьевной; после того неприятного ужина в Немецком клубе барон дал себе слово
не ухаживать больше за княгиней; он так же хорошо, как и она, понял, что князь начудил все из ревности, а потому подвергать себя по этому поводу новым неприятностям барон вовсе
не желал, тем более, что черт знает из-за чего и переносить все это было, так как он далеко
не был уверен, что когда-нибудь увенчаются успехом его искания перед княгиней; но в то же время переменить
с ней сразу тактику и начать обращаться холодно и церемонно барону
не хотелось, потому что это прямо значило показать себя в глазах ее трусом, чего он тоже
не желал.
Приняв этот новый удар судьбы
с стоическим спокойствием и ухаживая от нечего делать за княгиней, барон мысленно решился снова возвратиться в Петербург и приняться
с полнейшим самоотвержением тереться по приемным и передним разных влиятельных лиц; но на этом распутий своем он, сверх всякого ожидания, обретает Анну Юрьевну, которая, в последние свои свидания
с ним, как-то всей своей наружностью, каждым движением своим давала ему чувствовать, что она его, или другого, он хорошенько
не знал этого, но
желает полюбить.
— Ни за что на свете, ни за что! Чтобы связать себя
с кем-нибудь — никогда!.. — воскликнула Анна Юрьевна и таким решительным голосом, что барон сразу понял, что она в самом деле искренно
не желает ни за кого выйти замуж, но чтобы она
не хотела вступить
с ним в какие-либо другие,
не столь прочные отношения, — это было для него еще под сомнением.
— Да-с, прекрасно!.. — возразила ему
с запальчивостью Елена. — Это было бы очень хорошо, если бы вы весь ваш доход делили между бедными, и я
с удовольствием бы взяла из них следующую мне часть; но быть в этом случае приятным исключением я
не желаю, и тем более, что я нисколько
не нуждалась в ваших деньгах: я имела свои средства!
— А если я
не застану вас в какой-нибудь день дома, что тогда
с вами сделать? — сказал Николя, тоже, в свою очередь,
желая сострить.
— Знаешь что, — начала она неторопливо и
с расстановкой. — Если бы только возможно это было, так я
желала бы лучше его совсем
не крестить.
— Нет, я никак
не желаю не крестить его! — сказал он, вставая
с своего места и начав ходить по комнате.
— Нет, уж это — благодарю покорно! — возразила Елизавета Петровна грустно-насмешливым голосом. — Мне дочка вон напрямик сказала: „Если вы, говорит, маменька, еще раз заикнетесь, говорит,
с князем о деньгах, так я видеться
с вами
не буду“. Ну, так мне тут погибай лучше все, а видеть ее я
желаю.
И
с этими словами Елпидифор Мартыныч встряхнул перед глазами своих слушателей в самом деле дорогую бобровую шапку Оглоблина и вместе
с тем очень хорошо заметил, что рассказом своим нисколько
не заинтересовал ни князя, ни Елену; а потому, полагая, что, по общей слабости влюбленных, они снова
желают поскорее остаться вдвоем, он
не преминул тотчас же прекратить свое каляканье и уехать.
— Почему безрассудно?.. Странный вопрос! — отвечала г-жа Петицкая грустно-насмешливым голосом. — Словом, — присовокупила она решительным тоном, — любовницей я ничьей больше быть
не желаю, но женой вашей
с величайшим восторгом буду!
Условившись таким образом
с Севастьяном, Николя принялся сочинять письмо и сидел за этой работой часа два: лоб его при этом неоднократно увлажнялся потом; листов двенадцать бумаги было исписано и перервано; наконец, он изложил то, что
желал, и изложение это
не столько написано было по-русски, сколько переведено дурно
с французского...
— Качества весьма обыкновенные… Весьма! — отвечала Елена почти
с презрительной гримасой. — Ты имеешь любовницу и жену; обеих их понемножку любишь и очень
не желаешь, чтобы которая-нибудь из них изменила тебе!.. Словом, себя считаешь в праве делать все, что тебе угодно, и крайне бываешь недоволен, когда другие вздумают поступать тоже по своему усмотрению.
Подчиняясь суровой воле мужа, который, видимо, отталкивал ее от себя, княгиня хоть и решилась уехать за границу и при этом очень
желала не расставаться
с Миклаковым, тем
не менее, много думая и размышляя последнее время о самой себе и о своем положении, она твердо убедилась, что никогда и никого вне брака вполне любить
не может, и мечты ее в настоящее время состояли в том, что Миклаков ей будет преданнейшим другом и, пожалуй, тайным обожателем ее, но и только.
— Надобно беречь свое здоровье; нельзя им так рисковать! — проговорил князь, бог знает, что
желая этим сказать; но барон
не ответил ему на это ни слова и поспешно начал сходить
с лестницы.
Все это барон обдумывал весь вечер и всю бессонную ночь, которую провел по приезде от князя, и, чтобы
не томить себя долее, он решился на другой же день переговорить об этом
с Анной Юрьевной и прямо высказать ей, что если она
не желает освятить браком их отношений, то он вынужденным находится оставить ее навсегда.
Его в это время, впрочем, занимала больше собственная, довольно беспокойная мысль. Ему пришло в голову, что барон мог уйти куда-нибудь из гостиной и оставить Жуквича
с Еленой
с глазу на глаз, чего князь вовсе
не желал.
Князь и на это ни слова
не сказал. Елена тоже
не стала развивать далее своей мысли,
не желая очень раздражать князя, так как предполагала,
не откладывая времени, начать
с ним разговор по поводу своего желания помочь польским эмигрантам.
— На пистолетах ж! Я
желаю на пистолетах!.. Они ж у меня и есть! — отвечал тот и, сходя в свою спальню, вынес оттуда пару отличных пистолетов. —
Не угодно ли вам видеть их? — проговорил он, подавая пистолеты Николя, который
с видом знатока осмотрел их внимательно.
— Да, так, немножко, но главное — надоело! — отвечала Елена,
не желая на первых порах быть вполне откровенною
с Миклаковым.
— Возвращается-с; и так как я вовсе
не желаю, чтобы про меня говорили, что я всюду следую по пятам княгини, то и уезжаю отсюда.
— Вот как!.. Что ж, это и хорошо! — произнес Елпидифор Мартыныч, а сам
с собой в это время рассуждал: «Князь холодно встретился
с супругой своей, и причиной тому, конечно, эта девчонка негодная — Елена, которую князь, видно, до сих пор еще
не выкинул из головы своей», а потому Елпидифор Мартыныч решился тут же объяснить его сиятельству, что она совсем убежала к Жуквичу, о чем Елпидифор Мартыныч
не говорил еще князю,
не желая его расстраивать этим.
— Этого я
не знаю!.. Вам самим лучше это знать! — подхватила Елена. — Во всяком случае, — продолжала она настойчиво, — я
желаю вот чего: напишите вы господам эмигрантам, что ежели они действительно нуждаются, так пусть напечатают в какой-нибудь честной, серьезной газете парижской о своих нуждах и назначат адрес, кому бы мы могли выдать новую помощь; а вместе
с тем они пояснили бы нам, что уже получили помощь и в каком именно размере,
не упоминая, разумеется, при этом наших имен.
Она предположила, как только он возвратит ей деньги, все их отослать к Николя Оглоблину
с запиской, что от таких людей, как он и отец его, она
не желает принимать помощи ни для какого дела.
— Прежде всего-с, — продолжал полковник, — я должен вам сказать, что я вдовец… Дочерей у меня две… Я очень хорошо понимаю, что никакая гувернантка
не может им заменить матери, но тем
не менее
желаю, чтобы они твердо были укреплены в правилах веры, послушания и нравственности!.. Дочерям-с моим предстоит со временем светская, рассеянная жизнь; а свет, вы знаете, полон соблазна для юных и неопытных умов, — вот почему я хотел бы, чтоб дочери мои закалены были и, так сказать, вооружены против всего этого…
Елена начинала приходить почти в бешенство, слушая полковника, и готова была чем угодно поклясться, что он
желает дать такое воспитание дочерям
с единственною целью запрятать их потом в монастырь, чтобы только
не давать им приданого. Принять у него место она находила совершенно невозможным для себя, тем более, что сказать ему, например, о своем незаконнорожденном ребенке было бы просто глупостью
с ее стороны.
— Ваш аттестат, по крайней мере,
с такой прекрасной отметкой о вашей нравственности, говорит совершенно противное; но если бы даже это и было так, то я,
желая немножко строгой морали для моих дочерей, вовсе
не хочу стеснять тем вашей собственной жизни!..
Собственно сама для себя Елена
не желала больше жить; но, вообразив, что без нее Коля, пожалуй, умрет
с голоду, она решилась употребить все, чтобы подняться на ноги, и для этого послала к частному врачу, чтоб он приехал к ней; частный врач, хоть и был дома, сказался, что его нет.
Князь начал после того себе гладить грудь, как бы
желая тем утишить начавшуюся там боль; но это
не помогало: в сердце к нему, точно огненными когтями, вцепилась мысль, что были минуты, когда Елена и сын его умирали
с голоду, а он и думать о том
не хотел; что, наконец, его Елена, его прелестная Елена, принуждена была продать себя этому полуживотному Оглоблину.
—
Не комплименты,
не комплименты
желаю вам говорить, — подхватил барон, — а позволяю себе прямо предложить вам быть главной начальницей моего заведения; содержание по этой службе: квартира очень приличная, отопление, освещение, стол, если вы пожелаете его иметь, вместе
с детьми, и, наконец, тысяча двести рублей жалованья.
— Вольтер-с перед смертию покаялся […перед смертью покаялся. —
Желая получить право на захоронение своего праха, Вольтер за несколько месяцев до своей смерти, 29 февраля 1778 года, написал: «Я умираю, веря в бога, любя моих друзей,
не питая ненависти к врагам и ненавидя суеверие».], а эта бабенка
не хотела сделать того! — присовокупил Елпидифор Мартыныч, знаменательно поднимая перед глазами Миклакова свой указательный палец.