Неточные совпадения
— Непременно скажи, прошу тебя о том! — восклицала Елизавета Петровна почти умоляющим голосом. — Или вот что мы
лучше сделаем! — прибавила она потом, как бы сообразив нечто. — Чтобы мне никак вам не мешать, ты возьми
мою спальную: у тебя будет зала, гостиная и спальная, а я возьму комнаты за коридором, так мы и будем жить на двух разных половинах.
— Съездите,
мой милый, завтра в Свиблово и наймите мне там дачку. Помещение для меня какое хотите, — мне все равно, но главное, чтобы конюшни были
хорошие и сараи.
— Вы
лучше других знаете, — продолжал князь, как бы желая оправдаться перед бароном, — что женитьба
моя была решительно поступок сумасшедшего мальчишки, который не знает, зачем он женится и на ком женится.
— Вы как-то просили меня прочесть вам
мои сочинения, — все это вздор, они не стоят того, а вот я
лучше желаю, чтобы вы прочли то, что я собственно для вас написал. Можно вам передать это?
—
Лучше всего за границу!.. Пусть с вами едет и господин Миклаков! — отвечал князь, как бы поняв ее страх. — Я, конечно, обеспечу вас совершенно состоянием:
мое в этом случае, как и прежде, единственное желание будет, чтобы вы и я после того могли открыто и всенародно говорить, что мы разошлись.
— Ну, прощай, однако, князь! — сказала она, приподнимаясь с своего места. — За то, что я приехала к тебе обедать, приезжай ко мне завтра вечером посидеть; обедать не зову: старик
мой повар болен, а подростки ничего не умеют; но мороженого
хорошего дам, нарочно зайду сама к Трамбле и погрожу ему пальчиком, чтобы прислал самого лучшего. Приезжайте и вы, пожалуйста! — прибавила Анна Юрьевна Жуквичу.
— Если вы находите, что это абсурд с
моей стороны, то я завтра же буду иметь честь пожелать вам всего
хорошего и уеду в Петербург.
— Ты не давай
лучше мне ничего, давай как можно меньше матери
моей денег, которой я решительно не знаю, зачем ты столько даешь, — продолжала Елена, заметив не совсем приятное впечатление, которое произвела ее просьба на князя, — но только в этом случае не откажи мне.
Это постоянное пребывание в очень неясном, но все-таки чего-то ожидающем состоянии мне сделалось, наконец, невыносимо: я почти готова была думать, что разные
хорошие мысли и идеи — сами по себе, а жизнь человеческая — сама по себе, в которой только пошлость и гадость могут реализироваться; но встреча с вами, — вот видите, как я откровенна, — согнала этот туман с
моих желаний и стремлений!..
— Прежде всего, — продолжала Елена, как бы придумав кое-что, — я одного из
моих новых покровителей, юного Оглоблина, заставлю раздать билеты на лотерею, для которой соберу кой-какие из своих вещей, оберу у подруг
моих разные безделушки; за все это, конечно, выручится очень маленькая сумма, но пока и то
лучше пустого места…
— Нет, не надо!.. Я на извозчике доеду, — сказала Елена. — А ты вот что
лучше: побереги
мое письмо к князю, которое я оставила в кабинете на столе.
— Подите вы с красотой
моей! — произнесла Елена с досадой. — Садитесь
лучше и рассказывайте.
— Вот, как приедешь на квартиру, Иван Матвеич тебе все сделает. Это, брат, золотой человек, не чета какому-нибудь выскочке-немцу! Коренной, русский служака, тридцать лет на одном стуле сидит, всем присутствием вертит, и деньжонки есть, а извозчика не наймет; фрак не
лучше моего; сам тише воды, ниже травы, говорит чуть слышно, по чужим краям не шатается, как твой этот…
Аня. Мама!.. Мама, ты плачешь? Милая, добрая,
хорошая моя мама, моя прекрасная, я люблю тебя… я благословляю тебя. Вишневый сад продан, его уже нет, это правда, правда, но не плачь, мама, у тебя осталась жизнь впереди, осталась твоя хорошая, чистая душа… Пойдем со мной, пойдем, милая, отсюда, пойдем!.. Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама! Пойдем, милая! Пойдем!..
Неточные совпадения
Хлестаков. Я — признаюсь, это
моя слабость, — люблю
хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом, не правда ли?
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам
лучше вместо этого представлю
мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Хлестаков. Прощайте, Антон Антонович! Очень обязан за ваше гостеприимство. Я признаюсь от всего сердца: мне нигде не было такого
хорошего приема. Прощайте, Анна Андреевна! Прощайте,
моя душенька Марья Антоновна!
Стародум. От двора,
мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не стал дожидаться ни того, ни другого. Рассудил, что
лучше вести жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Г-жа Простакова. Полно, братец, о свиньях — то начинать. Поговорим-ка
лучше о нашем горе. (К Правдину.) Вот, батюшка! Бог велел нам взять на свои руки девицу. Она изволит получать грамотки от дядюшек. К ней с того света дядюшки пишут. Сделай милость,
мой батюшка, потрудись, прочти всем нам вслух.