Неточные совпадения
— Это наша аристократия, князь! — с желанием быть насмешливым
сказал московский полковник, который был в претензии на
госпожу Шталь за то, что она не была с ним знакома.
Быть женой такого человека, как Кознышев, после своего положения у
госпожи Шталь представлялось ей верхом счастья. Кроме того, она почти была уверена, что она влюблена в него. И сейчас это должно было решиться. Ей страшно было. Страшно было и то, что он
скажет, и то, что он не
скажет.
— А! Я очень рад, —
сказал Вронский. — А
госпожа дома или нет?
— Это не нам судить, —
сказала госпожа Шталь, заметив оттенок выражения на лице князя. — Так вы пришлете мне эту книгу, любезный граф? Очень благодарю вас, — обратилась она к молодому Шведу.
И вот у него рождается мысль, что эти же полторы тысячи, которые он продолжает носить на себе в этой ладонке, он придет, положит пред
госпожою Верховцевой и
скажет ей: «Я подлец, но не вор».
Давеча я
сказал, что не позволю себе дотронуться до романа моего клиента с
госпожою Верховцевой.
— Это вы все потом, потом! — замахала на него рукой в свою очередь
госпожа Хохлакова, — да и все, что бы вы ни
сказали, я знаю все наперед, я уже говорила вам это. Вы просите какой-то суммы, вам нужны три тысячи, но я вам дам больше, безмерно больше, я вас спасу. Дмитрий Федорович, но надо, чтобы вы меня послушались!
Она вдруг так быстро повернулась и скрылась опять за портьеру, что Алеша не успел и слова
сказать, — а ему хотелось
сказать. Ему хотелось просить прощения, обвинить себя, — ну что-нибудь
сказать, потому что сердце его было полно, и выйти из комнаты он решительно не хотел без этого. Но
госпожа Хохлакова схватила его за руку и вывела сама. В прихожей она опять остановила его, как и давеча.
Госпожа же Светлова выразилась даже, может быть, и еще колоссальнее: „Что подсудимый вам
скажет, тому и верьте, не таков человек, чтобы солгал“.
— Да вот что вы сейчас
сказали, — в удивлении смотрел на него Николай Парфенович, — то есть что вы до самого последнего часа все еще располагали идти к
госпоже Верховцевой просить у нее эту сумму… Уверяю вас, что это очень важное для нас показание, Дмитрий Федорович, то есть про весь этот случай… и особенно для вас, особенно для вас важное.
— Более
сказать я не мог, ибо по повелению
госпожи моей отведен был на конюшню и сечен нещадно кошками.
Ответственность, конечно, большая; конечно, от родителей зависит счастие детей, да ведь и то
сказать: до сих пор худо ли, хорошо ли, а ведь все я, везде я одна, как есть: и воспитала-то детей, и учила их, все я… я вот и теперь мамзель от
госпожи Болюс выписала…
Мать постоянно отвечала, что «
госпожой и хозяйкой по-прежнему остается матушка», то есть моя бабушка, и велела
сказать это крестьянам; но отец
сказал им, что молодая барыня нездорова.
Мать по-прежнему не входила в домашнее хозяйство, а всем распоряжалась бабушка, или, лучше
сказать, тетушка; мать заказывала только кушанья для себя и для нас, но в то же время было слышно и заметно, что она настоящая
госпожа в доме и что все делается или сделается, если она захочет, по ее воле.
Но как Прасковью Ивановну я считал такою великою
госпожой, что ей все должны повиноваться, даже мы, то и трудно было объяснить мне, как осмеливаются слуги не исполнять ее приказаний, так
сказать, почти на глазах у ней?
— Ну, а эта
госпожа не такого сорта, а это несчастная жертва, которой, конечно, камень не отказал бы в участии, и я вас прошу на будущее время, — продолжал Павел несколько уже и строгим голосом, — если вам кто-нибудь что-нибудь
скажет про меня, то прежде, чем самой страдать и меня обвинять, расспросите лучше меня. Угодно ли вам теперь знать, в чем было вчера дело, или нет?
— Что это за
госпожа?.. —
сказала она, пожимая плечами, когда они сели в экипаж, чтобы ехать домой.
— Ну, теперь еще не
скажу, а завтра. Будемте лучше говорить об вас; отчего вы на здешней-то
госпоже не женились? — прибавила она и явно своим носом указала на Юлию.
Милый ангел Наташа! Еще в этот же вечер, несмотря на свое горе, она смогла-таки принять участие и в моих заботах, когда я, видя, что она немножко успокоилась, или, лучше
сказать, устала, и думая развлечь ее, рассказал ей о Нелли… Мы расстались в этот вечер поздно; я дождался, пока она заснула, и, уходя, просил Мавру не отходить от своей больной
госпожи всю ночь.
— Вы знаете, —
сказал он мне, — между прочим,
госпожа Дольская здесь.
— Jean, пойдем со мной, —
сказала госпожа Фурначева, подходя к нам, — он, верно, надоедает вам своими глупостями, господа?..
— Что ж за глупость! Известно, папенька из сидельцев вышли, Аксинья Ивановна! — вступается Боченков и, обращаясь к
госпоже Хрептюгиной, прибавляет: — Это вы правильно, Анна Тимофевна,
сказали: Ивану Онуфричу денно и нощно бога молить следует за то, что он его, царь небесный, в большие люди произвел. Кабы не бог, так где бы вам родословной-то теперь своей искать? В червивом царстве, в мушином государстве? А теперь вот Иван Онуфрич, поди-кось, от римских цезарей, чай, себя по женской линии производит!
—
Скажите, однако ж, неужели у вас не найдется других занятий? — спросил я, когда от нас отошла
госпожа Фурначева.
— Что ж,
скажи:
госпожа Минаева у вас в труппе и будет здесь играть всю зиму? — спросил он каким-то смешным от внутреннего волнения тоном.
—
Госпожа эта здесь налицо! —
сказал обер-полицеймейстер, указывая на Миропу Дмитриевну. — Разузнайте подробно дело и направьте
госпожу Звереву, что следует ей предпринять.
— Письмо от его бывшей ревельской знакомой,
госпожи Сверстовой, —
сказал Аггей Никитич, припомнив все, что только он вкупе с Миропой Дмитриевной понял из письма.
— Это я сделал, —
сказал управляющий, прижимая руку к сердцу, — в благодарность памяти Петра Григорьича и из усердия к будущей моей
госпоже, Катерине Петровне.
—
Госпожа Сверстова прислала мне письмо и приказала поосторожнее
сказать вам о том.
—
Госпожа Сверстова где же теперь живет? —
сказал он.
— Никакого дела не будет, —
сказал Мартын Степаныч, — о том просила сама
госпожа Ченцова… Губернатор об этом при мне лично рассказывал Ивану Петровичу.
— Ну, ты ему
скажи, что пусть пока терпит все, и дай ему от меня десять рублей… Вели только, чтобы он тебе всякий раз говорил, куда он возит
госпожу свою.
— Извольте хорошенько слушать, в чем дело и какое его было течение: Варнавка действительно сварил человека с разрешения начальства, то есть лекаря и исправника, так как то был утопленник; но этот сваренец теперь его жестоко мучит и его мать,
госпожу просвирню, и я все это разузнал и
сказал у исправника отцу протопопу, и отец протопоп исправнику за это… того-с, по-французски, пробире-муа, задали, и исправник
сказал: что я, говорит, возьму солдат и положу этому конец; но я
сказал, что пока еще ты возьмешь солдат, а я сам солдат, и с завтрашнего дня, ваше преподобие, честная протопопица Наталья Николаевна, вы будете видеть, как дьякон Ахилла начнет казнить учителя Варнавку, который богохульствует, смущает людей живых и мучит мертвых.
— Я редко выезжаю в праздник, —
сказала госпожа Хрипач, — пьяные на улицах. Пусть прислуга имеет себе этот день.
— Ну, с госпожой-то Пыльниковой мы мирно сговорились, — весело
сказала Людмила, — а вот вы на Сашу не нападайте из-за нас. Если уж наш дом такой опасный для гимназистов, то мы его, если хотите, и пускать не будем.
А я вам
скажу, что на месте
госпожи Штевен я постеснялся бы рассказывать на всю Россию об этом происшествии: ведь осудили-то их, можете себе представить, за кражу яблок.
В это время на пороге показалась
госпожа Кириллова и
сказала...
«Как! — говорил он, защищая свою нелепую мысль (мысль, приходившую в голову и не одному Фоме Фомичу, чему свидетелем пишущий эти строки), — как! он всегда вверху при своей
госпоже; вдруг она, забыв, что он не понимает по-французски,
скажет ему, например, донне муа мон мушуар [Дайте мне платок (франц.: «Donnez-moi mon mouchoir»).] — он должен и тут найтись и тут услужить!» Но оказалось, что не только нельзя было Фалалея выучить по-французски, но что повар Андрон, его дядя, бескорыстно старавшийся научить его русской грамоте, давно уже махнул рукой и сложил азбуку на полку!
— Возможно ли! что вы
сказали?.. Вы… вы… Созонт Иваныч? Но
госпожа Бельская… этот ребенок…
— А я, право, не знаю, что
сказать вам, Григорий Михайлыч. Я сошелся с
госпожою Ратмировой довольно близко… но совершенно случайно и ненадолго. Я в ее мир не заглядывал, и что там происходило — осталось для меня неизвестным. Болтали при мне кое-что, да вы знаете, сплетня царит у нас не в одних демократических кружках. Впрочем, я и не любопытствовал. Однако я вижу, прибавил он, помолчав немного, — она вас занимает.
— С этих пор, —
сказал он, — я под всяким страхом запрещаю звать ее Аксюткой. Через день она будет моя жена, а ваша
госпожа Аксиния Матвевна.
—
Госпожу Жиглинскую ко мне! —
сказал он тому каким-то зловещим голосом.
— Вы там
сказали, — начал он прерывающимся голосом, — что
госпожа эта… переехала к Жуквичу; но она вместе с собой таскает и ребенка, которому я отец тоже и не могу допустить того! Вся жизнь ее, вероятно, будет исполнена приключениями, и это никак не может послужить в пользу воспитания ребенка!
— Чем тебе обижать заранее человека такими предположениями, ты лучше напиши к кому-нибудь из твоих знакомых в Париже, — пусть они проверят на месте письмо
госпожи Петицкой, —
сказала она.
— Не рассеян он, а скорей невежа! —
сказала госпожа Жиглинская и опять ушла к себе в комнату, видя, что от дочери ничего более не добьешься.
Выведенная всем этим из терпения, Елена даже раз
сказала князю: «Пойдемте в мою комнату, там будет нам уединеннее!» — «И я с вами пойду!» — проговорила при этом сейчас же
госпожа Жиглинская самым кротким голосом.
— Вы заметьте, что князю об этом пишет
госпожа Петицкая, —
сказала она.
В одну из минут весьма крайней нужды
госпожа Жиглинская решилась было намекнуть об этом дочери: «Ты бы попросила денег у друга твоего, у князя; у него их много», —
сказала она ей больше шутя; но Елена почти озлобленно взглянула на мать.
—
Госпожа Сузетта! сделайте ваше одолжение!
скажите самые эти слова по-русски-с! — убеждал купеческий сын.
Павлин. По милости нашей барышни у
госпожи Купавиной всем имением управляете — ведь это легко
сказать! Да оно и видно: и домик обстроили, и лошадок завели, да и деньги, говорят…
— Позвольте вас спросить, полковник! —
сказал Зарецкой, — вы родня
госпоже Лидиной?