Неточные совпадения
У него был
тот ум, который дается одинаково как тонко развитому, так и мужику, ум, который, не тратясь
на роскошь, прямо обращается в
житейскую потребность. Это больше, нежели здравый смысл, который иногда не мешает хозяину его, мысля здраво, уклоняться от здравых путей жизни.
— Если женщина, девушка затруднена предрассудками, — говорил Бьюмонт (не делая уже никаких ни англицизмов, ни американизмов),
то и мужчина, — я говорю о порядочном человеке, — подвергается от этого большим неудобствам. Скажите, как жениться
на девушке, которая не испытала простых
житейских отношений в смысле отношений, которые возникнут от ее согласия
на предложение? Она не может судить, будет ли ей нравиться будничная жизнь с человеком такого характера, как ее жених.
Когда Марья Алексевна опомнилась у ворот Пажеского корпуса, постигла, что дочь действительно исчезла, вышла замуж и ушла от нее, этот факт явился ее сознанию в форме следующего мысленного восклицания: «обокрала!» И всю дорогу она продолжала восклицать мысленно, а иногда и вслух: «обокрала!» Поэтому, задержавшись лишь
на несколько минут сообщением скорби своей Феде и Матрене по человеческой слабости, — всякий человек увлекается выражением чувств до
того, что забывает в порыве души
житейские интересы минуты, — Марья Алексевна пробежала в комнату Верочки, бросилась в ящики туалета, в гардероб, окинула все торопливым взглядом, — нет, кажется, все цело! — и потом принялась поверять это успокоительное впечатление подробным пересмотром.
— Что же, дело
житейское, — наставительно ответил гость и вздохнул. — А кто осудит,
тот и грех
на себя примет, Анфуса Гавриловна.
Подумайте, сколько тут теряется нравственных сил? а если нравственные силы нипочем
на современном базаре
житейской суеты,
то переложите их
на гроши и сообразите, как велик окажется недочет последних, вследствие одного
того только, что простец, пораженный унынием, не видит ясной цели ни для труда, ни даже для самого существования?
В минуту отдыха, раздевшись и прикрыв свое круглое белое тело одеялом, m-lle Эмма любила пофилософствовать
на разные
житейские темы, причем все у ней выходило как-то необыкновенно спокойно и чуть-чуть было приправлено тонкой и умной насмешкой.
Он казался сильно уставшим. Платье его было мокро от дождя, лицо тоже; волосы слиплись
на лбу, во всей фигуре виднелось тяжелое утомление. Я в первый раз видел это выражение
на лице веселого оратора городских кабаков, и опять этот взгляд за кулисы,
на актера, изнеможенно отдыхавшего после тяжелой роли, которую он разыгрывал
на житейской сцене, как будто влил что-то жуткое в мое сердце. Это было еще одно из
тех откровений, какими так щедро наделяла меня старая униатская «каплица».
В этих немногих словах высказывается весь кодекс «солидной»
житейской мудрости; но так как он единственный, который не требует ни размышлений, ни исканий,
то на него существует спрос.
Так как наш странник доплыл в своем рассказе до последней
житейской пристани — до монастыря, к которому он, по глубокой вере его, был от рождения предназначен, и так как ему здесь, казалось, все столь благоприятствовало,
то приходилось думать, что тут Иван Северьянович более уже ни
на какие напасти не натыкался; однако же вышло совсем иное. Один из наших сопутников вспомнил, что иноки, по всем о них сказаниям, постоянно очень много страдают от беса, и вопросил...
Что касается до самого Аггея Никитича,
то он, побеседовав с Сусанной Николаевной, впал в некоторую задумчивость. Его мучило желание, чтобы разговор поскорее коснулся масонства или чего-либо другого возвышенного; но — увы! — его ожидания и желания не осуществились, а напротив, беседа перешла
на весьма
житейский предмет. Мартын Степаныч, заметно вспомнив что-то важное и проведя, по своей привычке, у себя за ухом, сказал...
Хроника должна тщательно сберечь последние дела богатыря Ахиллы — дела, вполне его достойные и пособившие ему переправиться
на ту сторону моря
житейского в его особенном вкусе.
Володин же вел себя степенно и крестился, сохраняя
на лице глубокомысленное выражение. Он не связывал с церковными обрядами никакого иного представления, кроме
того, что все это установлено, подлежит исполнению и что исполнение всех обрядов ведет к некоторому внутренному удобству: сходил в праздник в церковь, помолился — и прав, нагрешил, покаялся — и опять прав. Хорошо и удобно,
тем удобнее, что вне церкви обо всем церковном не надо было и думать, а руководиться следовало совсем иными
житейскими правилами.
Прежде всего не узнаю
того самого города, который был мне столь памятен по моим в нем страданиям. Архитектурное обозрение и костоколотная мостовая
те же, что и были, но смущает меня нестерпимо какой-то необъяснимый цвет всего сущего.
То, бывало, все дома были белые да желтые, а у купцов водились с этакими голубыми и желтыми отворотцами, словно лацканы
на уланском мундире, — была настоящая
житейская пестрота; а теперь, гляжу, только один неопределенный цвет, которому нет и названия.
— Это, положим, верно, — бойка она — не в меру… Но это — пустое дело! Всякая ржавчина очищается, ежели руки приложить… А крестный твой — умный старик… Житье его было спокойное, сидячее, ну, он, сидя
на одном-то месте, и думал обо всем… его, брат, стоит послушать, он во всяком
житейском деле изнанку видит… Он у нас — ристократ — от матушки Екатерины! Много о себе понимает… И как род его искоренился в Тарасе,
то он и решил — тебя
на место Тараса поставить, чувствуешь?
— Потом-с, — продолжал он, помолчав немного, — женясь
на вас, я окончательно обрубаю для себя всякую иную
житейскую карьеру и, покуда вы будете сохранять ко мне ваше милостивое внимание, я, без сомнения, буду всем обеспечен; но, может быть, в одно прекрасное утро… наперед испрашиваю извинения в моем предположении… в одно утро, несмотря
на то, что я буду муж ваш, вы вздумаете сказать мне: «Убирайтесь вон!» — и я очучусь
на голом снегу, ни с чем…
В разгар самого горячего спора
на тему: «с татем, с разбойником, кольми паче с еретиком не общайся», — когда обе стороны засыпали друг друга текстами и разными тонкостями начетчицкой диалектики, — этот старичок, с надорванным козырем и искрящимися глазами, вынырнув внезапно в самой середине, испортил всю беседу, рассказав очень просто и без всяких текстов простой
житейский случай.
Такие люди незаменимы, как кабинетные ученые, но в практической жизни они безвозвратно тонут в волнах
житейского моря, если счастливая случайность не привяжет их к какому-нибудь хорошему делу или хорошему человеку; по отношению к Мухоедову во мне боролись два противоположных чувства — я любил его и по воспоминаниям молодости, и как простую честную душу, а с другой стороны, мне делалось больно и обидно за него, когда я раздумывал
на тему о его характере.
Будь
на месте Павла другой муж, более опытный в
житейском деле,
тот, без сомнения, предварительно разузнал бы все хорошенько и, убедившись, что ничего серьезного не было, не произвел бы, конечно, никакой тревоги, а заключил бы все дело приличным наставлением, при более грубом характере — двумя — тремя тузами коварному существу.
— А что бишь
на нем стояло, — проговорила Надежда Алексеевна. — Ах, да! Qui me néglige, me perd. Что ж! это прекрасное
житейское правило, которое
на каждом шагу может пригодиться. Для
того, чтоб успеть в чем бы
то ни было, не нужно ничем пренебрегать… Должно добиваться всего: может быть, хоть что-нибудь достанется. Но мне смешно, я… я вам, практическому человеку, толкую о
житейских правилах…
Невыразимо тяжело и грустно становилось
на сердце, глядя
на это жилище; даже Степан Бичуга, сосед, вообще равнодушный ко всему
житейскому, за исключением одной разве косушки, и
тот не проходил мимо без
того, чтобы не оглянуть Антонову избенку со всех сторон и не покачать заботливо лысою головою.
Они — актеры, хорошо вошедшие в свою роль
житейской комедии; они делают
то, чего требует роль, и не выходят из нее, несмотря
на все беснованья, хлопанье, свист и стук партера…
Он не был из
тех людей, которых называют обыкновенно идеалистами и которые, будучи незнакомы с нуждами и трудностями жизни, смотрят с пренебрежением
на заботы о вещественном благосостоянии, Кольцов образовался и воспитался именно в школе
житейской нужды и лишений.
«Едва вышед из стен училища, я сразу должен был окунуться в
житейскую болотину. К чему послужило нам наше образование? Не похоже ли это
на то, как если бы в какой-нибудь для грубого солдатского сукна устроенной фабрике завели розовый питомник. Вот розы поспели, их срезали и свалили в один угол с грубыми суконными свитками; завянут они там, и не истребить им своим благоуханием запаху сермяги. Я пребываю в отчаянии, в каком и вы, мои друзья и товарищи, вероятно, все теперь находитесь».
Они похожи
на ту породу
житейских плутов, прирожденных Тартюфов и Фальстафов, которые до
того заплутовались, что наконец и сами уверились, что так и должно
тому быть,
то есть чтоб жить им да плутовать; до
того часто уверяли всех, что они честные люди, что наконец и сами уверились, будто они действительно честные люди и что их плутовство-то и есть честное дело.
Надёжа считает себя обесславленною; а между
тем, как видно из рассказа, Иван не соблазнил ее, не сделал ей
того, что
на житейском языке нашем называется «бесчестьем» девушки.
Тут узнал я, что дядя его, этот разумный и многоученый муж, ревнитель целости языка и русской самобытности, твердый и смелый обличитель торжествующей новизны и почитатель благочестивой старины, этот открытый враг слепого подражанья иностранному — был совершенное дитя в
житейском быту; жил самым невзыскательным гостем в собственном доме, предоставя все управлению жены и не обращая ни малейшего внимания
на то, что вокруг него происходило; что он знал только ученый совет в Адмиралтействе да свой кабинет, в котором коптел над словарями разных славянских наречий, над старинными рукописями и церковными книгами, занимаясь корнесловием и сравнительным словопроизводством; что, не имея детей и взяв
на воспитание двух родных племянников, отдал их в полное распоряжение Дарье Алексевне, которая, считая все убеждения супруга патриотическими бреднями, наняла к мальчикам француза-гувернера и поместила его возле самого кабинета своего мужа; что родные его жены (Хвостовы), часто у ней гостившие, сама Дарья Алексевна и племянники говорили при дяде всегда по-французски…
— Эх! кабы здесь пристроиться! хотя бы
на время! А
то странствуешь, странствуешь, приюта не обретается, тревоги
житейские не прекращаются, душа сомущается…
Вероятно, были в его голове другие мысли — об обычном, о
житейском, о прошлом, привычные старые мысли человека, у которого давно закостенели мышцы и мозг; вероятно, думал он о рабочих и о
том печальном и страшном дне, — но все эти размышления, тусклые и неглубокие, проходили быстро и исчезали из сознания мгновенно, как легкая зыбь
на реке, поднятая пробежавшим ветром.
Не говорю уже об отрадных следствиях этого убеждения для вашего
житейского счастия; вы перестанете сердиться и огорчаться, перестанете негодовать и обвинять, будете кротко смотреть
на то, за что прежде готовы были браниться и драться; в самом деле, каким образом стали бы вы сердиться или жаловаться
на человека за такой поступок, какой каждым был бы сделан
на его месте?
Когда Меркулов говорил с ним о
житейском и обыкновенном,
то называл его «ты» и «Семен», а когда разговор заходил о звоне и колоколах, переходил
на «вы» и величал звонаря по отчеству.
Вспоминались ей
то минуты светлой радости, что быстролетной молнией мелькнули
на ее
житейском поприще,
то длинный ряд черных годов страдальческой жизни.
Изумилась Фленушка. Никогда не видала она такою Манефу… И следа нет
той величавости, что при всяких
житейских невзгодах ни
на минуту ее не покидала… движенья порывисты, голос дрожит, глаза слезами наполнены, а протянутые к Фленушке руки трясутся, как осиновый лист.
Да, умереть! Уйти навек и без возврата
Туда, куда уйдет и каждый из людей (и зверей).
Стать снова
тем ничто, которым был когда-то,
Пред
тем, как в мир прийти для жизни и скорбей.
Сочти все радости, что
на житейском пире
Из чаши счастия пришлось тебе испить,
И согласись, что, чем бы ни был ты в сем мире,
Есть нечто лучшее, — не быть.
Матушка это видела, но, зная, что мне еще рано служить и что я служу, только подчиняясь моей суровой доле, она даже радовалась, что я пребывал вне всяких надежд
на повышение по службе, но зато ничего и не заимствовал и не усвоивал себе из
той чиновничьей среды, в которую меня довольно надолго забросила
житейская волна.
Ни разу не начала она с ним говорить о своей душе,
на чем держится ее жизнь, есть ли у нее какой-нибудь «закон» — глупый или умный, к какому исходу вести
житейскую ладью, во что выработать себя — в женщину ли с правилами и упованиями или просто в бабенку, не знающую ничего, кроме своей утехи: будь
то связь, кутеж, франтовство или другая какая блажь.
Помню и более
житейский мотив такой усиленной писательской работы. Я решил бесповоротно быть профессиональным литератором. О службе я не думал, а хотел приобрести в Петербурге кандидатскую степень и устроить свою жизнь —
на первых же порах не надеясь ни
на что, кроме своих сил. Это было довольно-таки самонадеянно; но я верил в
то, что напечатаю и поставлю
на сцену все пьесы, какие напишу в Дерпте, до переезда в Петербург.
Но для
того чтобы сразу без какого-нибудь чисто
житейского повода — семейных обстоятельств или временного исключения — в начале третьего курса задумать такое переселение в дальний университетский город с чужим языком для поступления
на другой совсем факультет с потерей всего, что было достигнуто здесь, для этого надобен был особый заряд.
Здесь я имел главным своим объектом мои испытания и наблюдения как русского писателя все
то, чем и заграничная жизнь могла действовать
на каждого из моих «собратов»,
на каждого русского моего умственного развития и
житейского опыта — до переселения «за рубеж».
В эти годы зрелости женщины наиболее пагубно влияют
на мужчин и часто в их жизни играют роковую роль. Подчас хотя и образованный, но не окрепший в кормиле
житейского опыта ум поддается всегда если не ядовитому,
то расслабляющему действию женской ласки и незаметно сворачивает с прямой дороги, получая вовсе не желательное для мужчин направление. Недаром в русском языке существует позорный для мужчин глагол «обабиться».
Володя полюбил меня теперь так, что малейшее свое впечатление сейчас же мне докладывает. Если даже я и не добьюсь ничего по части своей интеллигенции, вот два существа, которым так сладко будет посвятить себя хоть
на то, чтобы заботиться о их
житейском покое, если ни
на что другое я не способна. Володя болезнен, и моих забот ему никто не заменит. Не хватит у меня грамотности и толку вести его душевное воспитание — Степа тут налицо, чего же лучше для него самого. Пускай приложит все свои теории.
Но другая-то сторона, связывающая женщин Латинского квартала со всеми остальными жертвами парижского разврата, существует все-таки, не смотря
на то, что студенческие гризетки в своем быту сохраняют каждая свой
житейский тип.
Если мы припомним к
тому же его взгляд
на женщин вообще и его отношение к ним,
то нам станет совершенно ясна возможность
того, что совершавшаяся в его доме глухая, скрытая
житейская драма прошла для него совершенно незамеченною.
Несмотря
на то, что с момента нашего знакомства с обеими девушками, Хомутовой и Бахметьевой, не прошло и двух лет, время это успело сильно изменить их обеих, и если брызги
житейской грязи только недавно коснулись молодой графини Аракчеевой и совершили в ее внутреннем мире внезапный мучительный переворот,
то что касается ее подруги, она, увы, сравнительно, гораздо ранее окунулась с головой в грязный
житейский омут.
Если не ожесточит кто собственного сердца своего, и не будет с усилием удерживать милосердия своего так, чтобы стать далеким от попечения о всем дольном, и ради Бога и ради чего-либо
житейского, и не станет пребывать в одной молитве в определенное
на то время,
тот не может быть свободен от смущения и забот и пребывать в безмолвии» (с. 66).].
Связанные клятвой, имеющие слушателем бесстрастного старца, которому чуждо все
житейское, мелочное, грязное, они трепетно вливали в мое ухо горячую исповедь, подолгу останавливаясь
на тех, по виду незначительных, но по существу важных подробностях, которые составляют тело события.
Павла он не ласкал, как мальчика, но зато говорил с ним, как с взрослым, как с хорошим знакомым, с
тою только разницей, что никогда не посвящал разговора
житейским пустякам, а старался направить его
на серьезные
темы.
Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех
тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к
житейскому, без соображений о
том, как она подействует
на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила,
то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от
житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил
на себя.