На краю Бостона

Айрин Кей (2024)

Софи Блэйк живет в доме покойной бабушки, преподает живопись и мечтает о собственной выставке. Адам Паркер — успешный иллюзионист, педант, сердцеед и несносный сосед Софи. Их вражда порождает неосмысленные поступки, которые ведут к одному — любви.

Глава 3. Софи.

— Одолжи на сегодня Бубончика, — врываюсь в мастерскую к Эшли, моей лучшей подруге с колледжа.

— Эй, погоди, детка, — она оглядывается по сторонам, предлагая тоже осмотреться. Восемь пар детских глаз пялятся с любопытством.

— Дети, продолжайте! — Поднимаю руки вверх, принуждая их вернуться к занятию. — Вы нам не мешаете, делайте свое дело!

Кто–то из ребят хихикает. Я узнаю этот смешок.

— Льюис?

— Да, мэм, — испуганно откликается тот.

— После лепки у тебя индивидуальное занятие у меня?

— Да, мэм.

— Вот на нем посмеюсь я, когда ты не сможешь рассказать мне теорию.

Все разом отворачиваются и продолжают работать с глиной.

Киваю в сторону двери, чтобы спокойно поговорить без лишних ушей.

— Командуй на своих уроках, — Эшли враждебно складывает руки на груди, когда мы покидаем мастерскую. — И зачем тебе Бубончик?

Я опираюсь спиной о стену и тяжело выдыхаю.

— Паркер такой козел! — восклицаю достаточно громко.

— Ш–ш–ш, эти маленькие пройдохи все слышат.

— Паркер выкопал мои тюльпаны! — шепчу я.

— Нет. — Эшли закрывает рот рукой, пуча глаза. — Твой ненормальный сосед?

— Если бы ты его увидела, поняла бы, какой он засранец, — на слове «засранец» я понижаю голос и заглядываю через стекло в кабинет. Любопытные дети пытаются подслушать. — Я ненавижу его! Ведет себя надменно, делает, что хочет и сводит меня с ума! — рычу я.

Эшли ехидно улыбается и хмыкает.

— В чем дело? — Не доверяю ее реакции.

— Сводит с ума? — Улыбка подруги становится еще шире.

— Я не это имела в виду. Черт, Эшли! Он испортил клумбу! С тюльпанами! Ты же знаешь, сколько усилий я приложила, чтобы достать Кенди Принца³. А еще он странный.

— Странный?

— Да. Пялился сегодня утром, пока я читала. Видела его в окне. Стоял там, как приведение. С таким лицом, словно это я дьявол, а не он. Пока он отвлекся, я выбежала из дома, подошла к окну и заглянула. Когда он заметил меня, подпрыгнул на месте и завалился на диван. Так напугался. — Я хохочу, прикрывая рот.

— Если ты до сих пор таишь на него обиду, расскажи ему. Выплесни эмоции, дай понять, что не забыла. Может, он перестанет вести себя как ЭМ–У–ДЭ–А–КЭ⁴, — Эшли произносит слово по буквам, стараясь скрыть от детей. — Напомни, сколько длится вражда?

— С тех пор, как поселился по соседству. Напыщенный индюк. Так ты одолжишь Бубончика?

— И что собираешься сделать? Ты же знаешь, Бэмби добрый.

— Но его размеры говорят об обратном. Датский дог не выглядит как чихуахуа. Он грозный и гигантский.

— Окей, но при одном условии.

Киваю, мол «выкладывай».

— Утром я сама заеду за ним, чтобы наконец–то увидеть твоего загадочного соседа.

— Идет, — удаляюсь по коридору центра и уже около двери в свой кабинет кричу: — После работы заскочу за крошкой Бэмби.

До конца рабочего дня погружаюсь в мысли о мести, о родном городке и о том, как давно не видела Марианну, старшую сестру. Последний урок по живописи заканчивается через десять минут. Я кружу по студии и пытаюсь втиснуться в процесс учеников. Они пишут горный пейзаж. Малыш Майкл смешивает белила и кармин, чтобы получить более нежный оттенок.

— Очень хорошо, Майки. Цветы на склоне должны быть светлее. — Я глажу мальчишку по голове, и Дэнни надувает губы. Второй художник вечно расстраивается, если хвалю любого, кроме него. — Дэниэль?

— Да, мисс Блэйк, — оживает мальчик.

— Вершины уходят в туман — невероятно! Мне нравится. — Я подхожу к нему и слегка наклоняюсь ближе к холсту, провожу пальцами по небольшим выпуклостям. Он нанес краску несколькими слоями, и она превратилась в объемную гору. — Ты, определенно, талант.

Дэнни улыбается во весь рот.

Звенит звонок, дети осторожно встают с мест и накрывают незаконченные полотна белыми тканями, чтобы свет не портил яркость красок до покрытия картин лаком.

Родители толпятся у двери, высматривая своих отпрысков. Последней уходит Джэсс.

— Мистер Уиттакер.

— Мисс Блэйк, как успехи у дочери? — Высокий галантный мужчина одет в дорогой костюм, словно вышел из кинофильма. У него ухоженная борода, широкие плечи и дорогой парфюм — герой–любовник моих книг. Но в нем есть что–то такое отталкивающее, что постоянно заставляет напрягаться, когда он рядом.

— Хорошо. Старается.

Прибираю рабочее место и закрываю тюбики красок. Тороплюсь, зная, что Эшли ждет меня дома.

— Детка, иди в машину, я сейчас.

Девочка слушается и прощается со мной.

— Софи. — Он кладет руку поверх моей, когда я тянусь за очередным тюбиком. Я оказываюсь между ним и столом. — Может быть, ты все же передумаешь…

Голос Уиттакера волнует. С легкой хрипотцой, грубый, сексуальный. Замираю. Когда он шепчет, его губы едва касаются моего уха.

— Мистер Уиттакер…

— Софи, я же просил называть меня Джеком.

— Джек, вас дочка ждет. — Убираю руку и выскальзываю из ловушки отца моей ученицы.

На его лице отражается вся горечь поражения. Он давно пытается приударить за мной. Красивый вдовец, успешный, но одинокий мужчина в расцвете сил. Мать Джэсс умерла, когда девочке было пять. С тех пор Джек воспитывает дочку самостоятельно. А Джэсс ходит вот уже полгода на мои занятия по живописи. И все полгода ее отец заставляет меня краснеть и чувствовать себя неловко. Не нравится мне его настырность. Эшли видит в нем идеального кандидата в мужья. Но меня бросает в дрожь от одного его вида. Сказала бы, что ощущаю не бабочки в животе от его присутствия, а неподдельную настороженность. Слишком настойчив.

— Не люблю отказы, мисс Блэйк. — Он стучит пальцами по столу, и я вздрагиваю. — На свидание идти не хочешь, поговорить тоже. Как подобраться к сердцу той самой, если оно за семью замками?

— Возможно, не стоит продолжать стучаться в закрытые двери, раз вам так и не открыли.

— Разумно. Что ж, жаль. Если надумаете, мисс Блэйк… — Он застревает в дверях, — Звоните.

Я закрываю кабинет изнутри и еще минуту собираюсь с мыслями. Каждый раз, когда он приезжает за дочкой, у нас происходит неловкий разговор или мне приходится выслушивать его подкаты. Знаю, что могла бы дать шанс. Но зачем? Если от его слов не подкашиваются ноги. Если его шепот не вызывает остановку сердца. Если при прикосновении между ног не разгорается пламя.

Делаю успокаивающий вдох и набираю сообщение для Эшли.

Я: Мистер «моей дочке нужна мать» снова доставал меня. Пора заявить на него в полицию. «Смеющийся смайлик».

Появляется облачко. Эшли что–то пишет в ответ. Блип.

Эшли: Ты надышалась краской, тебя торкает, и ты все выдумываешь. Ни чей папочка не хочет тебя, грязная сучка. «Смешной смайлик».

Подруга знает, как меня рассмешить. Хватаю сумочку, заглядываю в зеркало. Щеки раскраснелись. Поправляю прическу и выхожу из студии. Бросаю взгляд на пол возле стола. Один тюбик все же пропустила из–за Джека. Крышка лежит рядом. Понимаю, что открытая краска засохнет до послезавтра, но не возвращаюсь.

Примечания

3

Классический сорт тюльпанов розово—лилового цвета.

4

Мудак (ругательство)