Заколдованные дети

Александра Шахова (2024)

Книга «Заколдованные дети» является продолжением первой книги «Счастье измеряется в хвостах» крымского автора Александры Шаховой. Читатели вновь встретятся с умнейшей «дворянской» кошкой Маняхой, с обаятельным парнем — золотистым ретривером Кубой, с их человеческими«родителями». Во второй книге появится новый персонаж — младшая сестра Кубы, прелестный щенок Ляля, вокруг которой закрутятся события книги. И снова речь пойдёт о гармонии, которая достижима лишь в том случае, когда человек понимает, что его четырёхлапые, хвостатые, усатые домочадцы — не игрушки, а равноправные с человеком Божьи создания, «заколдованные дети», не менее детей человеческих нуждающиеся в любви и ответственности за их жизнь.Адресована как школьникам, так и взрослым. Предназначена для семейного чтения.

Глава 21

Откуда берутся собаки. Куба и Батон

— Батон? Я не знаю, почему его зовут Батон. Батон — и всё. Я же Куба! А он — Батон. Чего тут странного?

— Но он вроде как ангел. Лялькиного Батона… э-э-э… ангела… зовут прилично — Белый Дым. А твоего — как-то по-хлебопекарному…

— Это я не знаю, почему его назвали по-пекарному! Зато я знаю, что он — толстый.

«Толстый» для Кубы — решающий фактор оценки личности. Все, которые толстые, обязательно красивые и счастливые. Я вообще у него эталон прекрасного. Толстых много кормят. Это самое главное, по мнению Кубы.

— А ещё Батон очень добрый. У него хозяин был, который ему всегда давал сосиски и мороженое. Ты вот не даёшь мне сосиски и мороженое, а только мясо и капусту…

— Не отвлекайся. Дальше рассказывай.

— Нас там много было.

— Где «там»?

— Ну, там… откуда собаки берутся.

— Понятно, что ничего не понятно. Давай дальше.

— Вот я и говорю, что у него был такой хозяин, который его хорошо кормил. Но Батон от него ушёл, потому что…

— Потому что заболел?

— Я не знаю. Ушёл на радугу и стал ждать хозяина там. А пока он ждал, его назначили моим ангелом.

— Кто назначил?

Куба замолчал, старательно вспоминая.

— Там ещё кто-то был? Кто сказал Батону: «Ты будешь ангелом Кубы»?

— Я не знаю… Никто не сказал. Там всё само собой получается. Никто не сказал, но только Батон смог быть моим ангелом. Что непонятно?

— Рассказывай дальше.

— Он сказал мне, что придёт такое время, когда ты меня возьмёшь и опять станешь моей мамой. А мне надо быть хорошим мальчиком.

Стоп! Это уже интересно…

— Он именно так сказал: «…опять станет твоей мамой»?

— Да. В прошлой жизни я уже был твоим сыном, а ты была моей мамой. Ты не помнишь?

— Продолжай.

— Батон сказал, что если я опять буду убегать от тебя, то всё начнётся сначала.

— Куба, говори по-человечески! Каким сыном? Куда убегать? — переварить эту информацию оказалось весьма нелегко.

— Я был мальчиком, как папа. Мы с тобой поссорились, я убежал и попал под машину… Больше мы не виделись, пока ты не пришла ко мне ТУДА. Батон сказал, что я не должен убегать, иначе всё опять повторится.

— Понятно… Спасибо, что теперь не отходишь от меня далеко, — только и смогла проговорить я.

— Ты не помнишь этого?

— Куб, человек не помнит, что было до рождения. Это вы с Лялькой можете помнить, а люди всё сразу забывают.

— Жалко… Хотя я тоже не всё помню. Я же старый…

— Это тебе Маняха сказала? Ты очень молодой, тебе нет даже трёх лет! Старый ты будешь, когда тебе будет шестнадцать. Так и скажи Маньке. И, между прочим, она старше тебя, ей уже пять лет.

— Ничего себе старуха! Пусть только ещё назовёт меня старым…

Тут мимо проскакала Ляля с очередной добытой ею тапкой, и Куба заёрзал на попе.

— Можно я пойду поиграю?

— Можно. Скажи Ляле, что ещё два дня — и она будет выходить на прогулки вместе с тобой.

— В парк?!

— В парк.

— Как я? Я думал, она всегда будет дома сидеть!

— Карантин заканчивается, ты тоже когда-то так сидел дома и тоже когда-то пошёл на первую прогулку.

— Я? Сидел дома?!

— Ты разве не помнишь?

— Не-а…

— Удивительно! Батона помнишь, а как сидел на карантине, не помнишь.

После этого разговора мы с Кубой ещё не раз вспоминали его ангела. И я узнала, что, когда Кубы ещё не было, они с Батоном долго думали, в какой именно день ему родиться. Батон был в курсе, что будущая человеческая мать Кубы — дама экономная и наверняка будет рада, если день рождения её собаки приурочится к какому-нибудь празднику. Поэтому Куба решил родиться в мой день рождения. Но Батон его остановил:

— Ты что? Не делай этого!

— Почему?

— Потому что Она должна в этот день сиять. А тут ты.

— Будем вместе сиять.

— Не-е-е, тётеньки этого не любят. Они любят, когда они единственные сияют.

Восьмого марта Куба тоже не решился рождаться. И 23 февраля не захотел: кто его знает, может, его человеческий папка тоже посиять любит…

На Новый год его рождение утонет в конфетти и заглохнет в выхлопах салюта. На китайский Новый год неудобно рождаться: он каждый раз в разное время случается. День зоотехника тоже отпадал: кто его помнит, этот День зоотехника… А вот День кинолога — самое то.

— Ты думаешь? — неуверенно переспросил Батон.

— Ты же говорил, что мама будет со мной заниматься послушанием и спасательством… Значит, станет почти кинологом. И тут как раз — мой день рождения! Красиво, да?

На том и порешили.

Мимо снова прогалопировала Лялька, но уже с моей кроссовкой. Маня взвилась в вертикальном взлёте и лапой отбарабанила Ляльку по вихляющемуся заду.

— Зырь, скачет как у себя дома… Положь башмак на место, двоечница!

— Щяма двоещнища, — Лялька от добычи никогда не откажется, даже когда нужно ответить кошке.

— А ну, вернись! Ты кому так отвечаешь? Ты мне так отвечаешь? Ты вообще знаешь, с кем говоришь?!

Маня помчалась за Лялькой, а Куба — за обеими.