Заколдованные дети

Александра Шахова (2024)

Книга «Заколдованные дети» является продолжением первой книги «Счастье измеряется в хвостах» крымского автора Александры Шаховой. Читатели вновь встретятся с умнейшей «дворянской» кошкой Маняхой, с обаятельным парнем — золотистым ретривером Кубой, с их человеческими«родителями». Во второй книге появится новый персонаж — младшая сестра Кубы, прелестный щенок Ляля, вокруг которой закрутятся события книги. И снова речь пойдёт о гармонии, которая достижима лишь в том случае, когда человек понимает, что его четырёхлапые, хвостатые, усатые домочадцы — не игрушки, а равноправные с человеком Божьи создания, «заколдованные дети», не менее детей человеческих нуждающиеся в любви и ответственности за их жизнь.Адресована как школьникам, так и взрослым. Предназначена для семейного чтения.

Глава 12

Первый день Ляли в нашем доме

И вот — знаковый день! Наконец-то Лялишна перебралась из питомника к нам, и мы можем наслаждаться её присутствием!

Вчера вечером девочка была привезена от заводчицы в свой новый дом. Ехали мы за щенком вдвоём с моей подругой, несколько месяцев назад похоронившей свою собаку и решившей брать щенка вместе с нами у той же заводчицы. Загрузив в машину мешки с кормом для щенков, получив так называемые «щенячки» (родословные документы на щенков), ветеринарные паспорта и инструкции по уходу за золотистым ретривером, мы с Наташей отправились в новый этап нашей жизни. Она — с малышкой Бетти и двумя котами. Я — с Кубой, Маней и крошкой Лялей.

В моей маленькой машине мы, две солидные дамы, восседали с плохо скрываемой гордостью. Наташа держала на руках два плюшевых кабачка, а все вокруг — водители и пешеходы — заглядывали в наши окна, показывали пальцем и говорили друг другу: «Смотрите, какие они счастливые! У них теперь есть щенки! Какие красивые щеночки!». Так, по крайней мере, нам с Наташей казалось. А когда мы подъехали к посту ГИБДД, мне очень захотелось, чтобы нашу машину остановили, проверили все-все документы, багажник, подвеску, адекватность водителя и пассажира, потому что от счастья мы были в тот вечер и впрямь не совсем адекватны. Инспектор увидел щенков, разулыбался и махнул палочкой: «Проезжайте!». А жаль. Мы бы с удовольствием остановились.

Хоть домашние и ждали щенка именно сегодня, но встретили они малышку по-разному.

Эдик:

— Ух!.. Какая толстенькая… Куба:

— Ты чего такая маленькая? Играть будешь? Ты почему не разговариваешь?

Маня:

— А я надеялась, что вы всё врёте. Пойду под ванну, впаду в депрессию. К ужину меня не ждите.

— Маня, ты же обещала заняться воспитанием Ляльки! — попыталась я воззвать к кошкиному чувству долга.

— Не торопи меня. Я её себе по-другому представляла, — Маня нервно повела ушами.

— Как же ты её себе представляла? Ты разве забыла, каким был Куба в её возрасте?

— Не забыла. Вот поэтому и представляла по-другому. Этот ваш Куба мне проходу не давал, а эта… спокойнее, что ли. Я ещё не поняла. Может, она сильно хитрая? Пытается меня задобрить, а потом р-р-р-р-раз — и как нападёт!

Маня права в одном: Куба был действительно другим. В свой первый день в нашем доме он тиранил Маню без остановки, а Лялька кошку совсем не замечает. Даже больше: если видит её на горизонте, сама уходит в сторонку. Кажется, Мане это нравится.

Малышка же, попав в незнакомое место, начала искать хоть что-то знакомое. Кроме моего запаха, всё было чужое. Поэтому Лялька сделала первый правильный вывод: «Моя мама меня защитит!». И начала ходить за мной по пятам.

Спать дитё улеглось возле меня на перинке. В течение ночи Лялька то спала на полу, то опять забиралась на перинку, то пыталась вскарабкаться на диван. Одним словом, спать ночью мне не дали. Хорошо, что только мне: я заблаговременно съехала из спальни в зал, чтобы щенок не мешал спать Эдику.

Глава 13

Куба и Маняха требуют уважения

А потом было утро.

— Ляля, кушать!

Что такое «кушать», полуторамесячная Лялька уже хорошо знает. Она имя своё так не знает, как слово «кушать».

Топ-топ-топ-топ — и Ляля уже крутится у кошачьей мисочки, которую мы приспособили для её щенячьего кормления. Мане под кормушку я определила стеклянную розетку из-под искусственной чёрной икры.

— А мне? Я тоже — кушать? — Куба ещё не понимает, почему этот пуховый комок ест пять раз вдень, а он, такой большой и главный, только два раза.

— Кубочка, ты уже покушал.

— Она тоже ела, — оттопыривает губу старший брат.

— Её нужно чаще кормить, она ещё маленькая.

— Я тоже хочу. Она целый день ест. Разве она главная?

Божечки мои! Я совсем забыла: собакам же важно, чтобы еду сначала получали те, кто старше и главнее! Что же делать, если мальку нужно давать корм часто, а «главным» — редко? Нужно что-то придумать!

— Ням-ням! Ням! Ням-ням!

Лялька подскакивает к миске в моей руке. Куба стоит рядом — волнуется, что мать сделает. Неужели мать унизит старшенького в глазах малька? Мать командует:

— Куба, кушать! Ляля, ждать!

Быстренько отрезаю чуть-чуть мяса, засыпаю его натёртой морковкой, кладу в большую миску. Типа «еда»… Куба, выкатив грудь колесом, сидит и ждёт команды «Можно!». Лялька гребёт всеми лапками к морковке, но неведомая сила держит её за шкирку и не даёт подгрести к миске.

— Куба, можно!

Мясо было всосано за миллисекунду, с морковкой Куба немного повозился. Теперь можно покормить маленькую.

— Ням! Чмок-чмок-чмок! — зачмокала Ляля в кошкиной миске.

— Скажи ей, что я — главный. Я первый ем, — Куба с удовольствием облизывается.

— Конечно, ты — главный. Ты старший, ты будешь мне помогать, да?

— Буду. Скажи ей, что резиновый бобик — мой. И канатик, и резиновая кукуруза, и вообще все игрушки.

— Ну, нет. Это вы уже сами делите. Ляля знает, что ты старший, она же тебя слушается, ходит за тобой хвостиком…

— Она меня уважает?

— Безусловно! Ты для неё вообще образец. Куба окончательно воспрял духом. А я зарубила на собственном носу: очерёдность кормления — важная составляющая собачьей жизни. Теперь придётся три раза в день имитировать кормление старшего, чтобы сохранить его авторитет в глазах подрастающего поколения.

— Где моя миска?! — внезапно раздалось с высоты кухонной столешницы.

Маня, поискав глазами свою металлическую тарелочку, узрела её на полу с воткнутой в кормушку Лялькой.

— Моя миска! Мелкая забрала мою миску!!! — кошка прямо задохнулась от негодования.

— Маня, она не забирала! — заторопилась я придумать хоть какое-то объяснение тому, что кошку «ограбили». — Просто мы… эээ… ты же теперь самая старшая… тебе полагается есть из хрусталя…

— Из какого хрусталя? — прищурилась Маняха.

— Из горного! Вот! — продемонстрировала я ей розеточку из-под искусственной чёрной икры, купленной в «Метро» за 44 рубля вместе с «икрой» и крышкой.

Маня подозрительно посмотрела на «горный хрусталь» и правильно оценила потери.

— Маловата будет. Старая миска побольше.

— Так это же хрусталь! Он большим не бывает. Зато престиж. А?

— Престиж?

— Ну, да. Ты же теперь наставница щенка и самая старшая в доме. Все наставницы едят из таких мисочек. Хрустальных.

— Врёшь!

— Вру. Ой, не вру! Не вру! Но, если хочешь, конечно, можешь вернуться к своей металлической лохани и быть как все. Как Куба, у которого такая же лохань, как дворняга Муха с его эмалированной железной миской…

— Ладно, ладно… Пусть будет хрусталь.

— Уф-ф-ф… Молодец.

Лялька тем временем дочавкала свои размоченные плюшки и отвалилась от кошкиной миски с круглым пузом. Сейчас будет искать пелёнку для создания лужицы: к пелёнке она приучена ещё заводчицей. Я помчалась в коридор за пелёнкой и чуть не опоздала подставить её под опускающийся задок Лялишны.

Из кухонного проёма выглянула голова Маняхи.

— А он точно горный?