Заколдованные дети

Александра Шахова (2024)

Книга «Заколдованные дети» является продолжением первой книги «Счастье измеряется в хвостах» крымского автора Александры Шаховой. Читатели вновь встретятся с умнейшей «дворянской» кошкой Маняхой, с обаятельным парнем — золотистым ретривером Кубой, с их человеческими«родителями». Во второй книге появится новый персонаж — младшая сестра Кубы, прелестный щенок Ляля, вокруг которой закрутятся события книги. И снова речь пойдёт о гармонии, которая достижима лишь в том случае, когда человек понимает, что его четырёхлапые, хвостатые, усатые домочадцы — не игрушки, а равноправные с человеком Божьи создания, «заколдованные дети», не менее детей человеческих нуждающиеся в любви и ответственности за их жизнь.Адресована как школьникам, так и взрослым. Предназначена для семейного чтения.

Глава 8

КПД и валютная иностранка

Ибо какое-то время спустя Маня ярко продемонстрировала свою противоречивую натуру.

— То есть как — купила? — буквально ахнула она, встопорщив свою роскошную шубку. — Вы, что ли, Ляльку не родили? А что, так тоже можно?

Это Маня подслушала наш с Эдиком разговор о вожделенной покупке. Я как раз перевела денежку заводчице за щенка и за первый мешок корма. Так что Лялька теперь вся наша, с потрохами и со всеми своими плюшками.

— Мань, ну не придуривайся! — возмутилась я. — Ты взрослая умная кошка, ты прекрасно знаешь: человек не может родить собаку. Собаку можно только купить.

— И дорого? — предпочла не заметить комплименты в свой адрес хитрая кошка.

— Ну, мне сделали скидку.

— Меня тоже покупали? Сколько я стоила?

— Пять гривен.

— Шо цэ такэ?

— Это украинские деньги.

— То есть ты меня за валюту брала? Я, что ли, валютная? — глаза Мани увеличивались по мере уточнения информации, как воздушные шарики при надувании их.

— Получается, так.

— И много за пять гривен можно чего купить?

— Несколько лет назад на них можно было проехаться в трамвае.

— Получается, я стою как билет в трамвай?

— Не расстраивайся, Мань. Зато трамвай — валютный, а ты у нас — иностранка, — пощадила я кошкино самолюбие.

Маня задумалась. С одной стороны, ей нравилось быть валютной иностранкой, с другой стороны — её явно смущала цена трамвайного билета. Что-то тут не стыковалось… Взгляд её затуманился, нужно было срочно отвлечь кошку от вредоносных умозаключений.

— Маня, а зато Ляльку мы покупаем за деньги, которые вы с Кубой заработали! — тоном заговорщика сообщила я.

Кошенция встрепенулась, взор прояснился.

— В смысле — заработали?

— Ты же читаешь мои рассказы — про себя, про Кубу. Вот эти рассказы и помогли нам заработать денежку, чтобы купить собаку. Гордись!

— Так это я?! Я что, работала?! Я?!! Ты меня работать заставляла, а я и не заметила?!

— А чего тут замечать, ты же не лес валила. Кроме того, каждый человек должен приносить пользу, и его домашний питомец тоже имеет коэффициент полезного действия — КПД называется.

Я хотела разумным объяснением хоть чуть притушить кошкино возмущение, но Маняха вытаращила глаза и начала нервно глотать воздух.

— Эй ты, Рыжий, иди-ка сюда! Ты в курсе, что мы Этих содержим своим капэдэ?

Куба, удобно устроившийся на прохладном деревянном полу возле дивана, приподнял голову.

— Чем?

— Балбес! Капэдэ! За него деньги платят, а Эти их себе присваивают!

— А зачем они мне — деньги-то?

— Идьё-о-о-от… — аж простонала Маня. — Мы с тобой Этим на собаку заработали! А меня никто не спрашивал, хочу ли я пластаться на вторую собаку! Я и первую-то не хочу!

— А кто первая? — зевнул Куба.

— Ты! Ты — первая!

— Я мальчик… я не первая… — недоуменно проворчал Куба.

— Дебила ты кусок, а не мальчик! Куда жаловаться-то?! Кому?!

Маня забегала вокруг своей оси. Со стороны могло показаться, что она ловит свой хвост, но на самом деле это была суетливая истерика.

— Мань, что случилось-то? — попыталась я ту истерику унять. — Ты же согласилась на вторую собаку. Ты обещала её воспитывать. Куба тоже рад сестричке.

— Отвали, рабовладелька! Я не давала согласия на растрату своего капэдэ! — идти на мировую меркантильная кошка явно не собиралась. Внезапно прекратив бег за хвостом, она повернула голову, сощурила глаза и поинтересовалась:

— А сколько мы там заработали?

— Достаточно, даже чуть больше, чем нужно было.

Обессиленная невозможностью вернуть «свои» средства, кошка рухнула на бочок и вытянула лапы.

— Я протестую. Немедленно верни мне мой капэдэ.

— Не смогу я этого сделать, Мань! — вздохнула я уже почти виновато. — Деньги переведены на карту Лялькиной заводчице.

— Тогда пусть она отдаёт мою половину! Если этому дурачку всё равно, то мне мой капэдэ дорог как память. Я требую возврата.

— Зачем?

— Затем.

Всё с Маней понятно: ей важно сохранить принцип свободы. И зачем я ей только сказала, что она что-то заработала?.. Придётся в педагогических целях сменить собеседника.

— Куба, а ты рад, что у нас будет Лялька?

— Я рад, прямо сильно-сильно рад! — простодушный и искренний Куба включил веер своего хвоста. — Только ты всё время обещаешь, а Ляльки всё нет и нет.

— Скоро уже, скоро заберём нашу девочку из питомника! Потерпи. Будешь её воспитывать?

— Эй! — услышала я из угла, где только что от возмущения умирала Маняха. — Ты какого рожна ему мои привилегии отдаёшь?

Лучшего способа напомнить Маняхе Эдуардовне, что она застолбила за собой роль няньки и крёстной, просто нельзя было придумать.

— Но ты же не хочешь вторую собаку…

— Я капэдэ хочу, а не собаку. Капэдэ вернёшь?

— Не верну.

— Ну, тогда прекращай этого дурачка настраивать против меня. Воспитывать мелкую буду я.

Уф… Пришли к соглашению.

Оставив своих хвостатых детей, я отправилась на кухню доваривать холодец для Эдика. Муж недавно рёбра сломал, и ему прописали диван, телевизор и хондропротекторы из свиных ножек. Перемешивая густое варево, прислушиваюсь к разговорам в комнате.

— Ну ты чего, Мань?.. С Лялькой же будет весело! — старается умаслить Куба сварливую кошку.

— А мне и сейчас не грустно.

— Она хорошая.

— Тебе совсем не обидно, что ты пахал как сивый Карло, а у тебя деньги отобрали? Совсем не обидно?

— Совсем. А тебе обидно?

— Естественно. Я, в отличие от тебя, ночей не спала, вынашивала идеи для рассказов. Я на своём хребте весь дом тяну, чтобы хоть что-то заработать… Я, можно сказать, язык до мозолей стёрла, диктуя Этой, что писать надо… Знаешь, сколько нервов надо иметь, чтобы с ней хоть один рассказ написать? Тебе никогда не понять…

Куба немного помолчал, а потом спросил с явным восхищением:

— Рассказы написала ты?!

— А кто?! Кто ещё?!

— Я думал — мама…

— Ой, я тебя умоляю. Эта двух слов связать не может!

— Или — папа…

— Там вообще всё запущено.

Звери примолкли, я услышала скрип передвигаемого стула.

— Залазь! — скомандовала Маня.

— Сама залазь.

— Где тут кнопка?

— Вон там нажимай!

Тихо щёлкнула кнопка включения ноутбука.

— Нашла! Вот они, наши рассказы. Давай считать, про кого больше написано.

— Давай. А зачем? — тихо уточнил Куба.

— Будем выяснять, у кого больше капэдэ.

— Это как?

— А так. Если про меня рассказов больше, то я полезнее тебя.

— А если про меня больше написано?

— Этого не будет. Считай рассказы.

— Р-р-раз… про меня, — начал считать Куба.

— Раз, два, семь… про меня, — мухлевала кошка.

— После «два» надо говорить «три»! — попытался поправить её честный Куба.

— Сам ты «три»! После «два» идёт «семь»!

— Тогда вот про меня! — закусил удила Куба. — Раз! два! семь! десять!.. а дальше я не умею считать.

— А теперь смотри, сколько про меня: раз, два, семь, десять, стопиццот! Стопиццот рассказов про меня! Я полезнее, чем ты!

— А я… А про меня… — ангельское терпение собаки лопнуло. — Вот ещё! Стошыссот!

— Врёшь! Нет такого цифра… цифров! Нету такого!

— Ничего я не вру! Смотри, вон сколько про меня написано! Сама написала, а сама не верит!

— Не писала я про тебя ничего!

— Ага! Врушка ты после этого. Вот же написано: Куба — раз, Куба — два, Куба — семь, Куба — стошыссот!

На этом разумные слова закончились, раздались шипение и звуки скачек по пересечённой местности. Пришлось оставить варку хондропротектора и идти разнимать кровных друзей. Маню удалось поймать за шкирку, а Кубу прижать коленкой к дивану.

— Ну-ка, прекратили оба. Что вы тут делите?

— А чего она говорит, что это она писала, а она не писала!

— Лжа! Не верь ему!

— Мы считали, про кого в твоём блоге больше написано. Манька считать не умеет, у неё после

«два» сразу «семь», а потом сразу — «стопиццот»! — выпалил Куба.

— Потому что много! Много — это всегда «стопиццот», а не «шыссот», как у тебя! — вскинулась кошка.

Пришлось ещё раз обоих встряхнуть.

— А делили вы что? Славу, что ли?

— Мы капэдэ делили. Манька говорит, что если про неё больше написано, то она больше полезная, а я говорю, что про меня больше написано, — наконец чётко сформулировал суть разборки Куба.

— Вы оба глупые, — я с трудом сохраняла «педагогический» тон. — В книге написано не только про вас. Там ещё есть рассказы про папу, про меня, про Боба, про Тошу-Галоперидола, про других людей и зверей. Там много про кого написано. Вы в процентном соотношении будете высчитывать свой КПД?

Маня, приподнятая за шкирку, перестала молотить лапами воздух, Куба молча лёг между моей ногой и диваном. Им нечего было сказать.

— Всё, что мы заработали, уже отдано за Ляльку. Это понятно?

— Понятно. Поставь меня на диван, ты мне шкирку оттянешь, морщины будут, — буркнула Маня.

— Ничего, повиси немного и послушай. Хочу вам открыть правду о том, кто именно заработал нам на вторую собаку.

Звери открыли рты. Куба снизу вверх, Маня сверху вниз смотрели на меня и молчали.

— Это читатели наших рассказов. Это они читали наши рассказы, смотрели рекламу, и благодаря им наш блог заработал денежку. Так что не гоношитесь особо. Поскромнее будьте.

Кошка недовольно хмыкнула, когда я поставила её на диван:

— Подумаешь… там и читать-то нечего… стошыссот рассказов про одну собаку… больно надо…

И ушла, дёргая хвостом. А меня теперь вот сомнения гложут. Если будущие «воспитатели» так себя ведут, кого же они воспитают?