6. На голове его роскошный котелок
— Семь сорок споешь?
Аристарх, уже некоторое время извлекавший звуки ad libitum и зависший на этом, перестает играть. Перед ним небольшого роста, поджарый мужчина в белом распахнутом плаще. Голова не покрыта, во взгляде — библейский огонь.
— Обычно я пою свое… — привычно начинает Аристарх.
— Евреи две тысячи лет живут в России! — нетерпеливо прерывает его поджарый. — Это тоже свое!
— Вы не поняли: я свои песни исполняю…
— Евреи в России две тысячи лет живут! Это тоже свои песни!
Уходит, гневно сверкнув черными очами.
«Неловко получилось, — озадаченно думает Аристарх. — Говорим на одном языке, а как будто на разных. И каждый глаголет о своей боли, не особо пытаясь понять собеседника. Эмоции захлестывают. Мир как одна большая пьеса по Чехову, где все герои произносят монологи, не слушая друг друга. Миром правят страсти… Изрядно избитый тезис. Однако не все банальное плохо, но многое банальное истинно, как сказал один русский философ…»
В вагоне Аристарх удачно пристраивается в уголок, достает смартфон и ищет что-то в интернете. Находит и, достав наушнички, слушает, прикрыв глаза. Аристарх утомлен и серьезен. После долгого рабочего дня ноги гудят от усталости. Но понемногу он оттаивает, улыбается и наконец приобретает вид глуповато-блаженный. Время от времени он нажимает на чувствительный экран, снова и снова слушая хрипловатый, чуть грассирующий голос, поющий о том, как…
Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона.
На голове его роскошный котелок,
В больших глазах зеленых на Восток
Горит одесский огонек…
