Актриса на выданье, или Любовь лучшая стратегия

Алисандра Озерова (2024)

Калиора Те-Нэйл твердо верит в то, что ее призвание — блистать на сцене. Однако юной и подающей большие надежды провинциальной актрисе, а по совместительству и талантливому магу-бытовику, не суждено воплотить в жизнь свою мечту из-за отвергнутого ухажера.Вот только недруги упустили из виду, что истинная служительница муз не гнется под ударами судьбы-индейки и решает искать справедливости в столице, между делом обретая истинную любовь в лице заезжего мага, узнавая правду о своем происхождении и поминутно спасаясь от покушений на свою жизнь со стороны неизвестного убийцы.

Глава 2 Беги, Лира, беги!

Беги, Лира, беги!

Актеры зароптали, гул за моей спиной усиливался пропорционально тому, как бледнел наш режиссер. С одной стороны, нам в данный момент плевать на помещение. Уже завтра мы отправляемся в соседний Латий, затем в Кардис и далее по списку. У этера Те-Рила в кармане уже лежало приглашение от совета бургомистров, поэтому завершить гастроли мы должны в Мессаре, на столичной сцене. Но… Бродячие труппы с недавних пор в стране вне закона. А лишившись помещения накануне поездки, мы моментально пополним список «вольных музыкантов», что выступают с колпаком наперевес. У меня в груди будто кто-то спичкой чиркнул, потому что жарко стало. Цветы, которыми декораторы украсили подмостки, стали стремительно вянуть. Обычно свои эмоции я держу в кулаке, но здесь меня застали врасплох. Дружки Эспера нагло ухмылялись, видать, были в восторге от выходки предводителя. Некоторые храбрецы даже откровенно хихикали. За спиной я расслышала шепот:

— Из-за этой фальшивой баронессы нам теперь в бродяжки идти? — шептали, впрочем, для приличия, ведь фраза явно должна была достичь моих ушей. Расчет оправдался. Ехидный шепоток Меты я разобрала сразу.

— Мы можем что-то предпринять, уважаемый этер Те-Лит? — Те-Рил сложил руки в умоляющем жесте.

Не отрывая от меня торжествующего взгляда, Эспер обмолвился:

— Бургомистр может подождать со взиманием аренды и налогов, но… у него есть условие… Вполне выполнимое и абсолютно для Вас, этер, необременительное.

— Согласен на что угодно! — запальчиво воскликнул несчастный театрал.

А меня уже жгло изнутри — стоящий в корзине рядом букет моментально почернел и осыпался пеплом. Я догадывалась, какое «необременительное» условие поставит нахалёнок. И не ошиблась:

— На главную роль Вам придется поискать другую девушку. Этера Те-Нэйл не слишком походит на юную Тамилу из легенд, — притворно огорчился Эспер. Взгляд толстячка-режиссера стал затравленным, а голос и вовсе превратился в жалкий лепет, когда он попытался меня отстоять:

— Напротив, многоуважаемый этер, этера Те-Нэйл как никто подходит для воплощения принцессы на сцене. Именно благодаря ее таланту нас и пригласили в Мессару…

— Но приглашение тут же отзовут, если вы лишитесь здания, — нетерпеливо перебил старичка бургомистрёныш, — поэтому лучше, как следует порепетировать с другой актрисой. Вот (тут он кивнул на Мету) я вижу очень перспективную Тамилу…

— О! Да! — тут же выскочила из-за моей спины этера Те-Орд. — Не вы ли, этер Те-Рил недавно хотели лишить роли Лиру за ее постоянные опоздания? Вы же сами говорили, что для истинной актрисы театр на первом месте, а если наша прима разменивается на торговлю цветочками и работу по дому, то какие тут гастроли? Так и совсем угробить себя можно…

Мерзавка даже руками всплеснула, дескать, так она сочувствует мне и так беспокоится о моем здоровье и досуге.

Я до сих пор молчала. Боялась, что, если открою рот, станет еще хуже. Гомон за спиной усилился, я расслышала, как Вард втолковывал кому-то, что столичные зрители точно выиграют, если Мета займет мое место. И по глазам режиссера и по тому, как он переминался с ноги на ногу я поняла — рокировке быть! Теперь мне уготована роль камеристки принцессы, которую до этого играла сама этера Те — Орд. Но я ошиблась:

— Рекомендую вовсе исключить этеру Те-Нэйл из труппы.

Эта «рекомендация» Эспера меня добила:

— Ничего у вас не выйдет! — я стремительно развернулась к застывшим позади меня коллегам. — Все, кто сейчас радуется моему увольнению, сдохнут!

Я рванула со сцены, даже не потрудившись снять наряд принцессы, который открывал пытливому глазу слишком много. Опомнилась уже на выходе из театра. Я уселась прямо на брусчатку и разрыдалась — горько, надрывно, как в детстве, узнав о смерти отца…

***

Холода, которым так славится студень в наших краях, я не замечала. Сверху мелкой крупой сыпал снег, оставляя на моей белой одежде мокрые и грязные точки. Но по мере того, как иссякал поток слез, из груди выходил жар, я стала мерзнуть. Сначала это проявилось в мелкой дрожи, потом непроизвольно застучали зубы, а дальше пальцы перестали гнуться. Я сделала попытку подняться, но мышцы свело от холода, и моя первая попытка оказалась неудачной. Сделать вторую я не успела, так как меня подняли чьи-то чужие руки.

— Замерзнешь, Калиора! Замерзнешь, и умрешь, — в ухо мне прошептал Эспер, резко встряхивая. Моя голова мотнулась в сторону. От до сих пор текущих из глаз слез я почти ослепла, мозги стали ватными, а ноги подгибались от холода. Но мою слабость этер Те-Лит истолковал по-другому. Он впился в меня поцелуем, сминая мои губы, не обращая внимания на мои попытки оттолкнуть его. Его пальцы нырнули в вырез платья, разрывая и так пострадавшее сегодня одеяние. Наконец, резкий рывок — и я осталась перед мужчиной в одном нижнем белье. В груди снова вспыхнул огонь, но, отстранившись на миллиметр, Эспер ехидно прошептал:

— Я не цветочек, детка, со мной этот фокус не пройдет!

Он снова принялся целовать — все мое лицо и шея были в его слюнях, а руки Эспера терзали мое тело. Затем он сделал шаг назад, принялся расшнуровывать брюки, собираясь овладеть мной здесь, на ступенях театра. Я пошатнулась, но упасть мне опять не позволили. Я ощутила, как нечто чуждое пытается проложить себе путь в меня. Кричать мне не позволил его очередной поцелуй…

— Я возьму свое! — прорычал он, мощным рывком раздвигая мне ноги и буквально втапливая в каменную кладку.

— Я так не думаю, — прозвучал чей-то приглушенный ровный голос. В следующий миг этер Те-Лит-младший закатил глаза и, выпустив изо рта струйку крови, рухнул на мостовую. Перед обнаженной мной стоял наглухо закутанный в плащ мой давешний таинственный покупатель.

***

Я так и застыла, не в силах выговорить ни слова. Просто стояла и сверлила взглядом скрытую под плащом фигуру. Здравый смысл намекал мне, что из огня я попала в полымя, но я почему-то не боялась, лишь нервная дрожь от скопившегося напряжения вынуждала меня подавать признаки жизни.

— Я думал, что заслужил «спасибо», — вкрадчиво произнес мой спаситель, наконец сбрасывая с головы капюшон.

Ответить я даже не попыталась. Я просто таращилась на него, понимая, что это неприлично, но взгляда отвести не смогла. Передо мной был юноша лет 18-19, не старше. Его волосы, заплетённые в небрежную косу, отливали серебром. Длинная рваная челка спадала незнакомцу на слегка вытянутые к вискам глаза, но их мерцание она скрыть не могла: очи светились желто-зеленым огнем, и это каким-то странным образом парню шло. Черты лица тонкие, изящные, почти девичьи. И лишь губы были тонковаты для девушки, а подбородок тяжеловат.

Я по-прежнему не могла выдавить ни звука. Тогда незнакомец снял с себя тот самый, привлекший еще при первой встрече мое внимание, плащ и набросил мне на плечи. Одежда, еще хранившая тепло его тела, послушно укутала мою продрогшую фигуру, и спазм, сковавший тело, исчез. Я смогла расслабленно выдохнуть, чтобы затем с наслаждением вдохнуть тонкий аромат каких-то трав, исходящий от одеяния.

— Спасибо, — едва слышно поблагодарила я, рассматривая худощавого, почти хрупкого юношу с головы до ног.

— Не за что, — улыбнулся он. И от этой улыбки во мне что-то щелкнуло. Приятное тепло разлилось внутри, а из-под снежного наста полезла трава — свежая, сочная и по-весеннему яркая…

— О-о-о… — протянул незнакомец, наблюдая за происходящим, — а ты, сильная, девочка. Весьма и весьма… Давай знакомиться, Кали!

Я с удивлением посмотрела на протянутую узкую белую ладонь с серебряным перстнем на безымянном пальце и, повинуясь неожиданному порыву, сжала ее обеими руками, а затем прижала к сердцу, как сокровище. Мысленно кляла себя за такое поведение, за которое даже звезду борделя осудили бы, но это сильнее меня…

— Я не Кали, мое имя…

–…Лира, — не дал закончить юноша, даже не пытаясь отнять у меня своей руки, — я запомнил. Но мне больше нравится Кали. А я Стеф, Стефаний, если угодно.

Он просто перешагнул через тело Эспера и вплотную приблизился ко мне, обдавая теплым дыханием. Свободной от моей хватки рукой Стеф коснулся моей щеки, а затем поцеловал. Этот поцелуй звал, обещал нечто большее, нечто столь необходимое, что я застонала от дикого желания это получить. А потом меня будто выключили. Тьма…

***

Очнулась я в своей комнате от того, что по глазам больно ударил свет. Испуганно вскочила, оглядываясь вокруг и нервно сминая край ночной сорочки… Сорочки? Стоп! А когда я успела переодеться? А как я вообще здесь оказалась? На моей постели в ногах спокойно дрых Котофей. Желая, хоть как-то разобраться в той ерунде, что творилась со мной, я бесцеремонно стала будить рокочущего во сне ингра. Котяра нехотя приоткрыл один глаз, затем подумал и с такой же неохотой открыл и второй:

— Чего надо? — буркнул он. — Жрать хочу, охота не слишком удалась. Ни одной мыши, зато нашел кладку какой-то гадюки. Не волнуйся, за нее не оштрафуют — таких сотни ползают, никто не хватится. Так где молоко?

— Как я попала домой?!! — не обращая внимания на его привычные жалобы закричала я. Котофей демонстративно прочистил ухо задней лапой и укоризненно воззрился на меня:

— Как обычно, ногами. Из оранжереи чуть живая приползла. Сегодня собиралась ландыши продавать. За трое суток вырастила — молодец!

— Какие ландыши, ты, туша блохастая?!! — я продолжала орать, но теперь еще схватила кота и принялась трясти его, отчего он возмущенно мяукнул, забыв, что может говорить.

Я опомнилась и отпустила ингра, хватаясь за голову:

— Это все сон?

— Вероятно, — осторожно согласился со мной Котофей, отползая подальше, в угол комнаты.

Но я упрямо замотала головой — не бывает таких снов, таких отчетливых, таких детальных, таких… На этом эпитеты закончились. На язык запросились уже непечатные слова. Я рывком распахнула дверь и полетела в гостиную, зацепив по пути рассохшийся стул. Мои сестры и тетушка невозмутимо завтракали подсушенным хлебом с омлетом. Увидев меня, баронесса поморщилась и заявила:

— Приличные девушки не являются растрепанными к завтраку, да еще в ночной рубашке…

Не в силах выслушивать привычные нотации, я перебила ее:

— Тетушка, почему вы едите этот сухой хлеб? Я же вчера принесла домой тысячу флеаров? Можно было купить свежий.

— Калиора, ты повредилась рассудком? Какие тысячу флеаров? У нас осталась жалкие десять флеаров, вся наша надежда на сегодняшний урожай ландышей, — недоуменно воззрилась на меня этера Эдра.

— Опять удобрений надышалась в своей оранжерее… — съязвила Эрмила, потягивая чай и морщась. Она всегда так пила несладкий чай, вот с такой брезгливой миной. Вальда лишь сочувственно покачала головой.

— Поешь, сегодня зимний праздник, может польстятся на твои цветы, — вздохнула тетя и величественно удалилась. Я застонала, понимая, что это уже было! Было! Но вчера! Утром… Я помню этот сухой хлеб, несладкий чай и опостылевший мне омлет. Но так не бывает! Время нельзя повернуть вспять! Последняя проверка — в чем была, то есть в сорочке, я помчалась в оранжерею. Мне нужно было бежать через двор, но меня не смутил колючий мороз, моментально обжегший щеки и кисти рук. Я рванула стеклянную дверь на себя и бросилась к горшочкам с ландышами, которые должны были бы встретить мне торчащими черешками, но вместо этого я обнаружила кокетливо качающиеся белые колокольчики в объятиях зеленых листьев. И что из этого получается? Значит, Эспер жив, нет никакого обворожительного блондина, и… И меня никто не лишил роли Тамилы! Это должно было обрадовать, но не обрадовало, потому что это будет! Я знала это наверняка. Механически принялась рыхлить землю в цветочном горшке, но вместо привычного мягкого грунта наткнулась на обрывок бумаги, свернутый в шарик. Что за… Аккуратно, чтобы не повредить корень растения, извлекла из почвы облепленный комками влажной земли шарик и развернула его:

Кали, у нас мало времени! Скоро морок рассеется, и они придут за тобой. Эспер был с ними заодно, ему нужно было под любым предлогом доставить тебя им, но вместо этого гаденыш решил поразвлечься с тобой. Как ни странно, это помогло. Я не жалею, что убил его, они все равно поступили бы так же, когда заполучили бы тебя. Жаль, что пока должен тебя отпустить… И еще — не суйся в театр! Там тебя ждет еще один неприятный сюрприз. Беги, Лира, беги! Бери с собой ингра. В соседнем горшке ты найдешь кошель с двумя тысячами флеаров. Инициируй кота и привяжи к себе. Это твой единственный шанс продержаться, пока мы не встретимся снова. Лучше бы тебе покинуть Фларию, но ты этого не сделаешь… Я тебя знаю. За тетю и сестер не волнуйся — они вспомнят о деньгах через пару часов…

… Найди меня снова. Жду тебя…

Я потрясенно вглядывалась в строки, исписанные красивым, ровным почерком. А затем сжала письмо в руке, и оно рассыпалось черной пылью. Бумага тоже растение, хоть и мертвое. Мне не впервой так подчищать за собой хвосты. Кинулась к указанному горшку, и действительно выковыряла оттуда увесистый кошель. Краем глаза заметила, что ландыш в той емкости, где было послание, будто побледнел и стал тоньше, прозрачнее. Решая не думать, а делать, что сказано в письме, я направилась в комнату за Котофеем, ну, и одеждой приличной заодно… Беги, Лира, беги!