Навязанная девочка

Ана Сакру (2024)

— Входи, — раздается властный голос дяди. Ни жива, ни мертва открываю дверь. Перед глазами от волнения плывет пол и носки моих туфель, пока семеню в центр кабинета. Замираю на рисунке центрального цветка на ковре. Рассматриваю несколько пар мужских ног в брюках. Ну и какие же из них принадлежат моему будущему мужу? Боже, я не хочу это знать… Дядя подходит ко мне вплотную. Как собаку треплет по щеке и заставляет взглянуть ему в глаза. — Красавица, — хмыкает, а затем небрежно кивает себе за спину, — Знакомься, Наталья. Булат Евгеньевич Терехов, скоро твой муж. Прослеживаю за направлением его взгляда… И меня ошпаривает таким жаром, что кажется я сейчас задымлюсь. Терехов небрежным жестом поправляет пиджак и делает шаг в мою сторону. Его губы кривятся в циничной ухмылке. — Приятно познакомиться, Наталья…Ваша скромная племянница, да, Алан Фирадович? — тянет с только нам двоим понятным сарказмом. А у меня кровь в жилах стынет от страха, что он расскажет про вчера.

Глава 6. Наташа

Пока едем ко мне, тетя Эльмира, старшая сестра дяди и негласная хозяйка в его доме, так как Дядина жена, тетя Аза, давно умерла, обрывает мне телефон.

— Где тебя Шайтан носит, несносная девчонка, — ворчит и ворчит недовольно, несмотря на то, что я уже и геолокацию ей успела скинуть, и заверить, что буду максимум через двадцать минут, — Мужчины приехали уже, сидят в кабинете. А тебя ведь еще и наряжать, — причитает тетя, зля меня и заставляя нервничать.

Хотя и без нее потряхивает так, будто я упала с неба на высоковольтные провода. Мои руки ледяные, и я читаю про себя простенькую молитву уже в тысячный раз, только не уверена, что Бог меня слышит. Я христианка, а живу среди иноверцев, которые молятся гораздо громче и усердней меня. Еще и периодически пытаются обратить меня в свою религию, в том числе и потому, что такую меня дяде сложнее выдать замуж за члена диаспоры. Но крохотный золотой крестик на моей груди — то немногое, что осталось мне от родителей и другой, беззаботной и полной любви жизни, поэтому я отпираюсь как могу, хоть дядя и знатно бесится из-за этого.

— А что они так рано? Регистрация же в четыре! — огрызаюсь на тетю по телефону.

— Для уважаемых людей когда приедете, тогда и будет регистрация. Давай, пошевеливайся! Одни беды с тобой, — бухтит тетя, и, слушая ее голос, я почти вижу, как она, приложив руку ко лбу, страдальчески качает головой.

Вздыхаю раздраженно, прикусываю губу, устремив слепой взгляд на улицу, проносящуюся за окном машины.

— Теть Эльмир… — тяну просительно.

— Ну что? — фыркает она.

— А он… Какой? — глухо спрашиваю.

Тетка понимающе смеется. Девчонки рядом со мной обращаются в слух, сверкая любопытными глазами.

— Вот приедешь и узнаешь, Наташенька, — дразнит меня тетя.

— Ну скажиии, — чуть не плачу.

— Ой, да не бойся, — довольно хохочет она, — Красивый, демоняка. Богатый. И на хорошем счету. Дяде еще ноги целовать будешь, что такого мужа тебе нашел. Все, некогда мне тут с тобой. Быстрее давай. Пойду пока закуски им предложу.

И отключается. Вероника играет бровями, ловя мой взгляд в зеркале.

— Слышала? Красивый!

Фыркаю и отворачиваюсь к окну, ничего на это не отвечая. Если уж такой красивый, почему отказывались мне показать фото? Я уж молчу про личное знакомство… Дядя и просто из вредности мог, конечно, мои просьбы увидеть жениха игнорировать. Ведь я должна слушаться его беспрекословно, а не выбирать. Но все равно странно это все.

Вероника высаживает меня у ворот дядиного особняка. Стремглав несусь в дом. Парковка у крыльца заставлена одинаковыми черными джипами, будто их со скидкой брали оптом. У этих серьезных мужиков никакой фантазии… Вот и у Адама была такая же машина вчера, вспоминаю мельком.

Стоит переступить порог, как меня берет в оборот тетя. Тащит наверх в мою комнату. Наряжает, заплетает, разрешает чуть-чуть накраситься, суетится вокруг меня электровеником, перевозбужденная от того, что дом наш полон важных гостей. А я даже тушью нормально по ресницам провести не могу, так руки дрожат. Страшно. Я не трусиха, но сейчас близка к обмороку.

Какой он будет, этот человек? Он будет добр и сердечен или наоборот меня ждут побои и унижения? Что будет со мной? Столько вопросов в голове и темный, плотный туман неизвестности застилает влажные глаза. В зеркале вижу девушку с лихорадочно блестящими глазами. Улыбаюсь ей, пытаясь подбодрить, и замечаю, как у отражения моего губы дрожат.

Отворачиваюсь, не выдержав этой картины. Резко встаю со стула. Тетя суетливо поправляет подол кремового скромного платья в пол. У меня закрыто все. Воротник — стойка, рукава — летучая мышь, золотой поясок на талии, длинная цыганская юбка. Я сама скромность и покорность. А тетя еще и давит мне на затылок, чтобы опустила глаза в пол.

— Хороша, — довольно причмокивает губами, — Ну все, Наталья, пойдем.

На ватных ногах следую за ней к дядиному кабинету. От заполошного сердечного ритма в ушах не слышу звук собственных шагов. От волнения подташнивает.

Тетя Эльмира останавливается около закрытой двери в кабинет и стучит. Затем сразу отступает мне за спину, пропуская вперед.

— Входи, — раздается властный голос дяди.

Ни жива, ни мертва открываю дверь. Опускаю голову, как положено, глаз не поднимаю, но все равно вижу, что в комнате полно строго одетых мужчин. От резкого запаха их парфюма мутит. Перед глазами от волнения плывет пол и носки моих туфель, пока семеню в центр кабинета. Замираю на рисунке центрального цветка на ковре. Рассматриваю несколько пар мужских ног в брюках. Ну и какие же из них принадлежат моему будущему мужу? Боже, я не хочу это знать… Дядя подходит ко мне вплотную. Как собаку треплет по щеке и заставляет взглянуть ему в глаза. — Красавица, — хмыкает, а затем небрежно кивает себе за спину, — Знакомься, Наталья. Булат Евгеньевич Терехов, скоро твой муж.

Прослеживаю за направлением его взгляда… И меня ошпаривает таким жаром, что кажется я сейчас задымлюсь.

Не. Может. Быть. Потаскун?! Это шутка, да? Кажется, у меня некрасиво распахивается рот. Но пусть скажет спасибо, что при этом не капает слюна.

Булат явно тоже в шоке смотрит на меня, но лишь первую секунду. Затем его голубые глаза масляно сверкают, а уголок губ иронично влетает вверх, будто он с лихвой оценил чувство юмора у судьбы.

Терехов небрежным жестом поправляет пиджак и делает шаг в мою сторону. Его губы кривятся в циничной ухмылке.

— Приятно познакомиться, Наталья… — тянет так многозначительно, что у меня мурашки бегут по спине, — Ваша скромная племянница, да, Алан Фирадович? — интересуется у дяди с только нам двоим понятным сарказмом.

А у меня кровь в жилах стынет от страха, что он расскажет про вчерашний вечер. Дядя мне посиделок ночью в лесу с мужиками не простит, пусть лично я ничего плохого и не делала. Впрочем, точно ли дядю мне стоит бояться теперь?

Что об этом думает сам Булат?

Перехватываю его снисходительный, насмешливый взгляд. И мне чудится в глубине его глаз брезгливость и осуждение. Кажется, я для него малолетняя шлюха с сомнительными подружками, не более того.

Боже, лишь бы Терехов не отказался от меня прямо сейчас!