Навязанная девочка

Ана Сакру (2024)

— Входи, — раздается властный голос дяди. Ни жива, ни мертва открываю дверь. Перед глазами от волнения плывет пол и носки моих туфель, пока семеню в центр кабинета. Замираю на рисунке центрального цветка на ковре. Рассматриваю несколько пар мужских ног в брюках. Ну и какие же из них принадлежат моему будущему мужу? Боже, я не хочу это знать… Дядя подходит ко мне вплотную. Как собаку треплет по щеке и заставляет взглянуть ему в глаза. — Красавица, — хмыкает, а затем небрежно кивает себе за спину, — Знакомься, Наталья. Булат Евгеньевич Терехов, скоро твой муж. Прослеживаю за направлением его взгляда… И меня ошпаривает таким жаром, что кажется я сейчас задымлюсь. Терехов небрежным жестом поправляет пиджак и делает шаг в мою сторону. Его губы кривятся в циничной ухмылке. — Приятно познакомиться, Наталья…Ваша скромная племянница, да, Алан Фирадович? — тянет с только нам двоим понятным сарказмом. А у меня кровь в жилах стынет от страха, что он расскажет про вчера.

Глава 7. Наташа

Чтобы скрыть бурю эмоций, одолевающую меня, опускаю глаза и с увлечением принимаюсь рассматривать рисунок ковра. Очень, между прочим, занимательный, вот только черные мужские ботинки мешают сосредоточиться на узоре.

Булат медленно обходит меня кругом, разглядывая как племенную кобылу. Его оценочный взгляд ощущается микротоком, неприятно покалывающим то тут, то там. Лицо мое горит от унижения, и, если бы мы были одни, я бы наверно, даже высказала ему все, что об этом думаю. И с огромным удовольствием припомнила то, как он провел ночь накануне свадьбы.

О, я бы все ему сказала, но…

Мне страшно гневить Терехова. Особенно при Дадурове. Последствия могут быть катастрофическими для меня. Пока Булат лениво кружит возле меня, внимательно осматривая, дядя в это время нахваливает"свой товар"на все лады. Ему бы на рынке цены не было, честное слово. В некоторых моментах я с трудом удерживаюсь, чтобы не закатить глаза, но инстинкт самосохранения побеждает, каждый раз вовремя останавливая.

— Невеста твоя скромная, хозяйственная, красивая, послушная, сообразительная, чистая… — вещает дядя нараспев, приписывая мне достоинства, половины из которых отродясь у меня не было.

— То есть, говорите, чистая, не было никого, Алан Фирадович, — хмыкает Булат, тормозя напротив и неожиданно поддевая пальцем мой подбородок. Приходится поднять ресницы и посмотреть ему прямо в глаза. От того, что вижу в глубине черных зрачков Терехова, у меня перехватывает дыхание. Потому что… Твою мать, ему что? Весело?! — Вы уверены? Девушки нынче хитрые и распущенные. Только отвернешься, а они уже в лесок… — тянет насмешливо Булат, сузив глаза.

Вспыхиваю. Сволочь!

— Обижаешь, Булат Евгеньевич. Ох, как обижаешь старика, — мгновенно кипятится мой дядя, — Вот тебе зарок, девка, не трогал никто. Если что не так, по нашему уговору всегда вернуть можешь, но даже подозрение твое оскорбительно для меня!

— Простите, Алан Фирадович, — Булат отступает от меня и убирает пальцы с моего подбородка. А кожу все равно жжет фантомным ожогом от его прикосновения, — Я к вам с великим почтением, но молодежь эта нынче… Ветреная…Веры им нет… — и снова стреляет сверкнувшим взглядом в мою сторону.

Прикусываю щеку изнутри до крови, чтобы сдержаться и не открыть рот. И не ляпнуть что-нибудь колкое в ответ. Хотя в груди уже бурлит все от этих скрытых оскорблений.

На себя бы посмотрел… Митрофан!

От страшной несправедливости даже глаза щиплет злыми, не пролитыми слезами.

Ему, значит можно. В лесу. С первой встречной.

А во мне сомневаться будет при всех?! Как же унизительно…Будет возможность, плюну ему в чай!

— Я в племяннице не сомневаюсь. Не посмела бы она. А так…Будет ночь, будет истина, — масляно улыбнувшись, потирает дядя руки.

По кабинету прокатывается нестройный мужской смех. А мне становится и вовсе нехорошо от мысли, на что именно Дадуров намекает.

— Да уж, ночью проверим, — хмыкает Булат и, крутанув запястьем, опускает взгляд на наручные часы, — Что ж, — хлопает в ладоши, — Поехали? Я с регистратором договорился. Примет, как только приедем. Что тянуть? А завтра уже тогда, после ночи, завершим сделку у нотариуса.

— Поехали, да, — дядя тяжело встает с кресла, — Наталья, можешь идти — собираться, — отпускает меня небрежным взмахом руки, — Как только готова будешь, сразу с теткой выходите. Поедем в ЗАГС.