Почёт ли – смерти приговор на Земле?

Анна Атталь-Бушуева (2024)

Пробуждение внутри сомнения твоего я — тащит юмор, как элегантный проводник ночной тщетности в судьбе. Где его уже ждёт философское путешествие обратно на Землю. Эта книга рассказывает о чувствах переживаемой ночи смерти, когда она находит субъективный выход на дно человеческой эволюции. Чтобы видеть себя с лучшей стороны, с той, которая была внутри твоего сомнения — смертельной. Говоря о тщеславии и типичных чертах аристократического хода человечества — в свою личную вечность.

Примета у костра

Поредеет пламя в знак лица,

Может — не с обычного конца,

Вытянув тугую половину

В роскоши, откуда — то внутри.

Между прочим, если не имел

Ты сегодня муки о причину,

Для приметы — в новости костра

Разжигаешь страхи на лице.

Пашешь вдоль отученного мной,

Центром формы мнительной игры,

Выпав из затяжной, хрупкой боли

В ту, что стала признаком вины.

Областью не хочет обладать

Собственное чудо — на ладони,

Время там ему умом сказать —

Наступает в личности — вокруг.

Был бы ты испуган, как и жизнь,

Страхом у костра за это знамя —

Верил бы над честностью — в уме,

Что твоя причина — выйдет мне

Этим кругом мёртвой тишины,

Формы слов с зазубренным концом,

Между прошлым именем и стилем,

Спрятав сон великой глубины.

Что под облаками — виден он,

Гордый и надменный человек,

Разжигая мудрости основу —

В ложной почве этой пустоты.

Дух творит искомое лицо,

Искорка летит внутри приличия,

А костёр ведёт обратно в то —

Юмором привычное и личное.

Здесь ему ты прожил — эту жизнь,

Смерть и фарс обыденной приметы,

Но однажды будет не до тех —

Риском понимать в уме — плато.

Создано оно через привычки,

К славе ходит — на прямой ноге,

Но в костре сжигает эти спички,

Ночью ли — от общего безумия.

Холит счастье времени в нутро —

Облако из сердца в той земле,

Где кострами вечности вросло —

Время предначертанного нам.

Над приметой поредеет — в знак

Добрый призрак и уйдёт внутри,

Он — скелет от ночи и обиды,

Сожжённой для гордости в любви.

Слышишь явь в понурой синеве

Над пространством этого мотива,

Схож ли он в костре — твоей игры

Или стал по-русски этим жить?

Ты восходишь в общество — ему,

Понимаешь ловкий сердцу праздник,

Ночью ли искать ему плато

В этой безнадёжной синеве?

Оттого, что дух летает мило

По костру, в котором спали тени

Вечным сходством — мифологий мира

И его привычек видеть свет.

На одной ноге, шатаясь видит

Страх — твои обличья серой ночью,

Добрый он, но горделивый очень

В пламени искусства от костра.

Знак летит на пять шагов у носа,

Мир отстал и время — право в нём,

Что желает философским днём

Управлять Вселенной от мотива.

Жёлтый шелест прямо у костра

Встал — перед картиной этой ночи,

Видит берег внутренне у прочего,

Что и знак искусства — от истца.