Горький вкус родных рябинок

Арина Бугровская (2024)

Когда половина жизненной дороги уже пройдена, Аришка останавливается, чтобы перевести дыхание, и оглядывается назад. Детство. Советское, деревенское. Кажется, что счастливое и беззаботное. Но это — поверхностное впечатление, и оно не совсем верное. Зачастую дети предоставлены сами себе, а взрослые заняты своими важными делами. «Целы будут» — машут легкомысленно рукой занятые, но весёлые мамы. А дети и не всегда оказываются «целы». Советские люди. Добрые, отзывчивые, справедливые, готовы всегда прийти на помощь. Так? Да, и так часто бывало. И по-другому. Аришка-подросток оказалась в трудной ситуации. И окружающие не прочь утопить её в грязи, в которую она, споткнувшись, упала. Но и выбраться ей тоже помогли люди. Взрослой Аришке тоже досталось немало. И, по привычке, она опять рассчитывает прежде всего на себя. И снова напрасно. Ведь мир, как говорится, не без добрых людей.

15

И ещё одна история из области сверхъестественного. Или около этого.

Передавалась она из уст в уста, по дороге изрядно истрепавшись, и, если где-то получится нестыковка, отнесём её к допустимым искажениям в виду трудности этого самого пути.

Случилась в Лосевке, в посёлке, где Аришка прожила большую часть своей взрослой жизни. А вот время можно только предположить. Начало девяностых. Или последние годы советской эпохи. Неважно. Просто нужно учитывать дефицит на самые элементарные товары.

Работали в кафе девчонки. Разных возрастов. Сдружились за долгие годы. Имена народная молва не сохранила, поэтому называть будем по ходу повествования. История подлинная.

Пришла на работу Катя, напуганная:

— Девчонки, посмотрите, что я нашла у себя под ступеньками.

Она держала в руках спичечный коробок. Девушки собрались вокруг, смотрят на коробок, но взять в руки не решаются. Уж больно вид у Кати тревожный. Не хочется и самим такими же тревожными ходить.

Катя поняла, что все ждут её дальнейшие разъяснения, раскрыла коробочку.

Девочки склонили носы ниже, разглядывают.

— Что это? Земля? Похоже на землю. Или песок? Может, порошок какой? Где ты, говоришь, нашла?

— Под ступеньками. Я там ключ прячу. А тут гляжу — спички, раскрыла коробок, а тут это… не спички.

— Лучше бы ты его в руки не брала.

— А что ж теперь делать?

— Не знаю.

— Не знаю.

Одна за другой девочки признавались в своей беспомощности, и лишь верная подруга Света предложила решение:

— К бабке надо ехать.

— К какой бабке? Не знаю я, никаких бабок.

— В Ясенево, слышала, есть какая-то.

— Ой, да я боюсь. Свет, поехали вместе?

— Ну, поедем.

Когда подруги сходили с автобуса в Ясенево, понятия не имели, где эту бабку будут искать. Но язык, говорят, до Киева доведёт, а уж до киевской ведьмы, то бишь, ясеневской, тем более. Короче, нашли.

Бабушка проблему поняла с ходу. И действовала осторожно. В руки злополучный коробок не взяла, велела положить его на платочек, девкам наказала сидеть подальше, не мешать, пока она работать с неопознанным материалом будет. Все сели. Бабка перед коробком, что-то шепчет. Девки подальше, на диване, во все глаза за бабкой наблюдают.

Бабка шепчет, издаёт какие-то звуки, закатывает глаза. А потом как стала зевать. Как стала зевать! Жуть. Катя со Светой сидят, дрожат, по реакции бабки понимают, что всё серьёзно.

Долго длилась процедура. Потом бабка встала, завернула коробок в тот же платок, подаёт хозяйке. Та не проявила желание брать в руки такое. Но бабка успокоила:

— Не бойся! Сняла я страшное заклинанье. Сильно кто-то постарался. И на тебя, и на всю твою семью наложил. Теперь слушай внимательно, что дальше делать. Бери, не бойся, прямо в платочке сожги, пепел весь собери и раскидай по киевской трассе, чтобы машины своими колёсами этот пепел куда подальше увезли.

(В пяти километрах от Лосевки проходит московско-киевская трасса).

Света и тут верной оказалась, не бросила подругу. Вместе как-то добрались до трассы, там же, на обочине сожгли. Долго пришлось повозиться, немало дополнительно вспомогательных материалов сжечь. Пепел бережно собрали, а потом и по трассе щедро рассыпали, стараясь по тем местам, где колёсная колея находится, чтобы уж около Лосевки этой гадости не осталось.

Всё, казалось бы, конец повествования, но нет. Осталось немного.

Через какое-то время в кафе пришла общая подруга и бывшая коллега Оксана. Она здесь раньше работала, часто заходила, со всеми дружила. Зашла в нужный момент, когда народу никого, все работницы сидели за столом и чаёвничали. Ну, она знает, когда заходить.

Поздоровались, пообщались, потом Оксана и обращается к Кате:

— Ты у меня перец молотый просила. Я к тебе приходила, тебя дома не было. Я под ступеньки положила. Ты нашла? В спичечном коробке?

Молчание… потом хохот… и ответ Кати:

— Нашла, и уже сожгла, и пепел по киевской трассе раскидала.

— За..чем?

— Чтобы машины своими колёсами куда подальше увезли.

Теперь, всё.