Горький вкус родных рябинок

Арина Бугровская (2024)

Когда половина жизненной дороги уже пройдена, Аришка останавливается, чтобы перевести дыхание, и оглядывается назад. Детство. Советское, деревенское. Кажется, что счастливое и беззаботное. Но это — поверхностное впечатление, и оно не совсем верное. Зачастую дети предоставлены сами себе, а взрослые заняты своими важными делами. «Целы будут» — машут легкомысленно рукой занятые, но весёлые мамы. А дети и не всегда оказываются «целы». Советские люди. Добрые, отзывчивые, справедливые, готовы всегда прийти на помощь. Так? Да, и так часто бывало. И по-другому. Аришка-подросток оказалась в трудной ситуации. И окружающие не прочь утопить её в грязи, в которую она, споткнувшись, упала. Но и выбраться ей тоже помогли люди. Взрослой Аришке тоже досталось немало. И, по привычке, она опять рассчитывает прежде всего на себя. И снова напрасно. Ведь мир, как говорится, не без добрых людей.

33

Дорогу к новым знаниям Аришка и Андрей иногда находили сами. И смело шагали по этой дороге, и в конце её, бывало, эти знания бросались в головы ошеломляющими открытиями.

Например, почему вечером темнеет.

Правда, в частности, для этого открытия не пришлось никуда идти, а даже наоборот.

Дети валялись на кровати и играли в «Пили-пила». Для этой игры оба игрока ложатся ногами друг к другу, прижимают ступни ног к ступням своего партнёра (ноги полусогнуты) и выполняют ногами вращательные движения по типу езды на велосипеде, но сопровождающие слова должны быть: «Пили-пила, пили-пила…». И так до бесконечности, или пока не надоест.

И вот, когда надоело, и оба пильщика отдыхали, свершилось открытие. В комнате стало темнеть, и Аришка поняла почему.

— Андрей, смотри, прилетели палочки.

Андрей растопырил глаза и стал смотреть, ожидая дальнейших объяснений.

— Приглядись, много-много маленьких палочек. Они чёрненькие и быстро мелькают туда-сюда.

Андрей никак не мог их увидеть. Аришка догадалась, в чём дело.

— Когда на них прямо смотришь, они исчезают. Ты попробуй смотреть немного боком.

Наконец и Андрей увидел эти палочки. Особенно чётко они были заметны на фоне белой печки. Каждую минуту этих палочек становилось всё больше и больше. Они, видно, откуда-то прилетали. И становилось всё темнее.

— А, я поняла, — подвела итог своему открытию Аришка, — когда их становится очень-очень много, то за ними ничего уже не видно, и тогда наступает полная темнота.

А Андрей ничего не сказал. Он просто зауважал свою старшую сестру ещё больше. Хотя, казалось бы, куда уж больше!

А другое открытие — открытие луны. Ну, ходили Аришка с Андреем по тёмному посёлку иногда. Ну, висел в небе светлый шар. Да мало ли что где висит.

Но однажды летним вечером они, наконец, увидели её. Она была большая, полная, яркая и висела над головами невысоко так.

А когда вгляделись в неё, ахнули.

— Гляди, Ариш, лицо.

— И, правда. Страшно?

— Нет, она добрая. Давай ей покричим.

— Давай.

И залились на всю деревню два писклявых голоса:

— Луна! Луна! Луна!

Но, как ни звали, луна не отзывалась.

— Не слышит, наверное. Давай громче.

— Луна-а-а-а! Луна-а-а-а!

Кричали до хрипоты. Но луна так и не ответила почему-то. Может всё-таки она не так уж и низко висела и их просто не услышала? Но смотрела она на них, это точно! Они это чётко видели. Без сомнения.