Рожденная огнем. Книга 2. Феникс и ледяной дворец

Ашлин Фаулер (2023)

Минуло три месяца с тех пор, как Охотничья заимка превратилась в пепел. А Дюжина стала Охотницей и обрела новые способности и имя — Феникс. Казалось бы, самое страшное уже позади, но не тут-то было. Из ледяного дворца прибывает ведьма Нара со страшными новостями: Айсгард в опасности, таинственная темная субстанция под названием Зловещий зазор высасывает из ледяного дворца магию. А если ледяной дворец падет, все кланы королевства Эмбер падут вместе с ним. И огонь Феникс — их единственная надежда… Отважная девочка вместе с верными друзьями — Пятаком, Шестым и Семеркой — отправляется в путь, чтобы сразиться с настоящей тьмой. Феникс предстоит во что бы то ни стало научиться контролировать свою силу и понять, как противостоять Мороку, преследующему ее в кошмарах… Феникс готова сделать все, от нее зависящее, чтобы спасти Эмбер от смертельной опасности. Только как быть, если цена спасения окажется слишком высока? Второй роман захватывающей трилогии Ашлин Фаулер впервые на русском!

Глава 4

На полпути к Уступу Иней успел разругать Феникс и ее друзей в пух и прах, придираясь к каждой мелочи. Критике подверглось все: от стратегии до умения пользоваться оружием.

— Не припомню более удручающего зрелища, — заключил Старейшина.

Бредущая позади него Феникс стискивала зубы, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью. Никто и никогда не сомневался в ее виртуозном владении топорами, поэтому нападки Инея безумно злили. Вдобавок Пятак всю дорогу бубнил:

— Четыре из десяти, как же.

На спуске их окутало облако, которое, казалось, вечно витало над Уступом. Мелкий моросящий дождь не прекращался. Феникс ощущала, как за шиворот стекает вода, и чувствовала себя глубоко несчастной. Она скучала по свежему морозному воздуху гор, где располагалась Заимка. Точнее, когда-то располагалась, пока она нечаянно не спалила ее дотла.

Сквозь мглу замелькали пестрые крыши поселка. Жители Уступа предпочитали вертикальный образ жизни. Разбросанные повсюду каменные постройки зиждились на хлипких опорах, торчащих прямо из скалы. В лучшем случае они соединялись между собой вырубленными в отвесной стене ступенями. В худшем — канатными мостами и лестницами, при виде которых волосы вставали дыбом.

На верхнем ярусе Уступа широкие ступени сменялись более узкими. Они змеились в разные стороны, позволяя добраться до любого уголка поселения. Напоследок смерив отряд свирепым взглядом, Иней направился к жилищу, выделенному в его личное пользование. Лицо Старейшины было мрачнее тучи, и Феникс заподозрила, что дело тут вовсе не в черве.

Семерка словно прочла ее мысли.

— Есть в-вести от Охотников, которых вы послали к кланам? — обратилась она к Инею.

Тот замер, обернулся и сердито глянул на девочку.

— Ничего толкового, — проворчал Старейшина, сжимая кулаки. — Нигде ни следа подлой предательницы Виктории и гоблина-колдуна. Как там его?.. — Он нахмурился, стараясь вспомнить имя.

— Моргрен, — скривившись, подсказала Феникс.

В их последнюю встречу элементальный огонь швырнул гоблина через весь плац. Еще неизвестно, выжил он или нет. Однако ненависть к Моргрену меркла по сравнению с тем, что Феникс испытывала к Виктории. Бывшая оружейница предала их всех. Она помогла гоблинам проникнуть на Заимку и перебила бы всех ее обитателей, не помешай ей внезапно пробудившийся дар Феникс. Однако корни вероломства Виктории уходили куда глубже: двумя годами ранее она организовала нападение на деревню Феникс и в результате все ее жители погибли.

— Точно, — кивнул Иней, не догадываясь, какие мысли обуревают юную Охотницу. — Моргрен. Ни слуху ни духу ни о нем, ни о неведомом Мороке.

Феникс содрогнулась от одного лишь упоминания Морока: безликий, закутанный в плащ монстр проник в ее сознание и растревожил память. Он чаще Виктории с Моргреном преследовал ее в кошмарах, а его тень мерещилась повсюду.

— Ведьмы тоже молчат, как воды в рот набрали, а в кланах слыхом не слыхивали о так называемом повелителе, — продолжал Иней, не замечая нервозности Феникс. — Бестолочи, мороз их подери! Целая армия гоблинов растворилась на просторах Эмбера!

Он всплеснул руками, однако за его негодованием угадывалась тревога.

— Мало того, — распалялся Старейшина, — вожди кланов не только не пытаются нам помочь, но и заявляются сюда и требуют, чтобы я распределил Охотников между племенами! Какая наглость!

— Охотникам полагается быть беспристрастными, — вставил Пятак. — А какая беспристрастность, если практически все мы обосновались на Уступе.

Иней побагровел.

— Думаешь, я не знаю? Скажи, а какой у меня был выбор? Заставить Охотников зимовать в палатках? Горный клан для нас самый близкий… — Брови Пятака поползли вверх. — Территориально! — рявкнул Иней. — Да, это далеко от идеала. — Он надул щеки и, покачав головой, направился в поселок. — У меня скоро встреча с Утренней росой из Болотного клана. Та еще штучка.

— Удачи, — подмигнув, подбодрила его Феникс.

— Она мне не понадобится, — проворчал Иней. — Я прирожденный дипломат.

Девочка хихикнула. К счастью, Старейшина не услышал и двинулся прочь, дождь сомкнулся за ним, словно занавес.

— Может, навестим после ужина Пса? — предложил Шестой.

— Отличная мысль, — просияла Феникс, предвкушая встречу с Хранителем заимки.

Попасть на Уступ можно было только в подъемной корзине. Однако Пес был слишком тяжелым, поэтому ему пришлось остаться у подножия исполинского утеса, где он сторожил косолапов — выносливых лохматых зверей, которых Охотники приучили ходить под седлом. Конечно, такой расклад не устраивал никого, однако четверо друзей каждый день преодолевали спуск ради встречи с Хранителем.

Солнце уже клонилось к закату, когда маленький отряд под предводительством Феникс побрел через поселок по каменным ступеням, петлявшим поверх, вокруг и понизу домов. Так непривычно было созерцать основания построек, поражавшие своей красотой: сваи и фундаменты были выкрашены в цвет индиго, а созвездия, почитаемые в той или иной семье, отливали золотом. Горный клан преклонялся перед небом, и особенно это проявлялось во внешнем убранстве жилищ.

За пределами Уступа вниз спускался голый участок скалы с клинообразными ступенями, ведущими к корзине, которая должна была доставить отряд к подножию.

— Ненавижу этот участок, — шипел Пятак в сгустившейся тьме. — Могли бы организовать хоть какие-нибудь поручни.

Тропа сузилась до трех футов, с края путников подстерегала разверстая пропасть.

— Можешь держаться за меня, — шепнул Шестой.

— Эм… хм… спасибо, — выдавил Пятак.

Феникс буквально видела, как он покраснел.

В Ледяном лесу зловредный Дуб-Патриарх вынудил Пятака рассказать о своих чувствах Шестому. После оба остались лучшими друзьями, однако Феникс не сомневалась — временами Пятак мечтал, чтобы все складывалось по-другому. Она не раз пыталась обсудить с ним животрепещущую тему, но всякий раз натыкалась на вежливый отпор.

Впереди в сумерках вспыхнул оранжевый огонек.

— Хвала морозу, они зажигают факелы, — обрадовался Пятак.

На платформе дежурили двое — мужчина и женщина, их широкие плечи выпирали из-под шкур.

— Добро пожаловать на полуземлю, юные Охотники, — улыбнулась женщина, сверкая зубами в свете факелов. Ее волосы украшали орлиные перья и мерцающий кварц.

— Мало кто из чужаков любит бродить здесь впотьмах, — хохотнул мужчина. От его пристального взора не укрылась бледная физиономия Пятака и то, как старательно Феникс отводила взгляд от пропасти.

В центре платформы зияло круглое отверстие. Два закрепленных на шкиве каната тянулись вниз и исчезали во мраке. Где-то там висела огромная корзина, и двое из Горного клана принялись вращать исполинское колесо, чтобы поднять ее наверх.

— Запрыгивайте, — скомандовал мужчина, зафиксировав подъемник. — Как соберетесь обратно, позвоните в колокольчик.

Пятак забрался последним, и корзина начала опускаться. Сначала резко, рывками, но через пару футов она выровнялась и медленно поползла вниз. Все четверо вцепились в борта так, что побелели костяшки пальцев, на лицах читалась тревога.

— А вот этот участок не нравится уже мне, — простонала Семерка и зажмурилась, когда корзину снова тряхнуло.

Хрум был единственным, кто наслаждался прогулкой и, словно в подтверждение, запрыгал с плеча на плечо, пока не очутился у хозяйки.

— Никто не любит выпендрежников, — буркнула та.

Восторженное щебетание Хрума больше напоминало бельчачий смех.

Высоко-высоко сияли огни поселка, отчего казалось, что он раскинулся прямо на небе. Впрочем, отчасти так и было.

Спустя несколько захватывающих дух минут они с облегчением выбрались из корзины на бугристую, усыпанную камнями землю.

— А теперь на поиски Хранителя, — улыбнулся Шестой.