С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть

Габыч (2025)

История русского мужика, который пошел добровольцем на фронт и в составе ЧВК «Вагнер» участвовал в штурмах Углегорской ТЭС, Кодема, Бахмута. Боец с позывным «Габыч» воспроизводит реальную картину тех событий, которые штурмовик испытывает, находясь в самом пекле мясорубки. В книге описан боевой путь второго взвода шестого штурмового отряда под командованием «Дикого», одного из самых легендарных командиров ЧВК «Вагнер». Книга содержит нецензурную брань

3

В этот момент пролетело, что под эгидой нашего градоначальника начали набирать Севастопольскую стрелковую роту. По всей России стали собирать подобные подразделения. Обещали много. Чего только не обещали: денег обещали, ветеранку обещали и даже землицы севастопольской обещать уже было начали. Но обещать не значит жениться. А впрочем, плевать. Деньги — немаловажный, но не первостатейный повод пойти и зарубиться на этой войнушке. Во славу русского оружия и освобождения наших земель от позорного ига свинорылых гомосеков, что когда-то были нашими братьями-славянами. Так их вижу и по сей день.

Ещё стало очевидно, что уже никто никому ничего не простит. После всех этих «русских кораблей», глумления над трупами наших солдат, дикой, животной ненависти и презрения ко всему русскому из этого дерьма уже не выбраться. Понятно, что будем разгребать это ещё лет сто. Но это потом, а пока нужно дать нашим бывшим «братьям» хорошеньких пиздюлей. Исключительно для того, чтобы их привести в чувства.

В общем, я двинул на Коммунистическую, в пункт набора. Оказалось, что я должен стоять в местном военкомате на учёте. Ладно, хрен с ним, помчал в камыши вставать на учёт. Процедура простая, но сколько же времени надо выстоять в очереди желающих в эти два приёмных дня. Необходимо терпение, чтобы не плюнуть и не вернуться к бухлишку и работе. Желающих, несмотря на разгоны как в нашей либеральной, так и вражеской прессе, было много. Часа три ожидания мне понадобилось, чтобы сдать документы. Через неделю меня поставили на учёт. Я вновь примчал на Коммунистическую.

Рекрутёр с лицом опоссума принял документы, дал направление на прохождение медкомиссии и сказал, в какой день здесь проходят психолога. Ещё он сказал, что всё достаточно оперативно и быстро решается. Не забыл он и упомянуть, что при трудоустройстве дают сто тысяч русских рублей. Сразу же. На карту. Мелочь, конечно, но приятно, что ты так необходим своему отечеству. Впрочем, как я говорил, деньги — не главное. Бабки — херня, мне за державу обидно.

Я прошёл психолога и ожидал решения медкомиссии. Должен был прийти ответ из питерского военкомата. На работе я стал звать парней с собой. Стебался над ними, что лучше сейчас пойти самим, чем их потом привезут ко мне упакованных, в шинельках. Но парни не хотели ехать ебашиться, им уже поступали звонки из военкоматов с предложениями поступить на службу, они вежливо прощались и вешали трубки.

Прошла неделя, я решил ускорить процесс и за свой счёт сделать справку в КВД на Очаковцев. Я вышел из здания и услышал, как заиграла мелодия звонка моего мобильника. Это был рекрутёр. Он сказал, что мне отказано и я не достоин состоять на службе Отечеству. Я спросил причину отказа, на что он сослался на психолога. Я очень вежливо и учтиво попросил его не пиздеть про психолога, с которым я разговаривал сразу после теста, и всё было хорошо. И задал ему прямой вопрос: «Это МВД?» Он согласился с этим фактом, и мы распрощались.

Дело в том, что когда-то давным-давно, когда мне было чуть больше двадцати, я был не очень успешным, «поддающим» совсем не надежды студентом театральной академии. Я уехал из Питера на материковое черноморское побережье и там вляпался в историю с фальшивомонетничеством, за что получил свои шесть с половиной лет общего режима и ебанул их звонком. За этот срок успел пройти два бунта в Металлострое, там же дошел до вершин власти со стороны активистов. Короче говоря, довольно-таки насыщенно и энергично провёл часть своей ранней молодости.

В две тысячи десятом я освободился уже из Обухово. Туда меня вывезли после второго бунта, так как там противостояние вылилось уже в желание заебашить меня (сколько же раз в жизни это желание не исполнялось, например, один знакомый по Новороссийскому СИЗО назвал меня сорняком, «который надо вырывать сразу с корнем, выжигать, или я вновь прорасту»). Хотя знаете, тогда я был всего лишь испуганный мальчишка двадцати трёх лет, который попал в отвратительное болото преступного мира. И когда меня спрашивают: «Каково это — пройти через исправительное управление?», я отвечаю: «Это как будто полностью быть погружённым в испражнения, и иногда тебе дают возможность вынырнуть из них и глотнуть воздуха, но только иногда».

И всё же жил я везде хорошо! Эта передряга не только закалила меня, сохранив стремление к справедливости внутри меня, но также и подарила мне ряд знакомств, с которыми я не поддерживал связь после возвращения к нормальной жизни. Но воистину мир тесен, раз в нём возможны неожиданные встречи.