Код Шекспира

Джо Смит (2024)

Что, если имя Шекспира — лишь маска, скрывающая вековые тайны? В поисках ответа на этот вопрос Анна, студентка из России, приезжает в Оксфорд. Вместе с харизматичным и загадочным профессором Джулианом Эшфордом она стремится разгадать Шекспировский вопрос — загадку, окутанную мифами и догадками. Поиски приводят их в другую эпоху, открывая им тайные общества и магические символы, в местах, где прошлое сплетается с настоящим. Но действительно ли всё это про Шекспира и его таинственный код? И какой окажется его единственная разгадка?

Танец листьев и теней

Осенний день выдался холодным и ясным, но солнце только подчеркивало прохладу, будто его свет больше не грел, а просто существовал, чтобы напомнить о предстоящей зиме. Улицы Оксфорда, укрытые ковром из багряных и золотых листьев, шептали мне что-то на своём языке, который я ещё не успела выучить.

Я брела к университету, полностью погружённая в свои мысли. Вчерашний разговор с Джулианом оставил во мне странное чувство, как будто между нами возникло нечто, о чём мы оба боялись сказать вслух. Но это не мешало этому «нечто» расти, словно туманным утром, когда воздух, насыщенный влагой, становится всё гуще.

Я обернулась на звук шагов, и вот он, словно вынырнувший из книг или снов, шёл мне навстречу. Джулиан Эшфорд. Его фигура, облачённая в длинное пальто, напоминала силуэт какого-то странствующего поэта или времени.

— Анна! — окликнул он, и его голос, глубокий, бархатистый, словно проникал в самую суть моего существа. — Вы снова где-то витаете?

— Только в своём воображении, — ответила я с лёгкой улыбкой.

Он приблизился, остановившись так близко, что я почувствовала лёгкий аромат его одеколона — свежий, с древесными нотками.

— Вы не против, если я составлю вам компанию? — спросил он, и в его голосе звучала лёгкая шутливость.

— Конечно, — ответила я, пытаясь казаться равнодушной, хотя сердце уже начало отбивать свой нестройный ритм.

Мы пошли вместе, и я почувствовала, как его присутствие постепенно согревает меня, несмотря на холодный осенний воздух.

— Знаете, — вдруг сказал он, останавливаясь и слегка наклоняясь ко мне, — поздняя осень всегда напоминает мне о пьесах Шекспира.

— Почему? — спросила я, удивившись такому сравнению.

— Потому что в ней есть нечто трагическое и прекрасное одновременно, — ответил он, и в его глазах отразилось то же чувство, которое я так часто ловила в собственных мыслях. — Это время, когда природа сбрасывает свои маски, обнажая себя. Как в пьесе — нет больше притворства, только чистая истина.

Его слова задели что-то в моей душе. Я вдруг вспомнила, как осенью, будучи ещё ребёнком, убегала в лес и слушала, как листья шуршат под ногами. Эти моменты всегда были для меня особенными — когда вокруг только природа, и ты, наконец, чувствуешь себя настоящей.

— А что с вами? — спросил он, отрывая меня от воспоминаний. — Вы тоже так любите осень, или она кажется вам слишком мрачной?

— Напротив, — ответила я, слегка улыбнувшись. — Для меня осень всегда была самым вдохновляющим временем года.

— Тогда у нас есть ещё одна причина понимать друг друга, — заметил он с такой лёгкостью, словно это был простой факт.

Мы продолжили идти, пока не добрались до небольшой кофейни, спрятанной за углом старинного здания. Джулиан жестом пригласил меня внутрь.

— Здесь делают лучший тыквенный латте, — сказал он, открывая передо мной дверь.

Внутри было тепло, пахло корицей, ванилью и свежемолотым кофе. Витражные окна пропускали мягкий свет, окрашивая всё вокруг в золотисто-оранжевые тона. Мы выбрали столик у окна, и Джулиан снял своё пальто, раскрыв под ним твидовый пиджак и шарф, небрежно завязанный вокруг шеи.

— Кажется, у вас есть вопросы, которые вы боитесь задать, — сказал он, пока мы ждали заказ.

— Почему вы так решили? — я чуть покраснела, осознавая, что он прав.

— Ваш взгляд выдаёт вас, Анна, — ответил он, слегка улыбнувшись.

— Хорошо, — сказала я, пытаясь взять себя в руки. — Вы говорили, что осень обнажает истину. А что обнажает вас?

Он на мгновение замолчал, его взгляд стал более сосредоточенным.

— Моё прошлое, — наконец ответил он. — Оно всегда находит способ напомнить о себе.

— Это связано с… Роуз? — осмелилась спросить я, хотя сама не знала, зачем поднимаю эту тему.

Джулиан чуть прищурился, но его лицо оставалось спокойным.

— Роуз — это часть моей жизни, которую я стараюсь оставить позади, — тихо сказал он. — Но есть вещи, которые просто не исчезают, как бы сильно ты этого ни хотел.

Его слова звучали так искренне, что мне захотелось протянуть руку и коснуться его. Вместо этого я сжала свои ладони, пытаясь справиться с внезапной волной эмоций.

— А что обнажает вас, Анна? — вдруг спросил он, и в его голосе прозвучала нотка интереса.

— Мои страхи, — призналась я, не отрывая взгляда от его глаз.

— Страх — это нормально, — сказал он, чуть подаваясь вперёд. — Но иногда стоит рискнуть, чтобы узнать, что находится за его пределами.

В этот момент официант принёс наши напитки, нарушив атмосферу. Я сделала глоток латте, чувствуя, как тепло разливается внутри, смешиваясь с чем-то гораздо более глубоким, чем просто аромат тыквы и корицы.

— Знаете, — начал Джулиан, откинувшись на спинку стула, — вы, Анна, напоминаете мне одну из шекспировских героинь.

— И какую же? — спросила я, пытаясь скрыть своё волнение.

— Виолу из «Двенадцатой ночи», — ответил он, его глаза блеснули. — Умная, сильная, но в то же время способная к глубоким чувствам.

Я не знала, что ответить. Его слова прозвучали как комплимент, но в них было что-то большее — что-то личное.

В воздухе повисла тишина, наполненная словами, которые мы оба боялись произнести. За окном ветер гнал по мостовой листья, а я вдруг поняла, что никогда ещё не чувствовала себя настолько уязвимой и одновременно живой.