Сумеречный лес. Книга вторая. Шах и мат

Евгения Волкова

Шах — принцесса и глава корпуса дознавателей, созданного, чтобы противостоять волшебникам. Однако перед колдуном в маске волка бессильны самые мощные артефакты, и Шах попадает в лимбо, где всё не то, чем кажется. Цели мага девушке неизвестны, но он готов на любые крайности, лишь бы подчинить её волю. Удастся ли смертной одолеть чародея? Вас ждут яркие персонажи, отчаянные повороты сюжета и горячие сцены, в которых боль и наслаждение идут рука об руку. Словом, расслабьтесь — будет интересно!

Редактор Ирина Ивонина

Корректор Александра Приданникова

Дизайнер обложки Мария Фролова

Иллюстратор Ксенон

© Евгения Волкова, 2024

© Мария Фролова, дизайн обложки, 2024

© Ксенон, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-8785-7 (т. 2)

ISBN 978-5-0064-8784-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Знакомьтесь: он, она, оно

— Посмотри мне в глаза… смотри! Что ты видишь?

Лицо брата выплыло из тьмы бледным пятном.

Это не лицо… Посмертная маска с застывшими чертами. Но вот кожа разгладилась и поползла вниз вместе с мышцами, открывая взору чуть пожелтевшую кость черепа. В пустых глазницах, словно подвешенные на тонких ниточках, болтались глазные яблоки.

— Боль… — едва слышно шепнула я и зажмурилась. — Прости, Шореш. Я не должна была…

Череп не позволил мне закончить. Он заорал, а потом завизжал так, что пришлось зажать ладонями уши. Это не помогло: звук не становился тише, совсем наоборот. И вскоре я тоже кричала. От боли.

— Султанша?

Я очнулась от неожиданного и неприятного сна, заставшего меня в самый разгар дня.

— Госпожа.

Моргнув, я заозиралась и наткнулась взглядом на хранителя султанских покоев, смотревшего внутрь паланкина.

— Задремала, — пробормотала я, проводя ладонью по лицу, стараясь стряхнуть липкие остатки кошмара.

— Прибыли, госпожа.

Хранитель отступил и распахнул занавеси, чтобы я смогла свободно покинуть носилки.

Корона империи. Жемчужина Востока. Висария.

Беря своё начало в обжигающих песках пустыни, столица империи не пряталась в глубинах Восточного Пути — напротив, она сияла в лучах солнца, маня усталых путников изумительным миражом. Висария не единственный город, в котором все постройки возводятся из камня, но только здесь можно лицезреть огромный дворцовый ансамбль, словно короной огибающий спящий вулкан. Самой яркой жемчужиной этой короны по праву считается дворец султана Нелах-Хасы Висария Хана.

Следуя по тёплым мраморным коридорам, я ловила своё отражение в зеркалах и покрытых золотой поталью стёклах окон. Точно так же, как делала сотни раз до этого, когда бежала на поклон к отцу. Только сейчас я вернулась из изгнания, в которое он же меня и отправил, и на поклон я иду к брату.

— Внимание! — затянул глашатай, едва завидев меня. — Единственная в роду, с голосом, подобным трелям прекрасных птиц, глазами, которым позавидует ночное небо, и волосами цвета воронова крыла! Великолепнейшая из султанш! Шах-султан!

Я сдержала смешок, представляя, как передёргивает всех жён султана, когда каждую из них величают «великолепнейшей из султанш».

Висарийский трон, огромное сооружение из белого мрамора с отделкой золотом и драгоценными камнями, возвышался над церемониальным залом и сверкал в лучах солнца. Чтобы лицо восседающего на нём было хорошо видно из любой точки зала, трон стоял на постаменте в человеческий рост высотой, и к нему вело двенадцать ступеней.

На третьей снизу сидел Нелах-Хаса.

Вообще, нынешнего владыку империи я видела на троне всего единожды, в тот самый день, когда отец отправил меня в изгнание. В тот день мой брат Нелах-Хаса, старший сын султана, а теперь и сам султан, пообещал, что тело отца не успеет остыть, как мы встретимся у подножия этого трона.

— И вот ты здесь, — заявил он и откинулся назад, поставив локти на ступеньку выше.

— Как ты и обещал, повелитель, — улыбнулась я и глубоко поклонилась, украдкой наблюдая за братом.

Мы познакомились, когда ему уже исполнилось двадцать. Ну как познакомились… Скорее, он впервые взял меня на руки, когда ему было двадцать. И за всю свою жизнь я ни разу не столкнулась с его жестокостью, о которой сейчас не говорит разве что ленивый. Для меня Нелах-Хаса остаётся прекрасным братом, но, если откровенно, он безжалостный правитель, требовательный отец и так себе муж.

— Я ведь не ошиблась, прибыв сюда?

Теперь Хаса широко улыбнулся и в два прыжка оказался рядом со мной. Знакомо прижав меня к себе, он глубоко вздохнул и выдохнул:

— Тахмасин мёртв, поздравляю.

Я смогла расслабиться полностью. Впервые за семь лет изгнания, после тысяч блюд, в которых мог бы быть яд, и десятков, в которых яд всё же был. Впервые за сотни бессонных ночей, когда я ждала убийц, и десятки тех ночей, когда убийцы приходили. Я расслабилась.

— Спасибо, — шепнула я, прижавшись к брату. — Я готова вступить в корпус, если ты всё ещё желаешь этого.

— Желаю, — кивнул султан и разжал объятия. — Больше всего в жизни я желаю, чтобы ты стала той, кем так не хотел видеть тебя наш отец. Но сначала ты отдохнёшь.

Он взял меня за руку и повёл к окну, за которым открывался вид на омываемые бронзовыми лучами заходящего солнца дворцы Короны. Если дворец владыки звался Звездой и стоял ровно в центре, возвышаясь над всем городом, то остальные восемь расходились от него ровным полукругом, и каждый именовался в соответствии с камнями, украшающими венец султана.

— Этот твой, — заявил Нелах, указав на чертоги с малахитовыми колоннами и позолоченными куполами. — Полностью укомплектован людьми. Твоих слуг отправили туда же.

— А корпус? — поинтересовалась я, вновь взглянув на брата.

— Там же, — кивнул тот. — Тахмасин открыл настоящую охоту на дознавателей. Многих убили, но есть и те, кто успел скрыться. Я не знаю, где они сейчас, да и не пойдут дознаватели ко мне на поклон, но если их призовёшь ты…

Я кивала в такт его словам, оценивая перспективы — как свои, так и возрождённого корпуса.

Корпус дознавателей основал султан Тера-Хасым аж лет двести восемьдесят назад. Будучи высокомерным, честолюбивым и заносчивым, он очень негодовал из-за того, что в мире существуют волшебники всех мастей, начиная от рядовых ведьм и колдунов, заканчивая Древними. Его недовольство вылилось в поиски способа не уступать чудотворцам в возможностях. В итоге небольшой отряд начал собирать информацию обо всём, что так или иначе касалось волшебства и предметов, созданных в то или иное время каким-либо чародеем. И вот в один прекрасный момент в руках Тера-Хасыма появился первый артефакт. Потом ещё один и ещё… Аппетит приходит во время еды, как говорится. Вскоре возник корпус дознавателей — ограниченный круг людей, посвящённых в тайны султанской сокровищницы, а вместе с этим получивших возможности, о которых даже не догадываются простые смертные. И пускай дознаватели не имели силы волшебников, они были способны весьма сносно противостоять им. Несмотря на успех миссии, султан Тахмасин сначала полностью запретил доступ к сокровищнице всем, в том числе членам корпуса, а потом закрыл и сам корпус. Всё закончилось настоящей охотой на дознавателей. Зачем? Вот уж вопрос века!

— Если ты хочешь восстановить корпус, то мне нужно будет узнать причину, по которой отец поступил именно так, — пробормотала я, задумчиво покусывая нижнюю губу.

— Верно, — согласился султан.

— В таком случае, — взглянув на брата, я улыбнулась, — не буду терять время.

— Я рад, что в мире нет ничего, способного сломить твой дух, Шах-султан! — Голос Нелах-Хасы прозвучал довольно, а моя улыбка стала шире. — Любопытно, что бы сказал Тахмасин, увидев тебя сейчас.

— Лучше через год, — поправила я и, отступив, поклонилась. — Через год многое изменится. И, думаю, не только в корпусе дознавателей, а во всей империи. Кстати…

Выпрямившись, я сделала шаг к выходу.

— Насколько сильно успело остыть его тело, прежде чем ты послал за мной?

Нелах-Хаса издал смешок и развернулся к окну.

— Скажем так, — молвил он. — Мои пальцы ещё не отпустили рукоять клинка.

Стараясь не расхохотаться, я представила себе эту картину. Я даже услышала ровный голос старшего брата, отдающий приказ отправить за мной экипаж. И всё это равнодушно, спокойно, уверенно. А его пальцы продолжают сжимать рукоятку кинжала, украшенную россыпью алмазов.

Ох, как же жалко, что я не видела этого своими глазами!

Всего год ушёл на то, чтобы воскресить уничтоженное Тахмасином. Год! Я вернула всех выживших дознавателей, отворила для корпуса султанскую сокровищницу, дала цель. И вот наконец я могу оставить подразделение на капитана дознавателей и вплотную заняться тайнами собственной семьи.

Только закончу с одним делом…

— Проверили досконально, — говорила Рита, шагая рядом со мной. — Купол на месте, ни выйти, ни зайти волшебным задницам не даёт. Оно молчит.

— Оно? — повторила я, бросив весёлый взгляд на женщину.

Высокая и крепкая, выносливая, как стадо слонов, и предана корпусу до кончиков своих смоляных кудрей. А ещё жутко не любит волшебников в любой их ипостаси.

— Оно не особо поддаётся гендерному освидетельствованию, — буркнула Рита. — Сама увидишь.

Я хмыкнула, отчего из ноздрей вырвалось облачко пара.

В отличие от тёплого воздуха в башне корпуса дознавателей, здесь, глубоко под землёй, царил холод, и каменные стены покрывал иней. Это место строилось исключительно для волшебников. Да, двери камер здесь не запирались, кованые ворота иногда и вовсе оставались распахнутыми, ведь попавший сюда чародей никогда не сможет покинуть катакомбы, разве что кто-то из дознавателей выведет его.

Ледяной холод быстро проник под тунику из тонкого шёлка и заставил кожу покрыться мурашками. От стен прямиком ко мне потянулись тени, а золотые нити наряда потускнели, будто от времени. Но один-единственный голос легко разогнал тьму, как стаю псов разгоняет удар кнута.

— Какая интересная компания.

Меня передёрнуло, но удалось сохранить спокойный вид. С деланым равнодушием я оглядела две пустые камеры и перевела взгляд на третью. Именно там отдыхал обладатель выразительного голоса.

И ведь иначе не скажешь!

Заняв единственную лежанку, чародей сидел так, будто пришёл сюда сам. Ни пробирающий до костей холод, ни жуткие тени, теперь льнущие к каменным стенам, его, казалось, не трогали. Как и все волшебники, этот был высоким и статным, но носил простую чёрную рубаху с жилетом из кожи и кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги. А вот лица я рассмотреть не смогла: его закрывала чёрная маска — словно покрытый копотью череп волка. В провалах глазниц я видела блеск глаз незнакомца, но не их цвет, а тень от черепа полностью скрывала и нижнюю часть лица.

— Почему он в маске? — спросила я, не отводя взгляда от узника. — И это всё же «он».

— Полагаю, твоим смертным друзьям не очень понравилось смотреть мне в лицо, — рассмеялся заключённый, а Рита раздражённо зашипела и шарахнула по прутьям огромным молотом.

Оглушающий рокот прокатился по всему подземелью и заставил меня поморщиться. Пленника явственно тряхнуло от вибрации. Он тихо втянул в себя воздух, содрогнулся, но быстро вернул себе свойственный всем волшебным тварям пафос.

— Это очень неприятно, между прочим, — заметил он, скрестив руки на груди. — К тому же я ведь не лгу. Принцесса, можешь снять маску сама, посмотрим, чем всё закончится.

— Представься, — я проигнорировала его слова и сцепила руки за спиной.

Арестант тяжко вздохнул и запрокинул голову назад, отчего я смогла разглядеть широкую нижнюю челюсть и частично шею.

— Зачем тебе моё имя? — наконец спросил он. — Задавай вопрос, ответ на который действительно сможет тебе помочь.

Я поджала губы, но решила воспользоваться его советом.

— Как ты сюда попал? Как вошёл под купол?

На сей раз мужчина помолчал чуть дольше, потом вернул голову в естественное положение и даже сел ровнее, опустив ладони, сцепленные в замок, между колен.

— Ты верно думаешь, принцесса, — наконец заговорил он шелестящим голосом. — У тебя под боком есть перебежчик, предатель. Ты права.

Я стиснула зубы, теперь с трудом сдерживая дрожь. Холод всё сильнее овладевал моим телом, сковывал внутренности. Но не стужа сейчас довлела надо мной, несмотря на закоченевшие пальцы рук. Стоя лицом к… маске, я столкнулась с чётким осознанием того, что среди всех имеющих доступ к артефактам есть тот, кто предан отнюдь не правящей семье.

— Сними маску, — приказала я, продолжая равнодушно смотреть на заключённого.

— Сними сама, — явно ухмыльнулся тот, а потом и вовсе поднял руки и тряхнул ими, показывая на запястьях широкие позолоченные браслеты. — Ты же знаешь, что я не смогу пользоваться силой, пока на мне это.

Так-то оно так, ещё ни один волшебник, носивший эти славные браслетики, не сумел обойти их возможности. Только вот с чего бы ему так сильно хотеть, чтобы я сняла маску сама?

— И что же я увижу в твоём лице? — осведомилась я, шагнув ближе. — Что так сильно испугало остальных?

— Ты мне скажи, — едва слышно сказал чародей и выпрямил спину, а потом и лицо приподнял, словно подставляя маску.

Рита одним шагом оказалась рядом с заключённым, держа свой молот в боевой готовности, а я, остановившись напротив, протянула руку и указательным пальцем подцепила маску.

Это не маска, это настоящий череп…

Рука дрогнула, но я толкнула волчью голову вверх, тем самым приоткрыв подбородок и рот мужчины. Его губы растянулись в улыбке, а я сдвинула маску выше. И тут заключённый поймал моё запястье, но не грубо или с целью причинить вред, нет, он заставил меня сжать закопчённую кость пальцами и одним движением убрать маску с лица.

Ледяной, проникающий в самую душу холод окутал моё тело с головы до ног. Тени со стен прыгнули прямиком на меня и мигом поглотили любой свет, худо-бедно проникающий в казематы. А я стояла и смотрела в чёрный водоворот.

Глубже.

Меня затягивало куда-то, в какую-то пропасть, в пустоту, в бесконечность. Куда-то, где нет света, жизни или вообще хоть чего-нибудь. Страшно стало всего на миг, а потом холод рассеялся, но тьма не отступила, она стала мягкой, парной, словно молоко, и запахло персиками.

Персики. Сладкие, медовые персики тают на языке.