Адрастея, или Новый поход эпигонов

Иван Плахов (2013)

Внежанровая проза на стыке детектива, интеллектуально-эротического романа и мистического триллера, с ярко выраженной пародией на современное концептуальное искусство. Главный герой — следователь, занимаясь расследованием цепочки загадочных убийств, разыскивает некий магический артефакт, приведший на грань умопомешательства его собственную дочь. Не рекомендуется для чтения лицам, не достигшим возраста 30 лет.

22

Фролова обдумывала предстоящие планы следственных действий, когда сзади к ней подошел Варухов и спросил:

— Ольга Эдуардовна, я вам больше на сегодня не нужен?

Та от неожиданности вздрогнула, полуобернулась и, увидев, что это Варухов, справилась с испугом и, еле сдерживая раздражение, произнесла:

— Вы мне совсем не нужны. Ни сегодня, ни завтра. И вообще — кто вас учил со спины вопросы задавать?!

— А что в этом криминального?

— Вы меня напугали. Я из-за вас забыла, о чем думала. Нить рассуждений потеряла!

— А что, в ваших рассуждениях еще и нить какая-то есть? Что-то я не замечал. Но раз уж из-за меня ваши мысли топчутся на месте, а нить потеряна, то я готов ее найти. Так и быть, окажу безвозмездную услугу. Как следователь следователю.

— Мало того, что вы невоспитанный человек, — в бешенстве выдохнула ему в лицо пунцовая Фролова, — так вы еще и хам! Вы не умеете разговаривать с женщинами!

— К вашему сведению, Ольга Эдуардовна, как правило, невоспитанного человека зовут хамом именно потому, что он не воспитан. Теперь о ваших умственных способностях. Насколько я могу судить, никакую нить вы не теряли, потому что ее у вас никогда и не было. А то, что вы обычно принимаете за логические рассуждения, — это женские эмоции, помноженные на ваши личные амбиции.

— Ненавижу тебя! Слышишь, Варухов? Ненавижу!

— Извините, Ольга Эдуардовна, но мы с вами на брудершафт вроде не пили, так что я не совсем понимаю, почему вы перешли на «ты». А ваше личное мнение обо мне меня совершенно не интересует, так что оставьте его при себе.

— Мерзавец! Ты еще ответишь за свое хамство! Вы все в отделе меня ненавидите! Куча старых импотентов! Только и умеете бумажки в папки подшивать! Ну ничего, недолго мне с вами мучиться! Кое-что скоро изменится, и тогда вы все мне заплатите! За всё во сто крат заплатите! — завизжала, задыхаясь от злости, Фролова. Она сжалась, неожиданно подурнела и походила на маленького зверька, который встал в боевую стойку и ощерил зубы.

— Ну и ну, Фролова. Не ожидал, что в тебе столько ненависти. Ладно бы ко мне, но ко всему отделу — это уже действительно серьезно. Клиникой пахнет! Сама метр с кепкой, а амбиций — как у Петра Первого. Ты не переживай, мы тебе за всё заплатим. Ты только нам свои счета регулярно присылай и оформляй их правильно. А то ты даже бумажки подшивать до сих пор не научилась. Всё время не те бумажки и не в те тома вставляешь. А коли ты решила на этом деле себе повышение заработать, то должен заранее тебя разочаровать. Ни этот Вишняков, ни ты ничего не раскроете.

— С чего ты взял? Откуда такая уверенность? Может, ты, Варухов, и сам к нему причастен?!

— Да нет, Фролова, не причастен. А уверен потому, что у Вешнякова нет на это желания. А у тебя — мозгов.

— Ну как же — как же! Ведь самый умный у нас в отделе — это уж точно вы, Игорь Петрович. Только вот почему-то вести это дело не захотели. Устроили так, что оно досталось мне. У вас что, совесть проснулась? Хотите взять его? Так в чем дело? Я вам его охотно передам, — справившись с приступом внезапной ярости и несколько успокоившись, с прежней иронией выпалила Фролова, по-прежнему зло глядя Варухову прямо в лицо прищуренными глазами.

«Смотрит, как волчица, — внезапно подумал Варухов и даже повеселел. — Так что мне за ней не поволочиться».

— Ну так я пойду, Ольга Эдуардовна? — делая вид, что не расслышал последних слов Фроловой, спросил ее Варухов с глуповато-невинной интонацией человека, страдающего рассеянным склерозом. Фролова сделала вид, что не слышит, и отвернулась от него.

— Я ухожу, Ольга Эдуардовна, я ухожу-у, — потешаясь и растягивая слова, продолжал твердить одно и то же Варухов, медленно, боком отходя от Фроловой. Она по прежнему стояла к нему спиной, демонстративно давая понять, что ей до него никакого дела нет.

«Господи, ну и дура, — подумал Варухов, медленно, будто ненароком удаляясь в сторону служебной «Волги». — Как же она этим народ по жизни напрягает».

«Надо же, мерзавец, он еще и издевается! — лихорадочно думала Фролова, которая всё никак не могла успокоиться и от внезапного перевозбуждения даже захотела в туалет. — Довел до истерики, а теперь куда-то, сукин сын, сбегает. И пи́сать хочется, чтоб ему пусто было, а придется терпеть. Не день, а сказка. Нужно срочно звонить дяде Коле, нужно срочно звонить…»