Дух Изначального Хаоса

Ленар Галиев (2024)

Это история становления двух разных характеров. Об обретении сверхчеловеком человечности и об утрате оной человеком. О двух разных путях, казалось бы противоположных, но странным образом преследующих одну и ту же цель.

Глава 9: Купеческий сын

Кушнер возвращается, против моих ожиданий, не материализовавшись из воздуха, а через дверь. До того он выглядел купцом средней руки, теперь скорее сыном своего прежнего аватара.

— Зареспаунился в своей лавке. Система выдала мне на выбор несколько предысторий, — приземлившись, с кислой физиономией рассказывает он, — одна другой хреновей.

— И что же ты выбрал, Айкуэн? — с милой улыбкой интересуется Пуся.

Прим. автора:"Айкуэн" — эльф. любой.

— Стал собственным сыном, — отвечает тот, чем невольно вызывает новый приступ пусиного веселья.

Три подростка, находящиеся в трактире и ведущие непринуждённую беседу, двое юношей и девушка, не вызывают ни у кого вопросов.

В Империи Людей порог совершеннолетия — шестнадцать лет. Нам по четырнадцать, если не брать в расчёт Пусю, чей фактический возраст, равно и лета её безвременно усопшего прототипа — мне неизвестны. Впрочем, из-за меня, на что я эгоистически рассчитываю, Пуся выглядит нашей ровесницей.

В мире игры мы вполне можем сойти и за семнадцатилетних.

Пуся хихикает, я жду продолжения и Кушнер без удовольствия продолжает:

— Мой предыдущий аватар — купец в Энвиносе. Теперь я его"наследник"."Отец"в отъезде и должен сегодня вернуться.

— То есть… ты больше года играл… в купца? Заходил в игру, открывал лавку и торговал?! — в некотором недоумении уточняю я.

Три часа каждый день в течение года и трёх полных месяцев…

С моей точки зрения — это впустую потраченное время.

Но Пуся, внезапно, считает иначе:

— Неплохо, Айкуэн. Стартовый капитал ты заработал. А лошади у твоего"отца"есть? Или, может, рунные звери?

Даже для слабого мага, в том числе пикового подмастерья, любые обычные монеты — малоценный ресурс.

А миллион сестерциев — чуть менее бесполезный мусор.

За монеты из смертных металлов невозможно купить магические материалы.

Разве только для ученической сферы, да и то не все.

Но для нубов, каковым де факто остаётся и Рокуэн, миллион немалая сумма.

— А на чём он по-твоему уехал? На своих двоих? — впервые огрызается Кушнер, — и насчёт"капитала", загляни в кольцо.

Пуся следует серёгиной рекомендации и тотчас удивлённо взвизгивает:

— Где деньги?!

— Что там? — мои брови поневоле сдвигаются на переносице, по ней пролегает вертикальная складка. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, пусин взвизг не сулит ничего хорошего.

— Всякая хрень… ткани в основном. Какая-то ерунда беспонтовая… — отзывается Пуся в растерянности.

— С деньгами-то что? — меня заботит главное. Если средств окажется недостаточно, планы придётся корректировать.

— Сотня лауреусов. И кое-какая мелочь в сестерциях и динариях. В сумме — тысчонка сестерциев… — подсчитывает Пуся.

— У меня изначально была только пара тысяч лауреусов… — подаёт голос Рокуэн.

— Ты ведь хвастал, что десять тысяч? И сотня тысяч сестерциев! — припоминаю я.

— Ну это… как бы… я… все свои активы в сумме посчитал… — сбивчиво оправдывается Серёга и виновато разводит руками, — я ведь купец! Был. Большая часть денег в обороте…

— Так и куда подевался твой"не оборот"?

— Когда менял аватара, мне сообщили, прежний аватар — теперь мой отец, а моя собственность — это теперь его собственность. Что отец в торговой поездке в Фортэирине, а я здесь за главного с небольшой суммой денег и остатками товара… в общем, как-то вот так вот.

— Ты знала, что так будет? — я мало что зубами не скрежещу.

Пуся, надувшись, напоминает:

— Кто? Я? А кольцо у балласта кто конфисковал?

Действительно.

Кольцо у Кушнера конфисковала Пуся.

Беру со стола кувшин и наливаю, чтобы смочить пересохшее горло, немного эля в кружку. Пробую.

Тьфу!

Кислятина!

Насилу не выплюнув достижения местного пивовара, перехожу к заключительной части"планёрки":

— Во что обойдётся"определение души"?

Несмотря на мои обширные знания о мире WLD, подобные"бытовые"мелочи мне неизвестны.

Наставник оные не посчитал нужными или скорее важными.

— Не знаю. Да вроде как никто её и не"определял"никогда. Во всяком случае, я о таком не слышал. Все гамают в WLD — как в обычную вээлпэгэшку(прим. автора: от"virtual liberty-playing game"), кроме хардкорщиков, наверное, — делится опытом, а вернее его отсутствием, Кушнер.

— Пуся?

— Копейки. По идее. Так-то, в каждом Доме и Гильдии имеется специальный маг-определятор, да ты и сам знаешь, но Энвинос — пограничная крепость. Здесь гарнизон, охотники и купцы. Детей мало и их по большей части отправляют в"семью"по достижении"возраста"для обучения. Крепости только недавно придали значение, но пока ещё и одной каменной башни не возвели, только полк усилили. В любом случае нам на форум. Там рынок, на единственной площади в городе. Можем что-нибудь и тебе, Байтик, присмотреть, если деньги останутся.

И что, например?

Более одиннадцати тысяч сестерциев немалая сумма для обычного человека.

Вот только на неё нельзя приобрести ничего по-настоящему полезного для мага.

Даже плохенькие микстуры ученических рангов оцениваются в сотни тысяч. О сносной боевой амуниции или рунных зверях и думать нечего. Всё что нам по карману — смертные оружие и броня, на болотах по большей части бесполезные.

Стальная кольчуга не убережёт от сильной нечисти, а стальной клинок вряд ли поможет её убить.

— Итого: у нас сотня лауреусов и около тысячи четырёхсот сестерциев… — приблизительно оцениваю наши сильно похудевшие финансовые возможности.

— Может… для начала коней купим? — вносит предложение Пуся.

— Зачем? — спрашиваю, про себя заключая — обзавестись транспортом не помешает, пешком не находишься, но мне интересно услышать пусину аргументацию.

— Почта напротив трактира, — аргументирует Пуся, — только улицу перейти. Колдунские магазы на площади. Несколько штук. Есть и подходящий для балласта. Лучше последовательно двигаться.

Прим. автора:"почта"в изначальном смысле. Т.е. система ямских станций с конюшнями и свежими лошадьми.

— Подходящий? — теряется Серёга, — для определения души?

— Тебе требуется"писец", минимум. А в Энвиносе"книжник" — максимум, на который можно рассчитывать! — измывается Пуся над бывшим купцом.

Или настоящим купеческим сыном?

Маг Книги, или согласно издевательской пусиной терминологии — "писец", почти на две Великие Сферы, Ученическую и Подмастерья, превосходит Рокуэна, едва приступившего к развитию, да и то только ментальному.

–"Писец","книжник"? — плутает Кушнер в двух соснах.

Маг Книги — последняя Малая Сфера Подмастерья.

— Писец книжки пишет, — перенаправляю Серёгу из"двух сосен"в полноценный сосновый бор и уже Пусе, — на почте можно купить лошадей? Или только взять в аренду?

— Можно бронь оформить, если лошадей нет. И узнать насчёт покупки или аренды… А! Узнать можно и у трактирщика — перечисляет варианты Пуся.

— Уверена? Нам точно потребуются плоскодонка, болотоступы и высокие сапоги. Неплохо было б каких-нибудь средств отпугивающих купить, низкоранговых амулетов, хотя бы какое-нибудь оружие… А до Пади можно и пешком дойти, — высказываю я сомнения, в уме прикидывая.

Лошадь стоит восемь или десять лауресов, при том беспородная. Толку от неё — только до болот доскакать. А бюджет ограничен. Да и не славятся лошади болотопроходимостью, во всяком случае беспородные.

Прим. автора: вообще-то любые, но у меня здесь фэнтезя и существуют даже лошади-скалолазы. Да, да, не хуже скайримских.

— Рядом с Падью есть станция, там можно будет оставить лошадей, — предвосхищает мои опасения Пуся, — да и в любом случае они понадобятся, когда отправимся в более козырное место.

— Поступим по-твоему, всё равно по пути, — ставлю точку в обсуждении и мы поднимаемся из-за стола.

Едва мы засобирались, нас окликает трактирщик:

— Судари, сударыня, прошу простить, но краем уха я услышал, Вам требуются верховые?

— Да, — подтверждаю.

— Мне есть, что Вам предложить! — заискивающе улыбаясь начинает трактирщик, — три превосходных формиринских рысака, десятилетки, прямо здесь, на конюшне.

— Твои или долговые? — деловито принимается выяснять Пуся.

— Мои, мои! Поиздержались тут одни, оставили залог. Охотники. Заложили, да срок вышел. Ушли на болота и уж год нету и весточки. Сгинули, поди, — верит в благоприятный исход трактирщик, — коли нужда есть и охота Ваша, то и заводных предложить могу. Немногим хуже будут, но…

— Ты мне зубы не заговаривай, — осаживает разошедшегося трактирщика Пуся, — документы показывай.

***

— Это формиринские рысаки? Ты кого облапошить пытаешься? — свирепствует Пуся.

Мы находимся в трактирной пристройке, в каковой располагается небольшая двухрядная с внутренним коридором конюшня. Состоит она из двух отделений; первого, по левую руку со стойлами, для лошадей постояльцев и второго, по руку правую с денниками, для нужд самого трактирщика.

Прим. автора: стойло — место для содержания, в котором животное содержится на привязи и без возможности развернуться. Денник — помещение для беспривязного содержания.

Пуся, подбоченившись, сверлит бывшего стражника своими аметистовыми глазами, в каковых, кажется, сверкают пурпурные молнии.

— Э-э-э… порода не до конца чистая, но формиринская кровь всё же имеется… — пребывая в ошеломлении из-за пусиного напора, предпринимает попытку объясниться трактирщик, но хрупкая на вид девчонка не желает слушать.

— Двадцать четыре лауреуса — за всех. Дон Кихот, проверь им копыта и зубы, — командует она и Сергей, сперва не понявший, что Пуся обращается к нему, но ощутив на себе наши с ней взгляды, понуро бредёт выполнять поручение.

Кушнер уходит, а трактирщик напутствует вслед:

— Третьего дня подковывал, извольте удостовериться! — и уже Пусе, и не желая уступать, — но, сударыня, по восемь лауреусов?! Пощадите! Как же… Куда?! Сорок пять за всех и не динарием меньше!

— За год по монете?! Ты точно стражником был, а не разбойником? Да за твоих пятнадцатилетних кляч никто и по семи лауреусов не даст, а я тебе целых восемь предлагаю! — не сдаётся Пуся.

— Восемь? Это ж грабёж средь белого дня! Четырнадцать! — продолжает стоять на своём трактирщик.

— Только за враньё своё пятёрку уступи! А за возраст и мутное происхождение — ещё по два лауреуса! — торгуется Пуся.

— Лауреус уступлю, правда ваша, ошибочка вышла, — признает трактирщик, почёсывая правой лапищей затылок, — но более ни сестерция.

Мне надоедает бескомпромиссный торг и попросив у трактирщика немного моркови, я отправляюсь помогать Дон Кихоту. Тот стоит перед входом в денник, уставившись на непарнокопытное, как баран на новые ворота.

Серёга с опаской глядит на лошадь, лошадь с любопытством глядит на Серёгу, просунув голову над калиткой.

Патовая ситуация.

— Меня ждёшь?

Серёга вздрагивает от неожиданности и обиженно восклицает:

— Чего так подкрадываться-то?!

— Собираешься осматривать лошадей ментальной силой?

— Я… это… не знаю как…

— Понятно, — резюмирую я и обращаясь к савраске, песочного цвета и черногривой, — держи, Росинант.

У меня в руках морковка, взятая у трактирщика, протягиваю лакомство лошади. Пока четвероногое наслаждается угощением, поглаживаю морду и подношу другую руку к ноздрям, чтобы животное привыкло к моему запаху. Покончив с любезностями, открываю калитку и захожу в денник. Затем приступаю к осмотру копыт и зубов. Лошадь, оказывается мерином и не сопротивляется.

— Трактирщик не врал, недавно подкована, — поочерёдно разглядывая лошадиные копыта, заключаю я и уже осматривая зубы, канавки Гельвейна которых достигают их середины, подытоживаю, — и Пуся права, действительно пятнадцатилетка.

Прим. автора:"канавка Гельвейна" — вертикальная складка эмали на лошадином резце, которая начинает формироваться от десны к 10-ти годам, к 15-ти доходит до середины зуба, к 20-ти занимает весь зуб, к 25-ти стирается от десны до середины и полностью исчезает к 30-ти. Савраска или саврасая масть — рыжего или песочного окраса лошадь, с чёрной гривой и чёрным хвостом.

— Это плохо или хорошо? — с некоторым беспокойством осведомляется Кушнер.

— Как посмотреть. Нам ведь не в бой на них отправляться, надеюсь, — отвечаю я, после чего принимаюсь за осуществление такой же процедуры с оставшимися двумя лошадьми.

Все три — мерины-пятнадцатилетки, саврасовой масти и недавно подкованы.

Закончив с осмотром, мы возвращаемся.

— Ну как? — сверкая глазами и ещё не остыв после ожесточённого торга, справляется Пуся. В итоге ей удалось сбить цену до десяти лауресов за лошадь в комплекте с амуницией. Против изначальной цены в пятнадцать лауресов — вполне удовлетворительный результат.

— Оформляй купчую. И про сбрую не забудь, — принимаю решение и вкратце ввожу Пусю в курс дела, — как ты и говорила, пятнадцатилетки. Подковы — свежие.

Трактирщик, вздыхая, протягивает нам три типовых контракта, примитивных одноразовых амулета, составленных посредством элементарной рунной магии на специальным способом выделанной коже низкоуровневого келкерта(прим. автора: рунного зверя). Текстуальная часть подобного контракта состоит из"тела договора", которое, собственно, является моделью заклинания и при использовании образует"печать", ментальную или духовную. В упомянутое"тело"требуется внести имена договаривающихся сторон, кровью, ментальной силой или иным связанным с душой или разумом"договаривающейся стороны"способом и, при необходимости, дополнительные опции. После чего пергамент необходимо прижать ко лбу будущего носителя, чью душу или же разум, в зависимости от типа контракта, планируется заклеймить, и последний,"сгорая"согласно модели заклинания, сформирует контрактную печать.

Я вписываю в"тело договора"своё имя, Пуся и Кушнер поступают аналогичным образом. Трактирщик предоставил наиболее простой и дешёвый вариант контракта, в каковом опции и функционал прописаны изначально. Состоят они из безусловного подчинения и ментальной связи.

Заключив контракты, оформляем купчую.

— Мы отлучимся до площади. Думаю, быстро обернёмся. Лошадям задай овса, как покормишь, седлай, — разобравшись с бумагами, распоряжается Пуся и предусмотрительно добавляет, — если задержимся, выведи, как готовы будут, оставь у коновязи.

— Сделаю, — ответствует трактирщик, не слишком довольный результатом торговли, но и не слишком разочарованный.

Прим. автора: пятнадцать лет для лошади ещё не совсем старость, но уже близко. Старость — от 18-20 лет, примерно, но к 15 годам уже начинают вылезать многочисленные болячки. Ну а для"спортсменов"15-ть лет — средняя продолжительность жизни.

Используемые в новелле названия денежных единиц не следует отождествлять с их реальными прототипами. Ауреус, динарий и сестерций — древнеримские монеты. Ауреус — золотая монета, стоила она 25 динариев или 100 сестерциев. Лауреус от эльф."лаурея" — золотой, золотистый.