Мир Аматорио. Разрушенный

Мари Мур (2024)

КИМБЕРЛИ Мое имя светилось во всех объявлениях и новостях Бостона. Меня искала полиция и специальные поисковые отряды. О моем исчезновении выдвигались десятки теорий. Никто не знал, куда пропала дочь крупного бизнесмена. Но никто не подозревал, что я скрывалась под чужим именем. Теперь я — Рене Гросс. Новоиспеченная дочь одной из семей мафии. И я полна решимости забыть прошлое и всеми силами вычеркнуть из новой жизни того, кто однажды разбил мое сердце. КЭШ Для всех я так и остался бабником, ловеласом, плохим парнем, который всегда получает всего, что хочет. Но мало, кто знает, что я лишился самого ценного, что у меня когда-либо было. Я потерял мою принцессу, и моя жизнь разделилась на «до» и «после». Кимберли исчезла, и с каждым днем моя вера увидеть ее гаснет все больше и больше. Пока однажды я не узнал, что у моей принцессы новое имя. Я намерен вернуть ее во что бы то ни стало. Но захочет ли она видеть того, кто ее предал?

Глава 3

Май. Мельбурн

Я выхожу из спальни, предварительно попрощавшись с Голди. Но мой пес уже не слышит меня и крепко спит, прикрыв лапой глаза.

Аккуратно закрыв за собой дверь, я иду по коридору. В одной руке болтаются мои босоножки, а в другой коробка с подаренным платьем. Спустившись, я выбираюсь в гостиную, а оттуда в холл и сквозь парадные стеклянные двери вижу машину, припаркованную на подъездной дорожке.

Я глубоко вздыхаю. Мой будущий год будет совершенно другим.

Больше никакой тайной жизни.

Надеваю босоножки и выбираюсь из дома. Меня обдувает приятный теплый ветер, несмотря на капризную и своеобразную весну в Мельбурне. В один день здесь можно застать сирокко^[4], приносящий сухой жар и зной, а уже на другой день он сменится освежающим бризом.

— Кимберли, — доносится до меня низкий голос.

— Думаю, тебе стоит обращаться ко мне, как к Рене, — я улыбаюсь Киллиану.

Он стоит у черного Rolls-Royce, прислонившись к задней двери. На нем белая рубашка с закатанными до локтей рукавами, обе руки находятся в карманах брюк. Я приближаюсь к нему, и его взгляд задерживается на коробке в моих руках.

— Что там? — спрашивает он и усмехается. — Пять миллионов долларов и новые документы?

Я закатываю глаза. Клянусь, Киллиан каждый раз вспоминает эту дурацкую шутку.

— Только не делай вид, что ты не знаешь, что там внутри, — отвечаю я. — Там твой подарок на мой день рождения.

— Погоди, — Киллиан сводит брови. — У тебя сегодня день рождения?

После этого он оборачивается и повышает голос:

— Черт возьми, Оук, — ругается Киллиан. — Я же просил тебя напомнить.

С переднего сиденья выбирается мужчина тридцати пяти лет на вид в строгом черном костюме. Это наш водитель и правая рука Киллиана — Оук.

Несколько секунд он озадаченно смотрит на Киллиана.

— Я думал, что завтра… — бормочет Оук.

— Когда-нибудь я выстрелю в твою пустую голову или депортирую тебя обратно, — недовольно заявляет Киллиан. — В Мексику, или откуда ты родом? — небрежно спрашивает он.

Вместо ответа Оук отводит глаза, не выдерживая выжидательного взгляда Киллиана. В это мгновение заднее стекло машины опускается, и я вижу Фрэнка.

— Киллиан, Рене, — произносит он строгим тоном. — Садитесь в машину, иначе мы опоздаем на самолет.

Спустя мгновение рядом со мной появляется Оук. Он берет мою увесистую коробку и уходит вместе с ней к багажнику. Я пытаюсь забраться в машину, но мой путь загораживает Киллиан. Он не двигается и не меняет позы, полностью загораживая проход.

— Киллиан, мы опаздываем, — я напоминаю ему.

Я поднимаю голову и смотрю на него. Его лицо, как обычно, не выражает эмоций. Его кожа слегка загорелая, темные брови сведены над карими глазами. Угловатая челюсть и умеренно полные симметричные губы, сложенные в прямую линию.

Если бы меня попросили коротко охарактеризовать Киллиана, то я бы выбрала эти два наречия: суровая красота и затаившаяся опасность.

И каким-то удивительным образом вышло, что нам обоим оказалось по пути.

— Ты правда думаешь, что я забыл про твой день рождения? — спрашивает Киллиан, и я замечаю промелькнувшее подозрение в его взгляде.

— Я так не думаю, — признаюсь я.

Мои слова искренние и честные. Я провела с Киллианом достаточно времени, чтобы сделать о нем несколько выводов.

И вот самый первый и главный: Киллиан способен без усилий распознать ложь.

— Закрой глаза, — вдруг требует он. — И отвернись от меня.

— Что?

— Ты слышала, что нужно сделать.

Вывод о Киллиане номер два: лучше не вступать с ним в конфронтацию.

Я опускаю веки и поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Сквозь опущенные веки слышу шуршание шин, а затем звук работающего механизма. Он напоминает мне запущенный аппарат: что-то между газонокосилкой и бормашиной у дантиста.

От последней ассоциации я замираю и задерживаю дыхание, пытаясь сохранить спокойствие.

— Теперь открой глаза.

Я выполняю то, что велит Киллиан, и вижу перед собой фургон. Он припаркован на подъездной дороге в нескольких футах от нас. Его задняя металлическая дверь раскрыта, но я не могу рассмотреть, что внутри. Наружу выдвигается нечто похожее на автомобильную эстакаду. Именно от нее исходил звук, заставляющий меня нервничать минуту назад.

Когда ее порог касается земли, внутри фургона загорается свет. Я смотрю перед собой и не могу в это поверить.

— Киллиан, — говорю я, и от волнения мой голос немного дрожит. — Что происходит?

— Это твой подарок, — просто отвечает Киллиан и встает рядом со мной. — От меня и от Фрэнка.

Подарок?

Разве эта крутая навороченная штуковина со сверкающими глянцевыми боками, плавно преходящими в низкий спортивный капот, может быть подарком?

Определенно, что нет.

— У меня нет слов, — растерянно произношу я.

— Тебе и не нужно ничего говорить, — заявляет Киллиан. — С днем рождения, Рене. Это последняя модель Koenigsegg Agera RS.

— Вы сумасшедшие! — восклицаю я. — У меня нет водительских прав. Я врежусь в ближайший парковочный столб Мельбурна!

— Теперь у тебя появился отличный повод научиться водить, — добавляет Киллиан. — И тебе лучше научиться это сделать. Не хочется праздновать твой следующий день рождения с розовым гробиком вместо тебя.

— Я не люблю розовый, — возражаю я.

— Знаю, — усмехается Киллиан. — Но разве у мертвеца есть право выбора?

Вывод о Киллиане номер три: у него своеобразный черный юмор. Пожалуй, в этом пункте мы с ним похожи.

Я смотрю на черную спортивную машину, а затем не выдерживаю и обнимаю Киллиана. Кажется, какая-то непробиваемая часть внутри него рушится, потому что он сдержанно сцепляет руки за моей спиной. Я прижимаюсь щекой к его груди, чувствуя умиротворение.

Спустя несколько секунд за моей спиной раздается деликатное покашливание:

— У меня тоже есть подарок.

Я оборачиваюсь и вижу Оука. Он вручает мне небольшую коробочку, перевязанную шелковой красной лентой.

— С днем рождения, Рене.

— Спасибо, — я широко ему улыбаюсь.

— На твоем месте я бы не стал принимать подарок от Оука, — наклонившись, шепчет мне в ухо Киллиан. — Кто знает, откуда он его стащил.

Не обращая внимания на замечание Киллиана, я развязываю ленту и открываю коробочку. Внутри лежат золотые часы известного бренда.

— У кого ты украл их? — тут же спрашивает Киллиан.

Оук остолбенело на него смотрит, в его взгляде появляется суровость.

— Во-первых, на часах бирка. А во-вторых, продавец сказал, что это последний писк моды.

— Понятно, — угрюмо отзывается Киллиан. — Значит, ты дождался, пока за них кто-то заплатит, а затем…

— У меня достаточно денег, чтобы позволить купить часы от Rolex, — вспыхивает Оук и после этого переключает внимание на меня. — Не бери в голову, Рене. У меня есть чек. Эти часы не ворованные.

— Спасибо, — только и могу выдавить я.

Я стараюсь окончательно не расплакаться. Кто бы мог подумать, что в моей жизни появятся столько людей, которые захотят сделать меня счастливее.

— Не плачь, — неожиданно говорит Фрэнк. Я и не заметила, как он успел выбраться из машины.

Фрэнк подходит ко мне и в сдержанной отеческой манере кладет руку на мое плечо.

— Ты — Рене Гросс, — он пристально на меня смотрит. — Ты — одна из нас. А мы плачем только в двух случаях: когда кто-то из нас рождается и когда кто-то из нас умирает.

Мне сложно сдерживаться, поэтому я подношу руку ко рту и тихо всхлипываю в ладонь. Никогда бы не подумала, что люди, которые с легкостью могли меня убить, станут для меня самыми близкими.

И именно они прогнали всю боль и ужас, которые преследуют меня после одной проклятой ночи в Бостоне.

— Я распорядился, чтобы твою машину отогнали в гараж, — сообщает Фрэнк и переводит взгляд на Киллиана. — А сейчас нам нужно поторопиться. Мы продолжим празднование в Нью-Йорке.

Шмыгнув носом, я вытираю глаза и забираюсь в машину. Фрэнк садится в соседнее кресло, а Киллиан занимает место на переднем сиденье. В салоне пахнет кожей и пряным парфюмом Фрэнка. Оук устраивается за рулем, и как только мы отъезжаем, Фрэнк отдает мне папку.

— Здесь паспорт и досье на Рене Гросс, — коротко резюмирует он. — Ознакомься с ним во время перелета.

Я киваю и прежде, чем открыть документы, обращаюсь к Киллиану, слегка коснувшись его плеча:

— Я так и не поблагодарила тебя за платье. Оно потрясающее.

— Какое платье? — он оборачивается и бросает на меня непонимающий взгляд.

Я в смятении смотрю на Киллиана. Выходит, он не имеет отношение к платью. Как и Фрэнк. А это значит, что подарок сделал кто-то другой. Тот, кто знает о моем дне рождении и о моем новом местонахождении.

— Эм… — растерянно бормочу я, чтобы не выглядеть глупо. — Я вспомнила. Я заказала его для себя и забыла.

Киллиан скептически на меня смотрит и отворачивается. В это время я знакомлюсь с досье. Юная Рене семнадцать лет прожила в неблагополучной семье, пока ее не забрал под свое могущественное крыло Фрэнк Гросс. Ей удалось окончить государственную школу с высоким балом, а ее любимыми увлечениями являются поведенческая психология и криминалистика.

Я смущенно улыбаюсь. Лучшая ложь — эта та, что строится на правде.

— Рене, — из моих размышлений меня отвлекает голос Фрэнка. — Сегодня — твой день. Где бы ты хотела остановиться в Нью-Йорке? Отель The Plaza или дом в Гринвуд-Лейк?

Я не колеблюсь ни на секунду. Определенно, я еще не готова к бурлящей и шумной жизни мегаполиса.

— Если я могу сделать выбор, тогда пусть будет дом у озера.

На самом деле «дом у озера» звучит слишком скромно для огромного поместья, которое принадлежит Фрэнку. Он находится в округе Ориндж, окруженный дикой природой. Внутри участка располагаются главный и гостевой дом, бассейн с обширным садом, лагуна и даже лодочный домик.

Судя по тому, что мне рассказывал Фрэнк, этот дом станет моей любовью с первого взгляда.

— Ты уверена? — уточняет Киллиан. — Тебе все равно придется появляться на публике. У отца в Нью-Йорке назначено пара деловых встреч.

Я киваю, и Фрэнк достает свой телефон.

— Я дам распоряжение, чтобы к нашему приезду подготовили дом, — объясняет он.

Вскоре мы добираемся до аэропорта Мельбурна, проходим паспортный контроль и поднимаемся на борт. Занимаем места в бизнес-классе, и стюардесса просит выключить телефоны. Самолет трогается с места и отправляется по взлетной полосе.

Я прикрываю глаза, стараясь себя успокоить.

Я возвращаюсь в Америку. В место, где я когда-то парила на небе от счастья. И место, где меня настигло самое настоящее зло.

Примечания

4

Сильный теплый ветер южного и южно-восточного направления в передней части циклона. Воздух сирокко обычно влажный, но может быть сухой и с песчаной пылью.