Моя прекрасная целительница

Натали Палей (2024)

Тинария Налт мечтает стать дипломированным целителем, лечить людей от сложных болезней и думает, что мечта никогда не осуществится, ведь она всего лишь дочь прачки и солдата. Но однажды ее молочная сестра, дочь богатейшего лорда южного графства, просит на несколько часов заменить ее на встрече с женихом. В обмен обещает дать рекомендательное письмо в академию и оплатить первый учебный год. Поколебавшись, Тина соглашается, не подозревая, что встреча с лордом Эдвардом Дарлином станет для нее роковой.

Глава 10

После прогулки в саду сэр Эдвард Дарлин пришел к выводу, что и мисс Эвелина Стрендж, и сама прогулка понравились. И даже очень.

Более того, с некоторой настороженностью милорд осознал, что, похоже, он расстроился из-за окончания прогулки. Но его невеста была неумолима и строго заявила, что ему пора отдыхать, он и так разгулялся, а у нее есть куча дел.

Так и сообщила: «Вы чего-то разгулялись сегодня, сэр, а у меня куча дел. Мне пора бежать», чем слегка развеселила Эдварда.

— И что же это за «куча» такая? — поинтересовался он.

— О! — порозовела Эвелина. — Я хотела сказать много дел… и… В общем, неважно, — она вздохнула как-то слишком тяжело и, похоже, немного расстроилась. — Мне нужно пойти в деревню к больным деткам, которых я наблюдаю, а потом к кузнецу, у него захворала кобыла…

Девушка перечислила свои многочисленные дела, и Эдвард понял, их не просто много, а целая «куча». Его очень впечатлило. Он было заикнулся о том, чтобы составить мисс Стрендж компанию, но та усмехнулась и заявила, чтобы он «не молол ерунду».

Очаровательная девушка…

Очень непосредственная и живая. И словарный запас у нее интересный.

Эдвард взял обещание у мисс Стрендж, что, когда девушка освободится, сообщит ему, и они увидятся. Но к вечеру он так и не получил желанного сообщения, а прислуга известила, что мисс Стрендж все еще в деревне, в которой еще кто-то заболел, и велела ужинать без нее.

Мужчины поужинали быстро, а потом разошлись по комнатам. Эдвард сел писать очередное письмо братьям. Ранее, как только пришел в себя, он с помощью Майкла уже посылал весточку семье.

В письме милорд сообщал, что в связи с последними событиями еще ненадолго задержится в поместье лорда Стренджа и просил братьев проконтролировать матушку, чтобы та не принимала посетителей и продолжала изображать безудержное горе.

Закончив писать письмо, Эдвард задумался. И мысли его были об известной особе.

В последнее время девушки раздражали его. И это чувство имело под собой довольно веские причины. Эдвард с досадой осознавал, что после того, как ему пожаловали титул графа, подарили поместье и приблизили к его высочеству Роберту, незамужние леди из высшего света словно с ума сошли и объявили на него настоящую охоту. Причем когда он являлся всего лишь третьим младшим сыном лорда Дарлина, то особо никого не интересовал как претендент в мужья.

Эдвард изрядно устал от того, что приходилось постоянно быть начеку и избегать расставленных женских ловушек. Наверное, данная ситуация и сыграла решающую роль в том, что он сравнительно легко дал матушке согласие жениться на девушке, которую та ему выберет, поскольку решил, его женитьба в какой-то мере облегчит жизнь.

Однако пока даже объявление о его помолвке не останавливало решительных и уверенных в себе незамужних мисс. Вероятно, леди надеялись, что он может передумать и выбрать другую избранницу… Что ж, в чем-то, конечно, они были правы. Он тоже не раз задумывался о том, чтобы разорвать помолвку, но мама довольно долго не выздоравливала, а Эдвард сдерживал себя и продолжался числиться женихом леди Стрендж. Сейчас леди Дарлин находилась в добром здравии, но теперь Эдвард боялся, что действия по разрыву помолвки приведут к новой болезни матери.

И вот случилась встреча с невестой…

Не очень долгожданная, но совершенно удивительная.

Во-первых, мисс Эвелина Стрендж спасла ему жизнь. А во-вторых, девушка неожиданно поразила тем, что чрезвычайно отличалась от других аристократок, которых он знал. Мисс Эвелина оказалась милой и скромной, чистой и искренней, а еще непосредственной и живой. И совершенно не взбалмошной гордячкой, как о ней шептались при дворе его высочества.

Когда невеста переставала контролировать себя, то щебетала словно певчая птичка, причем девичья речь сначала слегка, а потом все сильнее отличалась от идеальной речи, присущей всякой леди. В ней появлялись совершенно своеобразные словечки и даже фразы, которые резали идеальный слух лорда Дарлина: выделывается… жмот… дохлятина… дрыхнет… барахло…

Это наблюдение удивило мужчину и даже насторожило, но через некоторое время лорд Эдвард понял, что все равно очарован невестой и получает истинное удовольствие от общения с непосредственной живой птичкой по имени Эвелина Стрендж.

Эдвард объяснял себе поведение девушки тем, что та выросла далеко от столицы и привыкла к свободе в высказываниях и действиях в поместье отца, который души в ней не чаял. При дворе, видимо, девушка полностью контролировала себя, а здесь, в поместье, расслаблялась. Раньше подобное поведение леди шокировало бы лорда и оттолкнуло, но не сейчас.

Возможно, Эдвардом руководила благодарность к мисс Стрендж? Ведь девушка спасла ему жизнь и помогала в расследовании преступления, разрешив остаться в поместье, несмотря на отсутствие отца.

Возможно, конечно.

А возможно, и не только благодарность.

Поэтому, когда в речи невесты снова и снова проскальзывали простые словечки или целые выражения, а она застывала испуганным олененком, широко распахивая глаза, очевидно, понимая, что снова забылась и заговорилась, Эдвард делал вид, будто ничего необычного не произошло, и тоже произносил что-нибудь этакое — благо его словарный запас был достаточно богат.

Через мгновение звучал приглушенный смех мисс Стрендж, от которого хотелось смеяться в ответ. И он посмеивался. Смотрел в искрящиеся смешинками смущенные голубые глаза, полные благодарности, и посмеивался. А ведь девушка осознавала промахи и понимала, что он замечал их и подыгрывал. И сама эта странная ситуация почему-то радовала, а в груди становилось теплее.

Кто бы сказал лорду Дарлину о подобном развитии отношений между ним и мисс Стрендж еще несколько дней назад, Эдвард решил бы, что этот человек небывалый фантазер. Однако сейчас, когда девичий смех прекращался, а мисс Эвелина снова вспоминала о статусе, бросала на него взгляд, полный сожаления, и надевала на лицо маску сдержанной и невозмутимой леди, Эдварда охватывало разочарование.

Он заглядывал внутрь себя, вспоминая, как раньше не выносил простоты и непосредственности в леди, косноязычности и громкого смеха. До него даже доходили слухи, что у него репутация сноба, однако это его ничуть не волновало. Эдвард Дарлин с детства привык к совершенному образу матери, младшей дочери герцога Остена, идеальной во всем, начиная от внешности и речи и заканчивая поступками и поведением. Поэтому и всех девушек милорд Дарлин сравнивал с ней.

А вот мисс Эвелину Стрендж не сравнивал.

Более того, понимал, что девушка является полной противоположностью матери, и его это совершенно не отталкивало.

Лорд Дарлин решил даже при первой возможности, когда это станет уместно, непременно сообщить невесте, что настоящая искренняя и милая Эвелина Стрендж нравится ему гораздо больше, чем мисс Стрендж — идеальная скучная леди. Но об этом, конечно же, нужно сказать не сразу, не в первое свидание…

Подумав, Эдвард дописал в письме к братьям, чтобы те передали матушке, как он благодарен за выбор невесты, которая оказалась совершенно очаровательной девушкой.

«Мисс Эвелина Стрендж спасла мне жизнь, — дописал он в конце письма. — Леди оказалась сильной целительницей, о чем ее отец по непонятным причинам всегда умалчивал. И теперь я просто обязан на ней жениться. Смеюсь здесь, конечно, но передайте матушке, что после окончания срока помолвки, непременно будет свадьба. Без задержки. Миледи Дарлин может смело готовить приглашения, которые вскоре начнет рассылать всем, кому посчитает нужным».